– Лейтенант-инженер Бобылев есть? – опять раздалось в пультовой выгородке. – Прибыть в девятый отсек. Василий узнал теперь уже ненавистный голос Рысакова.
– Началось! – раздраженно подумал он.
– Не потеряйтесь! Это последний отсек. Ключи от пульта возьмете у дежурного, – услышал Василий вдогонку голос командира дивизиона. В отсеке его ждали.
– Смирно, новому командиру отсека! – сверкнув белозубой улыбкой под, аккуратными щегольскими усиками, скомандовал четырем подводникам, прижавшимся почти вплотную к стабилизаторам стеллажных торпед, высокий старший лейтенант в кителе и белой фуражке.
– Александр, – коротко представился старлей и объяснил для чего он здесь. Это был, тот самый КГДУ-6, про которого дежурный по санпропускнику сказал, что он на корабле вроде бы не служит. Старшего лейтенанта Ковтукова назначили на новое формирование в экипаж строящегося корабля. Для того, что бы полностью рассчитаться с К-30, как бывшему командиру девятого отсека, ему осталось сдать аварийное имущество и водолазное белье, которое числилось за ним. Довольно быстро он познакомил Василия с личным составом отсека. Представил своего заместителя, старшего специалиста-торпедиста мичмана Крутикова.
Коротко стриженный, с аккуратным чубчиком, худенький Крутиков, выглядел школьником даже на фоне моряков срочной службы.
«Интересно, сколько ему лет?» – засомневался по поводу его возраста Бобылев. Спокойный и рассудительный, атлетически сложенный, трюмный-машинист Денисов смотрелся куда серьезней и старше Крутикова. Особенно обрадовался Василий уже знакомому ему рулевому-сигнальщику Сажину, который к тому же оказался его тезкой. Представив кока-инструктора, Ковтуков отпустил его, сказав что, выдернул кока с камбуза только для того, чтобы показать, что и он должен быть здесь.
– Проку от него никакого, хотя по боевой тревоге расписан на посту аварийного управления вертикальным рулем, – презрительно сморщив губы, пояснил Александр. Затем он сообщил в центральный пост о прибытии Василия.
– Занимайтесь! Как закончите – мне письменный рапорт! – ответил динамик громкоговорящей связи голосом помощника командира. Около часа заняла сверка аварийного имущества: комплектов легководолазного снаряжения ИСП-60, шерстяного водолазного белья, бачков с аварийным запасом пищи и воды. Аварийный инструмент Ковтуков предложил не считать:
– Честно говорю, кое-чего не хватает. Напишешь заявку на пополнение.
Василий согласился и подписал тут же написанный рапорт о приеме отсека. Пока они занимались передачей дел, по трансляции объявили о начале работ по планам командиров боевых частей.
– Ну что, перекур! – предложил Александр. – Поднимайся наверх, курилка в корне пирса, а я выйду через центральный пост! Отдам Рысакову рапорт.
Скамейка рядом с вкопанной в землю бочкой для окурков была пуста. Курить не хотелось. Теплый ветер приятно обдавал тело. В шум волн врывались жалобные крики парящих в воздушных потоках чаек. Василий остановил свой взгляд на подводной лодке, привязанной ослепительно белыми нейлоновыми канатами к сияющим блеском круглоголовых черных лысин кнехтам. Словно загадочное живое существо, мощным, черным телом она покачивалась на волнах, и дышала, периодически с шумом выбрасывая через оранжевые отверстия шпигатов водопады воды. Теперь она казалась лейтенанту не такой безобразной, как представлялось вначале. Он задумался. Изящные изгибы обводов корпуса. Строгое совершенство ходовой рубки. Очерченные кокетливыми белыми линиями на сплошном черном фоне легкого корпуса, контуры выгородок и цвета старого серебра поверхности отражателей гидроакустической станции. Эту подводную лодку никак нельзя назвать кораблем. Она не может быть мужского рода. Природа другая! Не зря же древние кораблестроители на форштевнях самых удачных своих творений размещали на одних фигурку какого-нибудь сказочного чудовища, а на других скульптуры богинь. Они чувствовали их естество. Почему с самого начала появления подводных лодок, не прижились названия «подводный корабль» или «миноносец», как их именовали первоначально в Морском Ведомстве? Потому что корабль – он. А это – она.
