кумачовой скатертью. Перед столами рядами были поставлены стулья, снесенные сюда из кают. Василий сел, и от нечего делать стал рассматривать стоящую на столе, рядом с графином и двумя стаканами, бирюзовую вазу с полевыми цветами.
– Товарищи офицеры, – подняла и повернула всех к проходу команда, поданная кем-то из сидящих.
– Товагггыщи офицегггы, – буднично програссировал «р» в ответ чересчур полный, с животом, который уже давно перестал быть животиком, капитан 1 ранга. В компании Рысакова, замполита Астапова, с которым Василий познакомился, становясь на комсомольский учет, и смазливого, совсем не похожего на корабельных офицеров, капитана 3 ранга, он направился к столам.
– Кап-раз это начпо, а майор – проверяющий, – пояснил Файзуллин.
«Так вот он, какой Артющенко», – подумал Василий и уставился на живот капитана 1 ранга, пытаясь определить, прав ли был Ковтуков. Но офицеры сели за стол, и интересующая его часть тела начальника политотдела стала недоступна для обзора.
– Разрешите начать, – спросил у Артющенко Астапов, и, получив удовлетворительный кивок головой, зачитал тему семинара с отпечатанного на пишущей машинке листа. Семинар проходил как по нотам, для ответа на каждый вопрос поднималось несколько рук. Офицеры, одни по бумажке, другие без нее успешно отвечали по теме.
– Молодец зам, здорово распределил вопросы! – думал Василий, уверенный в том, что ему отвечать не придется, и он спокойно отсидит до конца семинара. Но человек предполагает, а Бог располагает. Не успел Василий успокоиться, как проверяющий заметил Астапову:
– Почему у Вас молодежь не участвует в семинаре?
– Как не участвует? Только что раскрыл вопрос об экономической интеграции стран СЭВ командир электротехнической группы лейтенант Петров! А перед ним выступал начальник химической службы старший лейтенант Ермошин, – нашелся замполит.
– А вот этот товарищ лейтенант почему молчит? Я ни разу не видел его поднятой руки! – указав на Василия, сказал капитан 3 ранга.
– Да, да, – поддержал его Артющенко, – прямо как воды в рот набрал.
– Бобылев! Есть у Вас, чем дополнить ответ лейтенанта Петрова? – спросил Астапов.
Василий ломал голову, не зная, что сказать по этому вопросу.
– Смелее, товарищ лейтенант! Вы же инженер. Неужели Вам как специалисту ничего неизвестно о взаимодействии стран Совета Экономической Взаимопомощи в технической области, – подталкивал замполит.
«Кажется, что-то есть», – решился он. Василий начал рассказывать об интеграции в области ядерной энергетики, где и с чьей помощью в социалистических странах строятся и эксплуатируются построенные атомные электростанции. Привел различные примеры, в том числе об изготовлении парогенераторов для атомного реактора на быстрых нейтронах для электростанции в г. Шевченко, на заводах ЧКД «Прага» в Чехословацкой социалистической республике. Когда Василий смолк, проверяющий спросил:
– Не совсем понятно, для чего понадобилось столь важное для нашей страны оборудование, плод инженерной мысли советских ученых, изготавливать где-то в Чехословакии? Поясните!
– Заводы ЧКД «Прага» традиционно известны экономичным производством и высокой технической культурой. Следовательно, выбрав эти заводы, мы не только снижаем ценовые показатели парогенераторов, но и увеличиваем гарантию их безаварийной эксплуатации.
Проверяющий задумался.
– Вы хотите сказать, что на наших заводах не идет борьба за экономию, а нашему рабочему классу недоступна высокая техническая культура?
– Нет. Я этого не говорил. Но исторически сложилось так, что эти заводы обладают более высоким техническим потенциалом.
– Достаточно! Ход Ваших мыслей ясен! У меня больше вопросов нет.
Возвращаясь с перерыва, Василий обратил внимание на то, что стоявшая у входа троица – Артющенко, Астапов и проверяющий, как-то странно смотрят на него.
Смысл этих взглядов стал понятен ему только после заключительного слова проверяющего.
