— Лоренц, она б все равно в спальню подниматься б не стала.
— Думаю, что да, но, видишь ли, несмотря на возраст, со слухом у нее все в порядке, — Лоренц многозначительно посмотрел на них.
— Мы — купаться, — ответив таким же многозначительным взглядом на его замечания, сказала Ира. — Компанию составите, надеюсь?
— А как же! — промурлыкал Лоренц и спрыгнул с дивана.
Зив присоединился к ним по дороге, а на обратном пути их окликнула со своего двора Татьяна Николаевна. Женечка быстренько сообщил ей, что как минимум до обеда ее присутствие вовсе необязательно. Татьяна Николаевна обрадовалась и испросила разрешение не появляться сегодня вовсе, так как приглашена к друзьям на день рождения.
— О чем речь, Татьяна Николаевна! Конечно, идите!
— Спасибо, Ирочка, я просто волнуюсь, что без обеда и без ужина тебя оставлю.
— Татьяна Николаевна, неужто Вы считаете, что я позволю Палладиной умереть голодной смертью? Ни за что! — весело отчеканил Женечка.
— Значит так, господа! — заявила Ира уверенным тоном, но с шутливо-проказливыми искорками в глазах, когда они вчетвером уселись в гостиной за столом. — Мне тут Евгений Вениаминович очень кстати заметил, что ему, не пойми с чего, в земном бытие периодически начинает мерещиться нечто вроде смысла. В связи с этим у меня возникла непреодолимая потребность избавить его, себя и всех окружающих от всевозможных наваждений. А потому, друзья мои, всякое словоблудие относительно осмысления сего бренного мира настоятельно рекомендую прекратить, хотя бы на время, и вплотную заняться дальнейшим совершенствованием того, что более не будет, как я надеюсь, хотя бы временно, подвергаться словоблудию.
Женечка хохотал. Зив с Лоренцем тоже предались веселью.
— Ребят, серьезно, — теперь стало понятно, что Ира говорит действительно серьезно, — пока я торжественно не сдам в печать Женечкину книгу, а поющий дом его хозяину, в полностью готовом к проживанию виде, до этих самых пор прошу вас: никаких даже намеков на… впрочем, вы все прекрасно знаете на что.
— Табу, так табу. Уговорила, — томно промурлыкав, ответил за всех присутствующих Лоренц.
— Ир, — начал Женечка, — тебе, по большому счету, больше нет смысла заниматься моей книгой.
— Женечка, в том смысле, на который рассчитывал ты, наверное, нет, а вот в том, в котором на нее рассчитываю я — невообразимо огромный. И потом, неужели тебе не хочется увидеть свое детище опубликованным?
— Вообще-то, хочется, — честно признался Женечка.
— Так чего ты канючишь?
Чего это он канючит, Женечка объяснять не стал, и смешанная по видовому признаку компания принялась за светскую беседу. Правда, непринужденно болтали только Зив, Лоренц и Женечка, а Ира, тем временем, стала набирать Влада.
— Привет, Влад!
— Ира!!!!!!!!!
Влад завопил так, что Ире пришлось отдернуть трубку подальше от уха, и его вопль заполнил всю гостиную.
— Влад, мне, конечно, приятно, что ты рад меня слышать, но все ж будет лучше, если при этом мои барабанные перепонки останутся в целости и сохранности.
— Извини, Ир! Просто, я так соскучился!
— Ты когда возвращаешься?
— Я уже дома — вчера вечером прилетел.
— Так значит, твоей благоверной в радиусе пяти километров не наблюдается?
— Как ты догадалась?
— Ну, знаешь, мне кажется, ты не стал бы так искренне радостно вопить мое имя в ее присутствии.
— Наверное, ты права, но знаешь, я так по тебе соскучился, что не уверен, что удержался бы.
— Ладно… Как сессию сдал?
— Сдал.
— И то радует.
— А ты где? Дома уже?
— Дома.
— А можно я к тебе приеду?
— Нужно, Влад.
— Ура!!!!!!!!!
Влад, как видно, забыл, что его просили заботиться о сохранности Ириных барабанных перепонок, и верещал с удвоенной силой, так что Ире пришлось вновь срочно удалять трубку на безопасное расстояние, а гостиную вновь затопил Владов голос.
— Я так думаю, завтрак никому не помешает, — сказал Женечка, поднялся и скрылся на кухне.
Ира, пользуясь его отсутствием, обвела взглядом Зива и Лоренца, и полушепотом спросила:
— Я не совсем поняла, точнее совсем не поняла, с чего это такие изменения по отношению к Женечке?
— Мне не нравится его позиция по многим пунктам, но вот в отношении тебя она вызывает восхищение, — промурлыкал Лоренц.
— Он по-настоящему предан тебе, так что некоторыми его убеждениями можно и пренебречь, — проурчал Зив.
— Знаете, я что-то не заметила со стороны Женечки в отношении ко мне ничего нового.
— Мы — тоже, — очень серьезно промурлыкал Лоренц. — А потому и изменили свое отношение к нему.
Ира затруднялась точно определить, что произошло раньше: стих шум двигателя подъехавшей видавшей виды «Нивы» или раздался оглушительный радостный вопль Влада в прихожей, но совершенно однозначно, что после того и другого она полетела под потолок, подбрасываемая его сильными руками.
— Влад, никогда не думал, что ты некрофил, — спокойным язвительным тоном процедил Женечка.
— А? Что? — бестолково-радостно озираясь, спросил Влад.
— Прекрати швыряться Палладиной — ее так и угробить недолго! — весело улыбался Женечка.
— Здравствуйте, Евгений Вениаминович! — не столь громко, как приветствие Ире, но и не менее радостно воскликнул Влад, сжимая Иру в объятьях так, что она с трудом переводила дыхания.
— Влад, ну что ты в нее вцепился! Никто ее не отнимет! А вот если и дальше так держать будешь, то, чего доброго, придушишь ненароком! — Женечка рассмеялся.
— Я соскучился! — виновато оправдывался Влад, выпуская Иру на волю.
— Фу-ух! — перевела дух Ира. — Спасибо, Женечка! Теперь я обязана тебе жизнью!
— Пожалуйста, Ира! А в следующий раз знай, что если ты давно не имела счастья лицезреть сего отрока, то совершенно нелишне спасаться бегством.
— Я учту, — с притворной серьезностью изрекла Ира, но потом рассмеялась и, высоко задрав руку, потрепала Влада по голове.
И начался торжественный поздний завтрак, который плавно перетек в обед, а затем и в ужин. Ира рассказала о мебельной эпопее, правда, далеко не все. Влад поведал о своей сессии и о том, что, начиная с грядущего семестра, будет обучаться дистанционно, а потому его периодическое присутствие в «горячо любимом» ВУЗе вплоть до защиты диплома более не является обязательным. Затем на повестку дня встал вопрос о судьбе поющего дома. Ира собиралась дать Владу пару выходных, но он отказался. Валентиныч с бригадой уже больше недели пребывали в отпуске, в который их Ира отправила, когда поняла, что более не
