Андреев никогда не любил сверхмягкий диван в приемной «Орион-ТВ», но сегодня впору было его возненавидеть. Томясь ожиданием, Стас пытался выстраивать версии, что все-таки случилось в области. Вдруг это не Захаров надавил на рычаги, чтобы арестовали Семеныча? Ведь все контакты с силовыми ведомствами в администрации курировал вице-губернатор Щукин. И причины ареста Семеныча могли быть абсолютно иными. Например, Щукин пошел на попятный и пытается доказать «деду», что он снова лоялен и готов остаться вторым. Он организует заявление в прокуратуру. Быстро проводит спецоперацию против Семеныча. И теперь, принеся его голову, в качестве доказательства верности, может каяться перед губернатором?.. А сколько таких версий могло еще быть?
В одном Стас не сомневался. Для телеканала «Орион» любая подоплека событий не обещала ничего хорошего. Вероятно, известие о том, что Семеныч выбит из игры, заставит Даянова форсировать продажу канала москвичам. Когда полетели головы риск потерять канал за бесплатно возрастал до неприемлемых размеров. Продать канал и уехать из области — было единственным рациональным решением. Андреев больше не верил Марку. Слишком серьезным было давление. Слишком жесткая штука — материальные интересы.
Барахтаясь в сверхмягком диване, Стас маялся от нетерпения. За час, без толку потраченный на ожидание, он мог бы разыскать Настю и уговорить не уезжать. Все время думать об этом было невыносимо.
— Да!.. Поняла… Хорошо, я сделаю, — кивала головой секретарша, быстро помечая что-то ручкой в ежедневнике. Наконец-то, по ее интонациям Андреев понял, что звонит Марк.
— Узнай, когда он приедет, я не могу дольше ждать! — замаячил из своего угла Андреев.
Но девушка уже положила трубку и подняла на него глаза.
— Марк Иосифович срочно вылетел в Москву, — извиняющимся тоном объяснила она. — Он сейчас из самолета звонил.
Андреев не поверил своим ушам.
— Не знаю, почему он тебя позвал и не предупредил, — пробормотала девушка и вернулась к своей работе.
Стас медленно выбрался из глубин дивана. От внезапности унижения он не представлял, что должен сказать или как поступить. Выйдя из приемной, Андреев полез за сигаретами, когда снова, в бесчисленный раз за день, мобильник заиграл тревожную мелодию. Это был Игорь. Значит, стряслось что-то еще.
— Телекомпанию сегодня будут обыскивать! — взволнованным голосом предупредил Игорь.
— Откуда ты знаешь? — спросил Стас. — Ладно, не говори по телефону… Насколько точная информация?
— Сказали, готовится обыск.
— Когда?
— Не знаю. Может, уже сейчас.
— Понял, спасибо, — поблагодарил Стас.
— А что нам в редакции делать?
— Да пока ничего, — распорядился Андреев. — Работайте, как работали. Кто сюжеты сделал — лучше пусть сразу домой собираются, чтобы не попасть под горячую руку, а то когда нагрянут — они никого не выпустят. Могут и до ночи промурыжить. Сопротивления органам правопорядка не оказывать, — ухмыльнулся он напоследок.
Андреев оглянулся, все еще не веря, что с минуты на минуту в «орионовский» коридор могут ворваться спецназовцы в черных масках. Видимо, начинается разгром телеканала.
В офисе было не принято курить, поэтому Стас вышел на улицу. Прикуривая, он поймал себя на мстительном чувстве. Умчавшийся в Москву Марк, не подозревает, что ему грозит. Если компромат с тайной съемкой губернатора, остался где-нибудь у Даянова в кабинете — для президента «Ориона» все кончено. С минуты на минуту тут все перевернут вверх дном, вынесут системные блоки компьютеров. Марк говорил, что на тайной съемке губернатор договаривается с авторитетными ментами об устранении бывшего соратника. Когда органы найдут такой компромат, и он попадет тем самым ментам — что они сделают с Даяновым?..
На этом злость иссякла. От мысли, что президент «Ориона» с которым столько было связано, погибнет, у Андреева защемило сердце. Лихорадка борьбы за власть уже унесла две жизни. Хватит! Стас стоял перед логовом родного «Орион-медиа», к которому приближалась беда, с настоящей тоской, осознавая, что бессилен и ничего не может предотвратить.
