– Для командира БЧ-5 всегда найдется место, – ответил Вячеслав Иванович, и протянул руку к тумблеру «Каштана», – Ващенко, зайдите на пульт! Через минуту голова водоподготовщика появилась в просвете переборочной двери:
– Вызывали, товарищ капитан-лейтенант?
– Ващенко, одолжите нам свой стульчик! На часик!
– Сейчас принесу! – ответил исполнительный Ващенко, и вращающийся стул из лаборатории водоподготовки переместился на пульт.
Минут пять сидели молча. Потом Исаковский объявил:
– Сысуев предупредил, если его долго не будет – начинать без него. Кто начнет?
Экзамен продолжался почти три часа. Василий рассказывал, рисовал схемы, имитировал пуск и остановку механизмов, последовательность действий в аварийных ситуациях. Через час к ним подключился Сысуев. Бывший командир электротехнического дивизиона заставил Василия изрядно попотеть над схемами переключений основной силовой сети. Бобылеву показалось, что экзаменаторы соревнуются друг с другом в изощренности задаваемых вопросов. На корабле объявили перерыв на обед, а поток вопросов не прекращался. Первым не выдержал Корнеев:
– Господа! Мы так без обеда останемся!
– Есть предложение закончить экзамен. Мы имеем все основания допустить лейтенанта Бобылева к сдаче экзамена комиссии соединения. Недостатки есть, но они устранимы. К тому же Василий нес вахту под наблюдением в море. Теперь не стыдно показать его флагманским специалистам! – поддержал его Сысуев.
Через пять дней, сразу после завтрака, Бобылев стоял на палубе поисково-спасательного катера, который раз в неделю с заводчанами и членами экипажей ремонтирующихся кораблей отправлялся в Петровск. В соединении заводчане, в основном, устраняли мелкие замечания по гарантийным обязательствам, а подводники занимались получением технического и шкиперского имущества и решением служебных вопросов. Василий, например, должен был быть в Петровске, для того чтобы предстать перед экзаменационной комиссией соединения. Отодвигая попадавшиеся на пути сорокалитровые алюминиевые фляги из-под молока, Бобылев прошел в просторный кубрик, занимающий всю кормовую часть катера. За большим столом в центре кубрика уже резались в «козла» рабочие. На боковых сиденьях, разбившись на группы, сидели офицеры и матросы.
«Конец месяца, едут за спиртом», – усмехнулся Василий. Молочные фляги, мешавшие ему пройти, предназначались для получения и хранения спирта. В две фляги вмещалась месячная норма спиртового довольствия атомохода. Поездка за получением спирта на катере всегда удобнее поездки на машине. И транспорт не нужно искать, и мороки меньше. Чтобы провезти спирт через контрольно-пропускные пункты завода и дивизии, необходимо было получить массу различных разрешений, а ПСК швартовался прямо к плавказарме. Недостатком было то, что катер часто ломался, а спирт выдавался в строго определенные дни. Не полученный в эти дни спирт уже не выдавался и списывался с лицевого счета корабля. Надеясь только на катер, можно было лишиться месячной нормы довольствия.
Запустили дизель, и катер задним ходом начал выбираться на простор бухты. Шум дизеля усыплял. Зная, что впереди целый час пути, народ, устроившись по удобнее, задремал. А Василию не спалось. Не от переживаний за сдачу экзаменов. Он думал о не простых отношениях с Леной. Вернее о том, как их закончить. Решение он уже принял. На следующий день, после возвращения с гауптвахты, Бобылев написал ей письмо, в котором предлагал больше не писать ему. Причины разрыва Василий объяснял тем, что встретил другую девушку. Бобылев понимал жестокость своего поступка и тяжело переживал его. Такое объяснение больнее всего ударит по чувствам Лены. Но решил, что после этого, обратного пути назад не будет окончательно и бесповоротно и такой шаг гораздо честнее, чем просто не отвечать на письма. В тоже время Василий боялся, что она ответит ему. Возможно, что ее письмо уже лежит в гостинице! Времени прошло больше месяца! Тогда как быть дальше?
Сон все-таки сморил Бобылева. Его разбудили какие-то толчки. Катер неумело швартовали к первому пирсу. Василий сошел на берег последним. Он с трудом отошел от сна по дороге в электромеханическую службу соединения.
