— Ты что, Палладина? Каких дождей?
— Как каких? Два дня лило как из ведра!
— Так то ж, видимо, у тебя в горах, а на побережье тишь да гладь.
— Ну, если так…
— Ребят, а вы с нами?
— С удовольствием бы, — ответил Зив. — Да только неохота созерцать недовольные… — он запнулся, — лица ваших соплеменников.
— Он хотел сказать рожи, — пояснил Лоренц незначительную заминку Зива.
— Пляжик действительно в полном запустении, так что ваше присутствие никого напрягать не будет.
— Ну раз так — мы всецело за, — выразил Лоренц общее согласие.
На пляж вышли прямо из Женечкиной прихожей, и Ира впервые ощутила, что значит появляться как бы из воздуха. Сначала почувствовала, насколько бы странно выглядело их появление, если б было кому на них глядеть, а потом увидела своими глазами всю эту странность, когда уже стояла на мелкой гальке и через проход выходили Зив с Лоренцем.
— Впечатляет? — спросил Женечка, заметив ее изумленный вид.
— Наверное, не в полной мере. Я хоть понимаю, что происходит, и щель могу видеть, а у простого человека, наверное, точно бы крыша поехала.
Женечка усмехнулся:
— Знал бы простой человек, сколько раз за свою жизнь он становится свидетелем подобного, так точно бы крыша поехала. Ир, не поверишь! Они действительно на это внимания не обращают. А если все же как-то фиксируют, так тут же объясняют усталостью, перегревом или еще какой-нибудь хренью в том же духе. Им проще даже приписать себе массовое помешательство, чем признать, что мир обладает куда большими возможностями, нежели те, к которым они приучены.
— Знаешь, в этом есть определенный смысл, ведь, насколько я понимаю, пользоваться-то этими возможностями даже потенциально могут далеко не все. Вон Генка! Он прекрасно обо всем этом знает, однако ведь не получается.
— В общем-то, верно. А называется это: тотальная идея тотального равенства. Как только она начала внедряться в умы, так и появились табу на то, что не может быть доступным всем без исключения. Маленькому, ничем не примечательному человечку очень приятно осознавать, что и он, хоть чисто теоретически, может стать, к примеру, президентом. А то, что этого не происходит, легко объясняется причинами ничуть не принижающими посредственное существо, потому что существо на высоком посту такое же посредственное. Да, более трудолюбивое и целеустремленное, может, даже более талантливое в узаконенных, присущих в той или иной степени всем способностях, но по сути такое же, то есть, наделенное тем же самым набором возможностей, хотя и в другой степени.
— И давно так стало?
— Очень давно. Неимоверно давно. Видишь ли, человек, владеющий более широким спектром возможностей, никогда не стремится к власти в общечеловеческом понимании. То есть, не стремится повелевать другими, ведь он без всякого подчинения себе может управлять людьми, да и это, по сути, совершенно ненужная вещь. И за свои права бороться, у него нет надобности. Их никто не в состоянии нарушить, даже ему подобный. Гораздо приятнее просто жить, как хочется, и не ввязываться в мышиную возню обделенных.
— Эй! Не в меру наделенные! Вы сюда словоблудием заниматься пришли, что ли? — недовольно промявкал Лоренц.
— И то верно! — весело усмехнулся Женечка. — Раздевайся, Палладина! Купаться пошли!
Ира было хотела воспротивиться, — Женечкины рассуждения заинтересовали ее — но в какой-то момент она где-то глубоко внутри ощутила, что прекрасно знает, о чем речь, и после секундного колебания тоже усмехнулась и быстро избавилась от лишней одежды.
— Ирка! Ты от кого это купальником прикрылась? От меня или от Зива с Лоренцем? Здесь никого больше нет и не будет.
— Ты уверен? Лето в самом разгаре!
— Ир, абсолютно уверен.
— Ира, он знает, что говорит, — подтвердил на всякий случай Зив.
Ира огляделась по сторонам. Непосредственно к пляжу спускалась покрытая лесом гора, справа и слева обрываясь скалами прямо в море так, что сама пляжная полоса напоминала нечто вроде подковы.
— Где это мы? — с легким волнением спросила Ира.
— А тебе не без разницы? — усмехнулся Женечка.
— Это, вообще, — Сочи?
— Ир, если честно, я сам не знаю.
Ира продолжала стоять, ошалело оглядываясь.
— Слушай, — усмехнулся Женечка, — может, за картой сгонять, чтоб у тебя от души отлегло?
Ира продолжала озираться по сторонам.
— Ирка! Когда по супермаркетам всего мира шлялись, тебя так не накрывало! Что случилось-то?
Ира самой себе не могла объяснить, что случилось. Ладно бы еще год назад Женечка сыграл бы с ней такую шутку — понятно от чего в ступор впадать. Но сейчас, когда идея проходов стала для нее почти что сама собой разумеющейся! Действительно, ну какая разница, в какой именно точке Земного шара она сейчас находится!
— Ира, понятия не имею, где именно мы сейчас находимся, но, смею тебя заверить, акул здесь нет, так что давай, скидывай свой купальник и айда в море.
Ира взяла себя в руки и послушалась. Плывя по идеально гладкой поверхности воды, она украдкой попробовала ее на вкус — вроде ничем не отличается от черноморской. Затем Ира нырнула — картина под водой тоже оказалась довольно знакомой. Невдалеке над дном возвышался валун, поросший водорослями и мидиями. Ира подплыла к нему и оторвала несколько штук — мидии как мидии, только несколько крупнее, чем на знакомых ей пляжах. Впрочем, это и неудивительно, если место такое безлюдное — обрывать-то некому.
— Чего ты там нашла? — спросил Женечка, подплывая.
— Мидии, — ответила ему Ира, раскрывая ладонь.
— Класс! Надерем?
— А то как же!
— Сейчас, тару какую-нибудь найду.
Женечка уплыл к берегу и вернулся с собственной майкой посредством завязанного на ней узла превращенной в достаточно вместительный мешок.
Процесс добычи морепродуктов заслонил для Иры непонятки с географическим положением. Зив и Лоренц плескались рядом, тоже умудряясь отрывать крепко вцепившиеся в камень раковины. Правда, с более-менее впечатляющим успехом, получалось только у Зива. Зато Лоренц, плавая под водой наподобие выдры, нашел еще несколько валунов, облепленных деликатесными моллюсками. В конечном итоге, Женечкина майка, превращенная в мешок, стала обнадеживающе тянуть своего хозяина ко дну, спровоцировав возвращение всей компании на берег.
— Тотальное отсутствие здесь людей порождает некоторое неудобство, — констатировала Ира.
— С чего это вдруг тебе стало недоставать прелестей городского пляжа? — недоуменно спросил Женечка.
— Ну знаешь, по городскому пляжу я отнюдь не скучаю, а вот на обычном диком, как правило, всегда находится что-нибудь, что может функционировать в качестве металлического противня для жарки мидий.
— Ира! Ты меня идиотом считаешь или сама идиоткой прикидываешься? А, может, не прикидываешься? — Женечка с ехидной надеждой смотрел на нее.
— Видимо, не прикидываюсь… — медленно проговорила Ира, вдруг осознав, какую спорола чушь.