Он набрал номер Марка. Но абонент был недоступен. Самолет на Москву уже взлетел, и на ближайшие несколько часов президент «Ориона» выключен из игры. Он будет лететь в блаженном неведении. Где Марк хранит компромат? Может быть, еще можно успеть его уничтожить?
Андреев отшвырнул сигарету и почти вбежал в приемную.
— С Марком только что созвонился! — объявил Стас блондинке референту. — Он хочет последние социологические опросы в эфир выдать. Открой, пожалуйста, кабинет! Они у него в компьютере, он объяснил — где.
Девушка удивленно подняла глаза. С такой просьбой к ней еще никто не обращался. Но она знала статус Андреева как «неприкасаемого» ветерана, который «на ты» с самим «великим и ужасным». Шеф- редактор «Новостей» как всегда, в лихорадочной спешке. Поэтому секретарша не стала возражать, а просто достала ключ и открыла пустующий кабинет. Даже щелкнула выключателем, зажигая свет.
— Тебе компьютер включить? Может лучше, я сама найду?
— Нет, Марк мне все уже объяснил, — соврал Стас, пугаясь такой перспективы. — Ты иди, работай, я разберусь, — выпроваживая старательную девушку, он уже нажал кнопку «power» на президентском компьютере.
Андреев споткнулся на первом же шаге. Компьютер потребовал пароль. Стас вроде бы смутно помнил — кажется, что-то связанное с обожаемой дочкой Марка от второго брака. Этот пароль не может быть сложным, просто вход в машину, который Марк набирает каждый день по много раз. Но в телекомпании приняты восьмизначные пароли. А дочку звали Мила. Он набрал четыре буквы — Мила — они высветились на экране безликими звездочками. Оставалось еще четыре знака. Может 2000? Сколько ей лет? Примерно подходит, — решил Андреев, нажимая «enter».
В ответ компьютер с издевательски чмокающим звуком выбросил надпись «неверный пароль». Стас даже отдернул руки от клавиатуры, словно обжегся. Скорее всего, на третьем неверном пароле, компьютер должен автоматически блокироваться, и выдать сигнал тревоги службе безопасности. Придется все-таки спросить секретаршу? Но та заподозрит неладное, ведь ей сказано, что Марк сам все объяснил Андрееву! А с минуты на минуту сюда может нагрянуть ОМОН!
Андреев вытер вспотевшие ладони о джинсы. Господи, ну какие еще пароли используют влюбленные в своих чад родители? Может быть, день и месяц рождения? Вроде бы связано с какой-то праздничной датой? Марк обычно встречает ее с той семьей… Может 9 мая? Стас точно помнил, как на День Победы Даянов со своей малышкой заезжал на телекомпанию. С роскошным бантом на макушке кроха забавно ковыляла по коридорам. Красавица Элечка и Светка Иванкова в восторге с ней нянчились. Марк тогда называл ее каким-то ласковым прозвищем… «Топтыжка»! Восемь букв!
Андреев с замирающим сердцем набрал и ввел новый пароль. И чуть не зажмурился, когда машина с характерным «разворачивающимся» звуком, открыла ему «Windows».
Но на рабочем столе компьютера Даянова хранилось великое множество различных значков файлов и программ. И конечно, папки, озаглавленной «убойный компромат на губернатора» среди них не было. Ткнувшись в «мои документы», Андреев утонул в бесчисленных файлах с бухгалтерскими отчетами, финансовыми ведомостями и прочим. Стас ведь даже не знал — какая там запись: видеосъемка или звуковая прослушка? Папка «моя музыка» оказалась набита файлами рок-н-роллов 60-х годов. В папке «видео» тоже не меньше сотни файлов. Открыв первый попавшийся, Андреев натолкнулся на съемку пьяного Марка с очередной пышной блондинкой на каком-то пикнике…
Пытаться самостоятельно найти то, что мог спрятать гениальный Марк, было безнадежно. Стас вытащил мобильник и снова набрал номер президента — вдруг каким-нибудь чудом сработает? Но абонент был по-прежнему не доступен.
Зато на улице под окнами завыла милицейская сирена. Стас выскочил в приемную.