– А вот и я, – вывел Василия из задумчивости, голос Ковтукова.
– Угощайся! – сказал он, и протянул Василию открытую пачку «Мальборо».
– Неплохо живешь! – заметил Василий, беря сигарету.
– Как умеем!
– Все в порядке?
– Без вопросов. Ты Дзержинку закончил?
– Да.
– То-то я смотрю лицо знакомое!
– Я тебя тоже узнал!
– Мир тесен! Ты где остановился?
– В гостинице.
– Советую, как обживешься, найти жилье в Техасе. В гостинице не отдохнешь. По любому поводу будут выдергивать!
– Я уже это понял.
– А как первые впечатления о дивизии?
– Да ничего, порядок, даже девчонки красивые есть!
– Это ты где таких красавиц встретил?
– В магазине, – признался Василий.
Ковтуков хмыкнул:
– Светик! Продавщица в магазине! Во-первых, она замужем. Муж на Новом пирсе, надводник – старлей. Во-вторых, это ничего не значит, потому что она принадлежит начпо! Вместе с магазином. Говорят, она этого даже перед мужем не скрывает. Он пытался ей взбучку за это устроить, а она: «Видишь квартиру, кто ее нам дал? Александр Николаевич! Видишь стенку! Тебе выделили? Нет, мне ее дал Александр Николаевич! Без Александра Николаевича пришлось бы даже на голом полу спать!». Такая вот она Светик! Вся дивизия знает. Есть только один вопрос! Ты Артющенко видел?
– Еще не пришлось, – помрачнев, ответил Василий.
– Ничего. Увидишь – поймешь! Как он с таким животом ее ублажает? – закатился раскатистым смехом Ковтуков. Увидев, как изменилось настроение Василия, Александр, похлопав его по спине, остановился:
– Не обижайся, у нас кроме этой Светик полно шикарных девчонок!
Успокоившись, он спросил:
– Говорят, ты с нашим Рысаком поцапался?
– Было дело.
– Зря. Его не изменить. Ты же инженер. Для него, офицер второго сорта.
– Я думаю, это зависит не от служебного положения, а от того, какой ты человек!
– Верно. Не переживай! Он, наверное, уже понял, что переборщил!
Ковтуков замолк.
– Саш, – прервал молчание Василий, – ты, наверное, рад, что будешь служить на новых лодках?
– Нисколько! Два года прослужил на К-30 и более лучшего экипажа, наверное, никогда не увижу!
– А как же ты попал на новый проект? Туда насильно никого не загоняют!
– Это, Вася, личное. Я тебе очень благодарен за отсек, приезжай в субботу в Техас. В 19 часов отходная в кафе. Жду!
– Спасибо! Сам понимаешь, не могу!
– Ну, как знаешь, я был бы очень тебе рад. Если решишь, приезжай! А пока, прощай!
Они обменялись рукопожатием, и пошли в разные стороны, каждый навстречу своей судьбе.
Глава III
Для Василия начались трудные рабочие будни. До обеда в девятом отсеке – проворачивание оружия и технических средств, отработка по борьбе за живучесть и уход за отсеком, после обеда – изнурительные занятия по специальности на пульте. Вечером, в опустевших отсеках – практика на боевых постах. Даже ночью приходилось спать с перерывами. Дежурные по кораблю были обязаны для отработки вахты проводить в ночное время не менее двух учебных аварийных тревог. Но, понимая положение Василия, они не напрягали его. Другое дело вводные проверяющих – дежурного по соединению и дежурного по
