– Как там?
– Хреново! Как будто на него затмение нашло.
– А ты хоть говорил ему?
– Говорил! Результат нулевой! Ответил, что чем больше скорость, тем быстрей проскочим! Ну и прогнал на сеанс связи.
– А командир?
– Что командир! Ему на следующий год на курсы при академии генштаба!
Скрипя кожей альпака, Тимченко подошел к столику планшета. Проданов, что-то показал ему. Шура оторвал взгляд от планшета и задумчиво посмотрел в сторону Лаврова.
– Васильич! Ты наша единственная надежда! Еще раз доложи на мостик рекомендации БИПа! Может, проймет комдива!
– Ты что, не видел результат! Докладывай сам!
– Я на сеансе связи! Не могу.
– Тогда пусть докладывает штурман!
Из штурманской рубки опять показалась голова Шатунова.
– Уже докладывал! Больше не буду!
– Не хотите подставлять себя! А механика толкаете на гнев комдива. Нехорошо, господа Лаперузы! – чуть не поперхнулся от возмущения Лавров.
– Владимир Васильевич! Ну, попробуйте еще раз! За весь экипаж прошу! Может это последний шанс! – взмолился Проданов.
Тревожные нотки, прозвучавшие в его голосе, убедили Лаврова.
«Ладно! Что ему будет? Последнее звание и так на полгода задержали! Бог не выдаст, свинья не съест!» – решил он и включил связь с мостиком. Все участники разговора застыли на своих местах, с интересом ожидая результата.
– Мостик! Вахтенный инженер-механик! По сообщению БИП навигационная обстановка опасная. В соответствии с требованиями МППСС БИП рекомендует снизить скорость до шести узлов!
На верху долго молчали. В центральном посту все напряглись. Даже вахтенный трюмный и рулевой- горизонтальщик повернулись в сторону Лаврова. Наконец, мостик ответил:
– Я предупреждал о том, что это не Ваше дело? Сдайте вахту командиру БЧ-5. А по приходу в базу разберемся с вопросом о соответствии Вами занимаемой должности!
«Каштан» замолк. Лавров со злостью посмотрел на окружающих: «Ну что? Добились своего!»
Тимченко, не дожидаясь продолжения разговора, юркнул к связистам, голова штурмана исчезла за дверью штурманской рубки, Коля Проданов опять склонился над планшетом, а Лавров остался один на один со своими проблемами. Ему было не по себе не оттого, что пообещал комдив, а от совершенно другого. По его вине придется прервать сон механика.
Командир БЧ-5 Сысуев, голосом не проснувшегося человека, не выходя из второго отсека, сначала выяснил по «Каштану», почему и зачем его вызывают. И только окончательно поняв, что возврат ко сну категорически невозможен, покорно сказал:
– Буду через пять минут.
Лавров посмотрел на корабельные часы. Они показывали ровно шесть утра.
Ожидая прихода Сысуева, Лавров повернулся лицом к кормовой части отсека, откуда должен был показаться механик. Его взгляд остановился на неуклюжей фигуре обхватившего перископ Проданова.
«Как бабу облапил», – насмешливо подумал он. Внезапно руки Николая напряглись и выпрямились, отстранив его от перископа. Лавров услышал его растерянный голос:
– Сейчас долбанемся!
Палуба резко накренилась влево. Ухватившись за стол вахтенного инженер-механика, комдив-три едва успел избежать падения. Что-то незакрепленное с грохотом рассыпалось по отсеку.
«Руль переложили «Лево на борт»!» – пронеслось в голове. Почти одновременно из шахты люка, и из динамика переговорного устройства ударил по барабанным перепонкам отчаянный крик:
– Реверс!
– Реверс! – рявкнул Лавров на пульт. Не ожидая ответа, он выбросил себя из кресла и, путаясь ногами по кривой палубе, уткнулся руками в машинные телеграфы. Стрелка левого турбинного телеграфа легла на сектор «Реверс». Пульт моментально отрепетовал команду. В следующий момент палуба вздыбилась. Сила инерции подхватила и швырнула ВИМа на носовую переборку. Больно ударившись головой о закрепленный на переборке отсечный манометр, Лавров приземлился на лежащие на столике перед ней ИСП-60. Одновременно отсек наполнился звоном колоколов какой-то аварийной сигнализации. Сползая с «идашек» он почувствовал, как задрожал корпус подводной лодки и услышал хлопанье лопастей винта, отрабатывающего реверс: «Молодцы управленцы!».
Палуба плавно пошла вниз. Лодка закачалась как поплавок.
А с мостика последовала новая команда:
– Аварийная тревога! Осмотреться в отсеках! Левую турбину в ТГ-режим!
Ее отрабатывал подоспевший Сысуев.
– Давай в первый! Осмотри каждую шпацию! – не доверяя личному составу первого отсека, механик решил распорядиться Лавровым! Уворачиваясь от разбегавшихся по своим боевым постам офицеров и мичманов, Лавров проскочил второй отсек. С верхней палубы первого отсека слышались голоса. Это командир минно-торпедной боевой части капитан-лейтенант Щеглов во главе со своими специалистами осматривал торпедные аппараты.
– Можешь не смотреть, – крикнул он ему через люк, – внизу все в порядке!
Лавров не ответил. Приказание есть приказание, и он осмотрел трюм. Центральный коротким «Есть!», принял его доклад.
– Аварийной партии номер три прибыть в центральный пост! – объявили по трансляции. Лавров ринулся в центральный пост, он был командиром этой самой партии. Личный состав собрался необыкновенно быстро. Сысуев доложил о готовности партии наверх.
– Командиру аварийной партии наверх!
– А личному составу аварийной партии? – переспросил командир БЧ-5.
– Командиру аварийной партии наверх! – раздраженно подтвердил мостик голосом командира корабля.
Лавров взлетел наверх по трапу:
– Слушаю, товарищ командир!
– Поднимитесь на мостик Лавров, – потребовал командир. Лавров исполнил команду. Завирухин, облокотившись на буртик рубки, пристально смотрел в носовую часть корабля, а рядом с ним, на откидном стульчике, в темноте, лежало что-то бесформенное, непонятное. Именно лежало, а не сидело.
«Что это?» – подумал он. Наконец дошло, что это что-то – комдив Самсонов! Нагнув голову к коленям и накрывшись капюшоном альпака, он, казалось, не подавал никаких признаков жизни.
– Лавров! Спуститесь с боцманом на надстройку, осмотрите носовую часть. Там что-то горит. Определитесь и доложите!
Уже спускающемуся на надстройку через открытую дверь рубки Лаврову, командир, непривычным для него дрожащим голосом, добавил:
– Посмотрите, нет ли там трупов!
То, что увидел Лавров за носовым аварийно-спасательным буем, обескуражило его. Дальше, надстройки просто не было. Комдив-три и боцман, держась за искореженные куски металла, спустились вниз. Волны плескались прямо у их ног, как на спуске Адмиралтейской набережной. В хаосе того, что еще недавно называлось шпангоутами, пиллерсами и ребрами жесткости выделялись непонятно как уцелевшие трубы торпедных аппаратов.
«Выгородка ГАС всмятку, она и смягчила удар по торпедным аппаратам! – понял Лавров. – А так бы! Там ведь две штуки!»
По посадке подводной лодки он предположил, что повреждены не только первая, но и возможно вторая цистерна главного балласта. На надводную непотопляемость корабля эти повреждения серьезно не повлияют, а вот скорость хода ограничат. В носовой части торпедных аппаратов странными белыми пятнами
