Сегодня была ложная тревога. Я практиковался в написании японских иероглифов и вдруг заметил, что Сибилла разглядывает мои библиотечные книги! Я прямо дыхание затаил и продолжал наблюдать. Она посмотрела, потом выбрала «Путешествия Дэнзайгера» и стала перелистывать страницы. А потом подошла с книгой к креслу и села! Разглядывала ее с грустью на лице, шелестела страницами и время от времени вздыхала. А потом вдруг пробормотала еле слышно: Исфаган! После чего, не поднимая глаз, заметила с иронией, что не следует делать столь поспешных выводов.
Я спросил: Почему ты не хочешь сказать мне, кто он?
Она ответила: Потому, что он о тебе не знает.
Я спросил: Почему ты ему не сказала?
Она ответила: Потому, что не хотела видеть его снова.
Я спросил: Почему ты не хотела видеть его?
Она сказала: Не хочу об этом говорить.
Может, когда они познакомились, он собирался в какую-то экспедицию?.. Долго копил на эту экспедицию деньги, и если бы она сказала, ему пришлось бы отдать все эти деньги ей. Но она знала, что он всем сердцем стремится в эту экспедицию, и потому ничего не сказала.
Сегодня Сибилла страшно на меня разозлилась, потому что я снова стал спрашивать об отце. Просто спросил, знал ли он какие-нибудь иностранные языки. Она долго смотрела на меня, а потом сказала: Нам надо серьезно поговорить. До этого она печатала на компьютере, но тут вдруг встала и сказала, что мы идем в библиотеку. А ведь мы были там только вчера!
Мы зашли в библиотеку. И она спросила, есть ли у них какие-нибудь произведения Либерейса. Они сказали, что нет. Тогда Сибилла сказала, что это дело неотложной важности. И мы сели на метро и поехали по кольцевой до «Кинга-кросс», а потом перешли на другую линию и доехали до «Пиккадилли-Серкус», где вышли и зашли в магазин «Тауэр Рекордз», где продаются ноты, пластинки и кассеты.
У них было полно произведений Либерейса, но самая дешевая кассета стоила 9,99 фунта.
9,99 фунта! воскликнула Сибилла, вертя кассету в руках. Просто сердце разрывается, но делать нечего.
И она купила эту кассету, и мы поехали домой.
Дома Сибилла вставила кассету в магнитофон и включила. Какая-то страшно старомодная музыка, и еще перед каждым отрывком исполнитель шутил перед аудиторией. Все то время, пока я слушал кассету, Сибилла не спускала с меня глаз. И когда она кончилась, спросила: Ну, и как тебе?
Я ответил, что музыка довольно старомодная, но играет он на пианино вполне пристойно.
Сибилла промолчала. Потом подошла к комоду и достала какую-то открытку. То была цветная репродукция картины лорда Лейтона под названием «Греческие Девушки играют в мяч».
А на это что скажешь? спросила она.
Я ответил, что на картине изображена Древняя Греция и что там играют в мяч.
Что еще? не отставала она.
Я сказал, что картина вполне ничего, потому что художнику удалось изобразить ветер. Сразу видно, что он дует, развевает складки тог.
Тогда она достала из ящика какой-то старый журнал. Открыла его и сказала: Вот, прочти. И я начал читать. Сначала даже подумал, что это написал мой отец, но там ни о каких путешествиях и слова не было.
Что скажешь? спросила она.
Я сказал, что все это довольно скучно, но, наверное, вполне прилично написано.
Сибилла бросила журнал на пол. И сказала: Вижу, ты еще не готов. Пока не поймешь, что тут не так, имени отца не узнаешь.
Я спросил: И когда это будет?
Она ответила: Не знаю. Но миллионы людей им восхищаются.
Я спросил: Тогда почему бы тебе самой не сказать, что тут не так?
