греческим, правда, я читал на этих языках довольно легкие вещи, да и прочел не так уж много.
Беспокоило меня другое. Этот мистер Милл был довольно глуп, к тому же обладал плохой памятью, да и жил 180 лет тому назад. Прежде мне казалось, что мальчик моего возраста, читающий на древнегреческом, — большая редкость. Потому что люди, едущие по кольцевой, страшно удивлялись, видя, что я читаю все это. Но теперь я понял, что заблуждался. Ведь большинство людей, едущих по кольцевой, вообще ничего не говорили. Хотя, наверное, тоже удивлялись, просто в отличие от других не говорили об этом. Через три месяца я пойду в школу.
Сегодня мы ходили в школу поговорить с моей учительницей. Сибилла очень волновалась. Наверное, беспокоилась, что я буду отставать от других. Но всякий раз, когда я ее спрашивал, она говорила, что ни чуточки не беспокоится. У нее есть какая-то старая книга, называется «Шесть теорий детского развития», но в ней нет ничего особенного.
Итак, мы пришли в школу, но тут нас ждало неожиданное препятствие.
Мы вошли в классную комнату для первоклашек, и Сибилла представилась.
— Я Сибилла Ньюмен, а это Стивен, — объяснила она учительнице, и это несмотря на то, что перед входом никак не могла найти мое свидетельство о рождении. — Я так понимаю, именно вы будете его учительницей в этом году, — добавила она. — Вот и решила с вами поговорить.
Звали учительницу Линда Томпсон. «Сейчас проверю по бумагам, надо найти распечатку», — сказала она.
Нашла распечатку и внимательно прочла, что там написано.
— Что-то я не вижу здесь никакого Стивена, — сказала она наконец.
— Кого? — спросила Сибилла.
— Стивена. Вы ведь сказали, что имя вашего мальчика Стивен? — спросила учительница.
— Ах да, да, конечно, именно так и сказала, — закивала Сибилла. — Или просто Стив. Как вам удобнее. А самому ему пока еще рано судить.
— Простите?..
— Он еще слишком мал, чтобы принять окончательное решение.
— А вы уверены, что не перепутали школу? — спросила мисс Томпсон.
— Да, тем более что мы живем тут, но соседству, — ответила Сибилла.
— Вы еще в прошлом году должны были зарезервировать здесь место для своего ребенка, — проинформировала ее мисс Томпсон.
— О Господи! — воскликнула Сибилла. — Я и понятия об этом не имела. И что же нам теперь делать?
Мисс Томпсон сказала, что, по ее сведениям, мест в школе уже нет.
— Так что же, он должен ждать еще год? — спросила Сибилла.
— О нет, совсем не обязательно. Ведь по закону он уже должен посещать школу. И потом, вы же не хотите, чтобы он отставал от своих сверстников, верно? Детям важно быть на одном и том же уровне в своей возрастной группе.
— Именно об этом я и хотела с вами поговорить, — заметила Сибилла. — Он никогда не посещал детского сада, не играл с детьми своего возраста. Я сама немножко занималась с ним дома, и теперь меня беспокоит...
— Ничего страшного, со временем он наверстает, — перебила ее мисс Томпсон. — Но пропускать целый год — это уже слишком. Сколько теперь Стивену?
— Шесть, — ответила Сибилла.
— ШЕСТЬ?! — воскликнула мисс Томпсон. И с ужасом покосилась на меня. — Вот что, Стивен, — ласково сказала она, — почему бы тебе не пойти и не посмотреть вон на те красивые разноцветные кубики в дальнем углу класса?
— Но не будем же мы обсуждать развитие ребенка в его отсутствие, — возразила Сибилла.
Мисс Томпсон заволновалась. И воскликнула:
— Он должен был начать еще в пять!
На что Сибилла язвительно заметила:
— В пять? Да я сама пошла в школу только в шесть! На что мисс Томпсон заметила, что все дети в Британии начинают ходить в школу с пяти лет. Мало того, перед этим им рекомендуется год или два посещать детский сад.
— Так вы хотите сказать, он мог пойти в школу еще в прошлом году? — спросила Сибилла.
— Не просто мог, должен был! — отрезала мисс Томпсон. — Для ребенка чрезвычайно важно находиться среди своих сверстников на этой стадии обучения.
В точности то же самое было написано в той книжке.
— В этот решающий период формирования личности ребенка трудно переоценить значение школы для его умственного развития и социальной адаптации, а также для формирования познавательных способностей, — процитировал я.
— Что это такое? — спросила мисс Томпсон.
— Пойду поговорю с директором, — выпалила Сибилла. — А ты, Лю... Стивен, жди меня здесь.
Мне не хотелось, чтобы Сибилла чувствовала себя виноватой из-за того, что я пропустил год. Так что я подумал, что теперь самое время выяснить, что именно я пропустил.
И я заметил мисс Томпсон:
— Не могли бы вы хотя бы в общих чертах ознакомить меня с материалом за этот самый первый год? Поскольку опасаюсь, что сильно отстаю от остальных.
— Уверена, ты все успешно наверстаешь, — с теплой улыбкой заверила меня мисс Томпсон.
Но я стоял на своем:
— Они уже прочли «Ad Demonicum» Изократа?
Мисс Томпсон сказала, что еще не прочли. Я обрадовался. И стал выяснять дальше.
— Ну a «Cyropaedia»?
Мисс Томпсон спросила, что это такое. Я объяснил, что этот труд Ксенофона и что я пока что сам толком не знаю, о чем там речь. Мисс Томпсон сказала, что никогда не слышала, чтобы эти труды читали в первом классе.
— Ну а что вообще читают у вас люди? — спросил я.
Мисс Томпсон ответила, что способности и интересы у людей самые разные, а потому люди читают самые разные книги.
Я сказал:
— Сам я успел прочесть только «Илиаду» и «Одиссею» на древнегреческом, и еще «Метаморфозы» с первой по восьмую книги на латыни, и Книги Моисеевы, и Книгу Иова, и «Разноцветное пальто», и Книгу Пророка Ионы, и «Я Самуил» на иврите. И потом еще «Калилу и Димну», и тридцать одну сказку из «Тысячи и одной ночи» на арабском, и о приключениях Бабара и Тинтина на французском. И еще я только начал изучать японский.
Мисс Томпсон улыбнулась мне. Она очень хорошенькая. Вьющиеся светлые волосы, голубые глаза. А потом сказала, что, как правило, люди вообще не учат арабский, иврит и японский в школе, а что касается французского, греческого и латыни, то к изучению этих языков дети приступают лет с двенадцати, не раньше!
Я был совершенно потрясен!!! И сказал, что Дж. С. Милл начал изучать греческий в возрасте трех лет.
Тут мисс Томпсон спросила, кто такой Дж. С. Милл? (!!!!!)
Я объяснил, что Дж. С. Милл был утилитаристом и умер 120 лет назад.
— Ах, викторианец! — воскликнула мисс Томпсон. — Да будет тебе известно, Стивен, что викторианцы придавали куда большее значение изучению и исследованию голых фактов, нежели мы. Нам же гораздо важнее, как собираются люди применять свои знания. Одна из главнейших задач школы — это научить ребенка работать и мыслить, а также стать членом коллектива.
