— Батюшки! Прозрение снизошло! Давай, грейся, а я сейчас принесу все, что нужно.
Ира блаженно растянулась на горячих камнях, но, вдруг вспомнив, что сейчас должно произойти, быстро повернулась и успела увидеть, как пейзаж словно втянул в себя Женечку. Ира не отрывала глаз. Она специально сфокусировала их так, чтобы не видеть щель — нечто вроде складки, отдаленно напоминающей соединение страниц в журнале с изображенной на них одной большой иллюстрацией.
Все ожидаемое происходит неожиданно, и Ира аж вздрогнула, когда Женечка с противнем и полиэтиленовым пакетом в руках вдруг возник из ниоткуда. Он положил свою ношу на камни и накрыл полотенцем майку-мешок с мидиями.
— Пойдем, по лесочку прогуляемся, дровишек поищем.
Ира послушно поднялась, на что Женечка рассмеялся:
— Ирка! Ты сегодня в состоянии весьма относительной вменяемости, так что лучше лежи и загорай — мы с Зивом вдвоем сходим.
— Как хотите, — даже обрадовалась Ира.
Она улеглась на живот и стала играть с восприятием щели, то фокусируя, то расфокусируя на ней взгляд. От этого пейзаж то приобретал обычный вид, то в нем появлялась как бы вмятина. В обычном виде, кроме самого вида, не было ничего впечатляющего, и Ира вскоре целиком и полностью занялась изучением щели. На первый взгляд, она представлялась абсолютно ровной, перпендикулярно расположенной к земле прямой линией. Однако детальный осмотр показал, что прямолинейность и идеальная ровность складки лишь иллюзия вскользь брошенного взгляда. И перпендикулярность только относительная. К тому же простиралась складка как вверх, так и вниз, по-видимому, уходя в обоих направлениях в бесконечность. Плюс ко всему она, как показалось Ире, еще и колыхалась, будто от легкого ветра.
— Горизонтальные щели тоже бывают — промурлыкал Лоренц, приметив Ирины изыскания. — А еще что-то вроде касательных. Ты бы и сама это уже давно заметила, если б вот так же внимательно каждый проход поразглядывала. Кстати, касательные — самый распространенный тип, если их классифицировать по этому признаку.
— А эта, — Ира указала на складку, — Землю насквозь проходит?
— Я бы так не сказал. Понимаешь, щель прохода — это тебе не нить, пронизывающая бусину, и не игла, проткнувшая, к примеру, ягоду смородины. Тут другой принцип, хотя, как метафора, такое определение может быть правомерным.
Ира перевернулась на спину и задумалась, а потом вроде как у самой себя спросила:
— И все-таки, где же мы находимся?
— На Земле, — ответил Лоренц.
— А поконкретнее?
— Море — Черное. Побережье — Кавказское. Страна — Россия.
— Так мы все-таки в пределах Большого Сочи?
— И да, и нет.
— Это как?
— Широта с долготой соответствуют, да только никаким обычным путем ты отсюда в какую-либо точку знакомого тебе города не доберешься, как и сюда из города никак, иначе, чем через проход, попасть невозможно. Что-то вроде естественной заповедной зоны. Хотя, случайно через проход, чисто теоретически, сюда попасть может любое существо. Впрочем, очень многие, только не люди, так и попадают.
— Но если просто тупо идти в одном направление, я ведь куда-то все ж выйду?
— Не думаю. Зона — замкнутая. Располагается она в частотах доступных обычному человеческому восприятию, однако, изолирована от него неким барьером, преодолеть который можно только через проходы.
— И много таких зон в мире?
— Все больше и больше — человечество старается.
— Но ведь не человечество же их создает?
— Нет, конечно, но появляются они то там, то сям исключительно из-за неумеренной активности людей — нужно же от вас куда-то прятаться!
— Но ведь мы же прошли?
— К счастью, таких прытких — единицы из единиц. К тому же, в подобных направлениях даже духи свои проходы людям открывают далеко не всем и далеко не всегда. Спроси Женечку — он наверняка этот райский уголок совсем недавно обнаружил, а открыли ему его только ради тебя, но об этом он вряд ли даже догадывается.
— Это ваша сеть?
— Нет.
— А в вашей сети есть подобные места?
— Есть. Но они даже для тебя под замком. До особого разрешения.
— Значит, существует кто-то вроде генерального стража?
— Да.
— Уж не он ли мне шлет приглашения?
— Очень может быть. Мы знаем, кто шлет, но не имеем понятия, является ли он, как ты выразилась, генеральным стражем, — пояснил Лоренц.
— И, конечно, ты мне, вследствие определенных законов, сообщить, кто он такой, так и не можешь.
— Это — не законы и не правила. Это — соглашения, которые невозможно нарушить.
— Будем считать, что мне понятно.
— Вот и хорошо.
Из леса показались Женечка и Зив с дровами для костра, который вскоре вовсю полыхал.
— Палладина, дуй в море, а то сейчас заместо мидий поджаришься!
Ира не стала возражать и отдалась прогретой солнцем кристально чистой воде. Она плавала долго, а когда вернулась, у костра уже горкой лежали готовые к поеданию мидии. Женечка вывалил очередную партию на противень, достал из пакета бутылку минералки и четыре пластиковые кружечки, которые, наполнив, расставил на камнях и, усевшись рядом с Ирой, принялся угощать морским деликатесом Зива и Лоренца.
— Евгений Вениаминович, сами-то ешьте, — Зива напрягал избыток внимания к его персоне.
— Успеется, Зив. Вам-то, небось, самостоятельно разобраться с ними не так-то просто?
— Да неужели! — пренебрежительно мявкнул Лоренц и, выхватив из горки раковину, лихо прижал лапками ее створки к камням и, всем своим видом демонстрируя наслаждение, стал лакомиться содержимым.
Зив следом проделал то же самое не менее искусно.
— Батюшки! — восхитился Женечка. — А я тут со своими услугами лезу!
— Нет, приятно, конечно, когда за тобой ухаживают, но вот когда немощным, ни к чему не приспособленным созданием считают — это, знаете ли, обидно, — промурлыкал Лоренц.
Ира глянула на него и загадочно улыбнулась, потом перевела взгляд на Женечку и спросила:
— Жень, а все-таки, как ты думаешь, где мы находимся?
— Ир, с проходами я знаком о-о-очень давно и не раз излазил все направления сети своего стража вдоль и поперек. Но, это — что-то новенькое, а в таких случаях, как говорится: меньше знаешь — крепче спишь.
Лоренц многозначительно посмотрел на Иру. Женечка перехватил его взгляд:
— О! Да я вижу, тебе тут и без меня всё объяснили! Неужели ты думаешь, что я смогу сообщить тебе нечто большее?
— Надеялась, по крайней мере.
— Прости, что не оправдал надежд.
— Знаешь, Жень, а ты, к моему удивлению, гораздо любопытнее, чем я.
— С чего ты так решила?
— Всю сеть своего стража излазил вдоль и поперек и, небось, не только своего, а я, к твоему
