линолеуме.
— Уже там побывал.
Я поднимаю глаза и с удивлением обнаруживаю, что она улыбается.
— Когда?
— Перед тем, как поцеловал тебя в первый раз.
— В смысле, когда я тебя поцеловала в первый раз.
Я широко улыбаюсь.
— Вообще-то я первым поцеловал тебя. Ты это проспала.
Она смеется.
— Можешь повторить? В смысле, оказаться внутри меня? Обещаю не спать на этот раз.
Сердце подпрыгивает. Представляя, как я проскользну внутрь Фрэнни сквозь губы, снова окажусь там, я понимаю, что, возможно, больше не способен на это. Все так быстро меняется.
— Не уверен.
Она становится на носочки и тянется поцеловать меня, затем смотрит мне в глаза.
— Попробуй, — шепчет она.
Я снова целую Фрэнни, прижимая к себе так крепко, как только можно, а когда ее губы раскрываются, позволяю своей сущности проскользнуть сквозь них. С удивлением я понимаю, что это не требует от меня никаких усилий — ведь она приглашает меня. Снова я охвачен потоком эмоций, как и в первый раз, но теперь знаю им название. Определенно любовь, но еще и счастье, надежда и чистейшей воды благоговение перед неземной красотой Фрэнни. Изнутри она еще прекраснее, а это о чем-то да говорит. Мы танцуем — и я в раю.
Снаружи я оставляю часть себя, достаточную, чтобы контролировать тело, пока обнимаю Фрэнни, а изнутри я ласкаю ее, упиваюсь вздохами и стонами, исследую ее — изнутри и снаружи. Ощущаю физическую реакцию ее тела — не говоря уж о моей. Не успев оглянуться, мы уже на кровати, майки на полу, но я изо всех сил призываю себя остановиться. Мое сердце сжимается, когда я нехотя возвращаю свою сущность на место, одолеваемый, как и в прошлый раз, внезапной пустотой и одиночеством в человеческой оболочке.
Фрэнни садится на кровати, вздыхая.
— Почему ты остановился?
— Акт сладострастия с демоном, тем более с сознанием дела, заработает тебе билет в один конец прямо в преисподнюю. Просто уверен. Я не могу сделать этого, пока не буду знать наверняка, что ты в безопасности.
— Они… ты… ты забираешь все. Мою жизнь… все. Я хочу лишь этого. Одно-единственное желание, ну пожалуйста. Ты же почти человек.
— Я не был бы так уверен. Похоже, что к этому я двигаюсь, и мне хочется того же… очевидно. — Боже, как же мне этого хочется, — Но раз я по-прежнему могу делать это, — я невольно содрогаюсь, — значит, ты пока не в безопасности.
Она снова откидывается на подушки и сдувает непослушные пряди с лица.
— Это действует на нервы.
Я приподнимаюсь на локте и целую ее.
— Ты единственная из всех знаешь, кто я такой, кем я не являюсь и кем хочу стать. И ты все равно любишь меня. Так что, Фрэнни, я не буду рисковать.
Она переворачивается на бок и пристально смотрит мне в глаза. Губы ее слегка раздвигаются в еле заметной лукавой улыбке.
— Это было совершенно удивительно, — говорит она, проводя пальцем по щеке и заставляя меня трепетать. Ее улыбка становится шире, — Возможно, даже лучше, чем секс.
Я улыбаюсь в ответ, умирая от желания доказать ей обратное. Это и впрямь было удивительно. Потрясающе. Но не думаю, что секс с Фрэнни может оказаться хуже.
— И что ты помнишь?
Она расплывается в улыбке и ведет пальцем вниз по моей груди, останавливаясь на пуговице джинсов.
— Все.
Я не могу не заулыбаться.
— Любопытно.
Она водит пальцем по моему животу у пояса, сводя меня с ума, и я уже почти готов снова навалиться на нее, когда она говорит:
— Ну так и где находится ад?
Я чуть ли не смеюсь.
— В ядре.
Она удивленно смотрит на меня.
— Земли?
— Ага.
— Значит, все, кто пытается прорыть туннель в Китай, будут прямо-таки адски удивлены.
— В буквальном смысле, — ухмыляюсь я.
— Как ты туда попал? За тобой пришел кто-то вроде тебя?
— Нет. Я создание ада. — Я искоса слежу за ее реакцией, не зная, как Фрэнни воспримет это, но вижу лишь, что она задумалась.
— Что это значит?
— Демонов создают в аду. Мы никогда не были людьми.
— Не понимаю, как это происходит.
— Рождаемся мы из греха. Мой грех — гордыня, как и первородный грех владыки Люцифера. Мое имя выдает меня с головой. Лишь творения гордыни настолько высокомерны, чтобы взять его имя.
Она переводит взгляд на свою ладонь у меня на груди.
— А если я скажу, что все это время подозревала? Странно.
— Да, — улыбаюсь я.
Она мельком смотрит на меня, затем отводит взгляд, открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его.
Моя улыбка становится шире. Я приподнимаю голову девушки за подбородок и пристально смотрю ей в глаза.
— Что? — спрашиваю я.
Она краснеет, и на ее лице появляется смущенное выражение.
— Ничего, — отвечает она, опустив ресницы.
— Очевидно, что-то есть.
— Я хочу потрогать твои рога, — выпаливает она, не глядя на меня.
— Зачем? — морщусь я.
Она поворачивается ко мне спиной.
— Забудь. Это просто глупо.
Я возвращаю ее в прежнее положение и нависаю над ней на локтях.
— А ты не убежишь из комнаты, визжа от страха?
Сначала она поднимает глаза, затем голову и целует меня.
— После того, что ты совсем недавно сделал? А ты сам как думаешь?
Я закрываю глаза и сбрасываю человеческую оболочку. Дрожь проходит по мне, когда Фрэнни проводит ладонью по моим волосам. Ее рука слегка трясется, когда она огибает пальцем основание левого рога, затем ведет до кончика и обратно. Обхватывает оба рога и притягивает меня для поцелуя. Когда я опускаюсь на нее, они растворяются.
Отстранившись, я смотрю в сапфировые глаза в поисках хоть какого-нибудь признака страха или отвращения, но вижу лишь нежность. До сих пор не могу поверить, что этот взгляд адресован мне.
— Они могут снова попытаться с… Тейлор и Райли?
Я вздыхаю и веду пальцем по ее носу, губам, подбородку и шее, останавливаясь возле безумно