Капитан 3 ранга похвалил экипаж за подготовку к семинару, выделив ответы отдельных выступающих. Отметил в этом заслугу командования корабля, партийной и комсомольской организаций. Но дальше было то, что называется ушатом грязи, который он целиком и полностью вылил на Василия.
– Мне очень не понравилось выступление лейтенанта– инженера Бобылева. Наша страна является лидером во многих областях науки и промышленного производства не только среди стран СЭВ, но и в мире. Достаточно вспомнить наши космические достижения, успехи оборонной промышленности по созданию самого лучшего в мире вооружения и техники. А Бобылев в своем выступлении принижает возможности нашего рабочего класса и интеллигенции. Он говорит, что на наших заводах нет высокой технической культуры. Что он хочет этим сказать? Что наши рабочие и инженерно-технические работники отсталые, малокультурные люди! Разве это так, товарищи офицеры?
Василию стало не по себе. Он уже не различал, что говорит проверяющий, и только отдельные фразы и слова – «аполитичность», «дезориентировать нашу молодежь, отравить ее сознание», «уничижение», «безыдейность», «политическая близорукость», «ложная оригинальность» острыми железными занозами вонзались в мозг, заставляя его страдать от несправедливого перевертывания фактов и собственного бессилия.
– Я думаю, – сказал капитан 3 ранга, обращаясь к Астапову – товарищ лейтенант не настолько потерянный в идейном плане офицер, чтобы партийная и комсомольская организации корабля не смогли оказать на него свое благотворное влияние. Мне известны фамилии многих партийцев на вашем корабле, верных проводников идей партии в массы.
– Да! Да! – поспешил его заверить, совсем было поникший замполит.
– Давайте завегггим нашего пговеггяющего, – обращаясь к офицерам, сказал начпо, – что офицер Бобылев сделает пгггавильные выводы, а мы поможем ему, – начпо наморщил лоб, – годика так чегггез два стать кандидатом в члены КПСС!
– Товарищи офицеры! – подал команду Астапов, и офицеры, подождав, когда начпо и проверяющий, в сопровождении Рысакова выйдут из кубрика, захватив стулья, начали расходиться по каютам.
Василию казалось, что все на него осуждающе смотрят, обсуждают между собой, но ему ничего не говорят.
– Ну, хоть кто-нибудь что-то сказал! – переживал он, решив зайти в каюту командиров групп.
– Какие люди! Кандидаты на лесоповал, – услышал Василий, едва открыв дверь. Следующая фраза «Не экипаж, а антисоветское логово!» потонула в громком хохоте присутствующих. Кроме автора этих фраз, киповца Гриши Картонова, в помещении находились Файзуллин и лысый, выглядевший старше своих лет КГДУ-5, командир 8-го отсека Иванченко. Василий мрачным взглядом обвел смеющихся. Под его взглядом смех стал затихать.
– Да ладно, не тушуйся! – взяв за плечи, потряс его Гриша Картонов. – От инженеров человеческих душ можно ожидать всего. Лучше скажи, как дела с зачетами!
– Процентов пятьдесят!
– Понятно! Мы тут гадаем, когда представляться будешь!
– Не торопи мужика, люди по году сдают! – заметил Иванченко.
– По году водку пьют, а Вася с корабля не сходит!
– Лучше водку пить, чем гнить на корабле и получать за это ярлыки от политрабочих!
– Ребята, успокойтесь, я не маленький, разберусь, – огрызнулся Василий и вышел из каюты. После разговора с управленцами, на душе стало немного легче.
Стараясь забыть происшедшее, он с еще большим упорством продолжил свои занятия. В сейфе на пульте появилась «Инструкция по использованию средств движения ПЛА». Владимир Федорович предупредил Михайлова:
– Марат Петрович, пора натаскивать лейтенанта. По слухам, на следующей неделе выходим на сдачу второй задачи. В ТГ-режиме будем сажать Василия за пульт. Под твоим наблюдением, разумеется!
С этого момента, после проворачивания и отработки Марат стал задерживаться на корабле. Михайлов никогда не ругался и не вспыливал. Если у Василия что-то не получалось, в мягкой манере ненавязчиво