Никакой комиссии не было. Флагманский по третьему дивизиону был в море, а по второму – в отпуске. Сидевшие в кабинете заместитель начальника электромеханической службы соединения по первому дивизиону и помощник по водоподготовке недолго продержали Василия и дружно расписались в зачетном листе. Вопросы были не такими трудными как на корабельном экзамене. По окончании Василий спросил, как быть с подписями остальных флагманских специалистов? Ему ответили, что вопрос может решить только сам начальник электромеханической службы соединения, которого с утра вызвали во Владивосток. Но он должен приехать до окончания рабочего дня. Серов посоветовал подождать часа два:
– Приедет и примет зачеты за всех!
В обед Бобылев не удержался и сходил в гостиницу. Дежурная сразу узнала его.
– Вам письмо!
У Василия что-то екнуло в груди: «Так и есть!». Сердце заходило ходуном. Женщина бросила на него тревожный взгляд:
– Вам плохо? Сядьте, посидите немного!
Василий сел на диван, посмотрел на конверт. Нет, не от Лены. Мамин почерк. Он успокоился, не спеша открыл конверт. Как обычно. Мама писала о том, что они с отцом переживают за него и Витю, что время летит незаметно, все время в работе. Несколько строк было посвящено бабушке, ее плохому здоровью. Не забыла она и остальных родственников. Как бы невзначай, уж совсем не хотела писать, сообщила о соседке Кате, которая в следующем году заканчивает школу. Она спрашивала о нем, передавала привет. В конце письма мама просила не забывать их с отцом, почаще писать, беречь себя.
«Завтра же напишу ответ», – решил Василий.
Обед закончился, а Белоногов все не приезжал. Флагманские специалисты куда-то ушли, и Василий сидел в кабинете один. Примерно через час, в кабинет зашел дежурный мичман и сказал, что начальника ЭМС сегодня, скорее всего не будет. Делать нечего, Бобылев пошел на пирс. Через караулку его не пропустили. Дежурный, старшина второй статьи, сказал, что катер ушел. Василий не поверил своим ушам. Но вышедший из караульного помещения старлей, подтвердил:
– Не веришь, пройди на площадку и посмотри!
Бобылев прошел через КПП. Действительно, катера у первого пирса не было. Не было его и у других пирсов.
– Чего смотреть, час назад отошел ваш катер! Лучше бы угостил сигаретой! – предложил начальник караула.
– А как мне теперь отсюда выбраться? – доставая пачку с сигаретами, спросил Василий.
– В 19 часов в поселок пойдут автобусы. Подожди четыре часа!
– Я не успею в Комарово, последний автобус идет в 18.30!
– Тогда только один выход, пешком до трассы Находка-Владивосток, а там на попутке. Может быть, успеешь! Но через КПП тебя не пропустят до окончания рабочего дня.
Перед Бобылевым опять замаячила перспектива застрять в Тихоокеанском, которой он теперь панически боялся. Даже мысль о проезде через поселок, вызывала у него нервную дрожь. Ведь ему придется стоять на остановке! Вдруг, рядом окажется кто-нибудь из друзей «Сутулого» и опознает его. Василию очень не хотелось самому приближать момент своего задержания!
– Но ты можешь обойти КПП тропой Хо-Ши-Мина, – увидев озадаченное лицо Бобылева, предложил старлей.
– А как к ней пройти? – поинтересовался Василий. Он знал, что тропой Хо-Ши-Мина называли путь в джунглях, по которому шла основная помощь из Северного Вьетнама для партизан Южного Вьетнама. Появлению же тропы в обход КПП способствовали заместители командиров соединения с самого его создания. Сменяя друг друга, они всегда считали, что командиры кораблей слишком часто в рабочее время отпускают в поселок подчиненных для решения своих личных вопросов, чем наносят существенный вред боевой подготовке. Чтобы этого не было, запрещалось без ведома заместителя командира дивизии выезжать с территории соединения в рабочее время. Кроме того, после подъема флага, командиры кораблей лично отчитывались перед ним за каждого члена экипажа. Но жизнь есть жизнь. Если ты при