Будет лучше, если ты сам поймешь, сказала она. La formule est banale. Даже когда поймешь, не значит, что будешь готов. Тебе не следует знать, кто твой отец, до тех пор, пока не научишься презирать людей, способных создавать такие вещи. Возможно, будет даже лучше, если научишься просто жалеть их. Или сумеешь проявить к ним милосердие, которое выше презрения и жалости, но до этого надо дойти самому.
Я спросил: Можно мне еще раз глянуть на этот журнал?
Я прочел всю статью, но не увидел в ней ничего такого особенно скверного, за тем разве что исключением, что она была просто скучна. Еще раз взглянул на репродукцию, но и в ней не заметил ничего такого, что было бы не так. Хотел еще раз прослушать запись, но Сибилла сказала, что с нее на сегодня достаточно.
Я сказал: Знаешь, это просто нечестно. Другим детям вовсе не обязательно ждать, когда они вырастут, чтобы узнать, кто их отцы.
Она сказала: Давай не будем сравнивать желаемое с возможным.
Я спросил: А как ты узнала, что я уже достаточно взрослый, чтобы знать ТЕБЯ?
Она ответила: Да с чего ты взял, что я считаю тебя уже достаточно взрослым?
Сибилла перестала практиковаться в написании японских иероглифов, потому что у нее слишком много работы. Сам я тщательно отработал 243. Сегодня она опять села печатать, затем посмотрела, как я работаю над моими иероглифами, вздохнула и достала с полки книжку. Чуть позже, когда она отложила ее, я подошел и увидел, что это «Автобиография» Дж. С. Милла. Я удивился, когда после этого она достала книгу мистера Ричи и спросила: Сумеешь прочитать вот это? Книга мистера Ричи написана по-английски, так что и дураку понятно, что я могу ее прочесть. А потом она сказала: Ну давай, почитай мне. И я прочел один параграф. Речь шла о злодее из «Сугата Сансиро».
«Он человек светский, чего никак не скажешь о Сугата. Он хорошо одет, носит усы, даже немного небрежен. К тому же всегда знает, что ему нужно. Он так хорош и уверен в себе, что ему ни к чему показывать свою силу. Он не станет напрасно махать кулаками и разбрасывать людей в разные стороны, как это делает Сугата. И в то же время чего-то ему не хватает. Сугата, возможно, и не имеет понятия о том, что есть «образ жизни». Но он по крайней мере хочет понять. Злодей никогда этого не знал и не узнает, видно по мелочам. К примеру, он курит сигарету — отличительная особенность денди в Японии эпохи Мейдзи, — но и не думает подыскать себе пепельницу. Просто стряхивает пепел в раскрытый цветок, часть икебаны на соседнем столике».
Сибилла спросила: Понял, в чем смысл?
Я ответил: Ну, наверное, смысл в том, что мы должны беречь и уважать природу.
Сибилла удивилась: Что?
Я сказал: Злодей стряхивает пепел в цветок, а героя вдохновляет красота природы и окружающего нас мира.
Сибилла хмыкнула: Гм...
Я никак не мог сообразить, что же еще это означает, а Сибилла мне не сказала. Пошла на кухню варить кофе. В это время я и заглянул в книгу Дж. С. Милла. Потрясающе, просто захватывает дух!
Оказывается, Дж. С. Милл научился читать, когда ему было два, как и мне. Зато греческий начал изучать с трех лет. Я ж» начал с четырех. К семи годам он перечитал всего Геродота, «Суrораediа» Ксенофона и воспоминания о Сократе. Читал труды о жизни философов Диогена Лаэртия, отрывки из Лукиана и «Ad Demonicum» Изократа, прочел первые шесть «Диалогов» Платона, от «Евтифрона» до «Теэтета»!!! Он также прочел массу книг разных историков, о которых я даже не слышал! Зато все время откладывал «Одиссею» и «Илиаду» на потом, в то время как я уже прочел эти две книги, правда, это были единственные книги на древнегреческом, которые я читал. Не думаю, что он занимался арабским и
