– Да нет, ты не понимаешь. – Влад с тоской огляделся. Стояла зима, было ветрено, их привычная лавочка обледенела. – Давай сходим куда-нибудь, посидим.
– Никуда я с тобой не пойду. Говори, что тебе надо, и проваливай.
Влад собрался с силами.
– Ты родила, я знаю. Мальчика.
Лина внутренне похолодела. Острая льдинка застряла где-то ниже горла и ни туда, ни сюда.
– Откуда ты знаешь?
– Ну… есть источники.
– Нельке звонил, – догадалась Лина. – И что же все-таки тебе надо?
– Понимаешь, я женился…
– Поздравляю. Она понравилась старику?
Влад опять огляделся по сторонам.
– Слушай, ну так невозможно разговаривать. Давай зайдем в «Пельмень».
– Нет, мне домой пора. Хочешь что-то сказать, говори по дороге.
– Давай я тебя подвезу.
– Думаешь, я сяду к тебе в машину? Значит, ты еще глупее, чем мне казалось.
И Лина решительным шагом двинулась к выходу из двора. Влад догнал ее, пристроился рядом. Но он не умел ходить в ногу, все время забегал вперед.
– Старику угодить невозможно, он совсем сдурел. Но я женился, все было более-менее, только она, сука, никак родить не может.
Лину пронзила страшная догадка. Но она не подала виду, ничего не сказала, упорно шла вперед и слушала.
– Понимаешь, – доверительно продолжал Влад, – старик совсем плох. Я должен ему правнука предъявить, иначе денежки тю-тю.
– Как ты себе реально это представляешь? – спросила Лина.
– Ну как-как? У тебя же реальный пацан! Мы его усыновим…
– Стоп! – скомандовала Лина, останавливаясь на знакомом светофоре. Все равно свет был красный. – Во-первых, ты не верил, что это твой ребенок, помнишь?
– Да ладно, это я только так тогда сказал… Чтобы ты ушла. Конечно, мой! И потом, можно же анализ сделать…
– Ошибаешься, он не твой.
– А чей же?
– Мой и только мой. И никакой анализ я тебе делать не дам. – Лина вспомнила, как устанавливали отцовство русского Роже Вадима, и содрогнулась от отвращения.
– Ну, я, положим, могу через суд затребовать…
– А ты не забыл, что мой прадед – Раппопорт?
– А мы деду не скажем. Я покопался в сети, нашел такого Муралова, президента ВАСХНИЛ. Он вполне подходит. Давай скажем, что это он. Какая тебе разница?
– Ну, во-первых, мне есть разница. А во-вторых, ты не заметил, что этот Муралов, президент ВАСХНИЛ, расстрелян в 1937 году? И моим прадедом быть никак не может?
– Черт, я как-то не обратил внимания. Дед обязательно заметит…
– Еще бы, – со зловещей усмешкой перебила Лина, пересекая второй светофор. – Небось сам и расстреливал. Но это чисто академический спор, – добавила она, заметив, что Влад порывается еще что-то сказать. – Я сама поставлю в известность твоего деда, что мой прадед – Раппопорт. Кстати, я не поленилась, слазила на сайт «Русской власти». Видела лозунг «Жить без страха иудейска!» А ты дедушку обмануть хочешь. Нехорошо.
– Линка, ну чего ты такая вредная? У деда бабла – немерено. На твоих правнуков хватит. Я тебе пацана верну, как только дед копыта откинет. Но он должен составить завещание и все записать на моего сына. До восемнадцати – я его опекун, за это время я бабки по счетам раскидаю… Не бойся, на его долю тоже останется…
– Я ничего не боюсь, – опять перебила Лина, – потому что ничего этого не будет. Я не отдам тебе ребенка. Не понимаю, как тебе такое в голову пришло. Деньги твои нам не нужны – ни мне, ни моему сыну.
– А ты его спросила? Может, он тебе спасибо не скажет, когда вырастет. Может, даже проклянет?
– Я рискну. – Они дошли до метро. У входа, уже овеваемая теплым воздухом из беспрерывно открывающихся дверей, Лина повернулась к Владу. – Выброси из головы эти бредни. Тебе нужен пацан? Обратись к моей мамаше. У нее есть ходы на «Мосфильм», там тебе и пацана сыграют, и что хочешь.
Зачем она это сказала? Сама толкнула его к Нелли. Потом, когда было уже поздно, готова была голову себе оторвать.
– Ты не понимаешь… – озабоченно заговорил Влад, удерживая ее за руку. – Это должен быть мой сын, наша кровь… Мы, Саранцевы…
– Знаю, слышала. Мне до вас, Саранцевых, дела нет. Никогда никому смерти не желала, но… скорей бы твой дедуля кони двинул.
Лина решительно высвободила руку и шагнула к теплым освещенным дверям станции метро.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – залпом ледяного ветра ударил голос Влада ей в спину.
Лина сама не помнила, как вернулась домой. Она была в таком состоянии, что решила подняться в пустующую квартиру Асташовой и немного отдышаться. Но здесь ей стало еще хуже. Они с Галюсей заходили каждый день, прибирались, чтобы не было пыли, поливали цветы… И все равно чувствовалось, что квартира нежилая. Галюся даже спать тут не хотела, устраивалась на надувном матраце в комнате мальчиков.
– Зато я их слышу, – говорила она. – Чуть что – я тут. И спать мягко, хорошо.
Ремонт они на семейном совете решили отложить. Денег подкопить.
И вот теперь Лина сидела в этой пустой квартире, пытаясь собраться с мыслями, а на душе у нее росла тревога, переходящая в панику. Она попыталась взять себя в руки. Порылась в сумке и нашла старую, уже оплаченную квитанцию. Перевернула и принялась на обратной стороне набрасывать план.
Позвонить отцу.
Обратиться к Понизовскому. Нет, к Понизовскому, пожалуй, первым долгом, а потом уж к отцу.
Все, больше у нее никого нет. Помощи просить не у кого. Надо идти домой, ее же ждут. Волнуются. Лина бросила взгляд на часы. Опять она ездила в агентство в середине дня, опять день, можно считать, пропал. Что ж поделаешь… Не она заказывает эту музыку.
Ее неприятно поразила одна странность. Карина вызвала ее в агентство к часу дня, хотя никаких денег ей на этот раз не причиталось. Когда Лина спросила, почему именно к часу, Карина ответила, что документ для перевода доставят только к часу. А когда Лина спросила, нельзя ли заехать за ним завтра к десяти утра, чтобы не ломать день, Карина сказала, что документ срочный и завтра к десяти утра он должен быть уже готов.
Влад подгадал к тому самому моменту, как она вышла из агентства с документом, оказавшимся медицинским заключением. Может, и вправду срочно? А может, и нет… Может, Влад и Карина знакомы? Может, они заодно? Лина никогда не видела их вместе, но они примерно одного возраста и оба кончали один с ней институт. Когда она впервые увидела Влада, он сказал, что его
Лина приказала себе остановиться. Так и до паранойи недалеко. Ей тут же вспомнилась шутка: если тебя действительно преследуют, это не паранойя. Случайно произошло ее знакомство с Владом или нет (скорее всего все-таки случайно), это к делу отношения не имеет. Сейчас он преследует ее вполне реально. Надо вернуться домой. Надо звонить Понизовскому.
Дома оказалось, что Галюся не стала обедать, Лину ждала. А Лина сказала, что не хочет есть, и закрылась у себя в комнате. Позвонила Понизовскому. Домашний телефон не отвечал. Ничего удивительного: он на работе. Лина позвонила по сотовому. «Телефон абонента выключен». Тоже
