Глава 16
Когда за Климовым закрылась дверь, Лина чуть не рухнула прямо в коридоре. Нет, надо держаться. Надо позвонить Понизовскому. Уже девять вечера, он наверняка не в суде. Хоть бы сотовый не забыл включить.
Лина вернулась в комнату и выбрала из памяти телефона знакомый номер.
– Павел Михайлович? Вы можете сейчас говорить? Я не помешала?
– Нет, Лина, я вас слушаю. Что случилось?
– Вы были правы. Теперь я знаю, зачем она тогда приходила.
Но вместо того, чтобы рассказать, Лина вдруг разрыдалась. Она была не из плаксивых и сама не ожидала от себя такой реакции. Несколько раз пыталась заговорить и все никак.
Понизовский страшно перепугался.
– Лина, вы дома? Я сейчас приеду. Только не плачьте.
Это подействовало.
– Нет-нет, не надо, уже поздно. Я вам так расскажу, по телефону. Извините. Сама не знаю, что на меня нашло.
– Это вы меня извините. Глупо говорить «не плачьте», когда человеку надо выплакаться.
– Простите, мне ужасно совестно… – начала было Лина.
– А вот это напрасно. Вам нечего стыдиться. Ну рассказывайте, а то накажете меня смертью от любопытства.
Лина невольно фыркнула от смеха, шутка помогла ей успокоиться. Она рассказала всю историю о метаноле, подметном письме и визите Климова.
– Кто такой этот Климов? Думаете, он замешан? – спросил Понизовский, когда она закончила.
– Нет, он просто болван. Это не я, это он сам так сказал. Влад его использовал.
– Понятно. Лина, вам нужно первым долгом сменить все замки.
– Завтра же с утра. Я Федора Ивановича попрошу. Вы его видели в тот последний раз, краску ему помогали поднести, помните? Он у нас мастер на все руки.
– Лина, а кто он? Откуда вы его знаете?
– В домоуправлении у нас работает. Золотой человек. Галюсин поклонник.
– Это я догадался. Ну что ж, дай им бог счастья. Если вы ему доверяете…
– Да, ему я доверяю.
– Хорошо. Вы уверены, что этот Климов не будет ничего против вас затевать?
– Не знаю, но мне кажется, что нет. Он под конец страшно смутился, даже прощения попросил. Обещал с Владом разобраться. И, как мне показалось, разбираться он будет кулаками.
– Вот как? – В голосе Понизовского впервые за все время разговора зазвучало веселье. – Что ж, Владу не помешало бы слегка подпортить портрет. А я займусь его папашей. Скажите мне, как вы? Может, мне все-таки приехать?
– Нет, спасибо, я уже успокоилась. Все прошло.
Они попрощались, и Лина тут же набрала номер Эллы Абрамовны.
– Спасибо вам за Даню, Элла Абрамовна. Я в него прямо влюбилась.
– В Даню все влюбляются, – засмеялась Элла Абрамовна.
– Он мне очень помог.
– Да, он мне уже звонил. Лина, если вам нужна еще какая-то помощь…
– Нет, спасибо, все уже разъяснилось. Я вам потом позвоню, расскажу все по порядку, а сейчас, извините, я просто с ног падаю.
Положив трубку, Лина задумалась. Позвонить Нелли? А зачем? Стыдить ее? Она таких высоких материй не понимает. Ну ее к черту. Хорошо, что Лидии Григорьевны уже нет и она не видит всей этой срамотищи. А ведь могло сработать. План слишком сложный, слишком изощренный, вычурный, легче было бы ей патрон в карман подкинуть или косячок «травки», но и этот громоздкий план мог сработать, окажись Климов чуть проще, грубее, примитивнее. Мог ведь и прямо с ОМОНом к ней прийти.
Климов. Сама себя стыдясь, Лина почему-то вспоминала о нем время от времени с того самого дня, как переводила на переговорах о метаноле. Вспоминала, как простодушно он восхищался ее знаниями, как честно признался, что сам он в английском – ни в зуб ногой. Можно сказать, он ей понравился. Да ну его, не стоит о нем думать. И чего она вспомнила? Да пошел он!
Ее опять затрясло, как в лихорадке. Лина выключила компьютер и встала. Сегодня уж какая работа? Даже пытаться не стоит. Она пошла в кухню, расположенную в торце коридора, по пути заглянула в детскую. Мальчики мирно спали, сиял неярким голубым светом ночник в виде ангела с раскинутыми крыльями, папин подарок еще маленькой Лине.
«Надо папе позвонить, – подумала Лина. – Сейчас самое время… если только он не в Калифорнии».
Если бы она уехала с ним тогда, вместе с Зоей и Аллочкой… Но тогда у нее не было бы Вити. А Митя, может, и родился бы, но угодил бы в детдом. А кто ухаживал бы за старой большевичкой? И за Лидией Григорьевной? Надо будет внимательно осмотреть квартиру: может, Влад и ей тоже что-нибудь на память оставил?
Но при одной мысли об этом Лина почувствовала такую усталость, что даже голова закружилась. Она вошла в кухню, где ее ждала Галюся.
– Галюсечка, налей мне чайку горяченького, пожалуйста.
– А ужинать?
– Не могу, кусок в горло не лезет. Ты что, меня ждала? Ну ты поешь, а я не буду, только чаю попью.
Но Галюся знала к ней подход.
– Я запеканку творожную сделала, с цукатами, как ты любишь. Съешь с чаем кусочек. Это я во всем виновата, – добавила Галюся, присаживаясь за стол напротив Лины.
– Ты? О чем ты говоришь?
– Знаю, о чем говорю, – нахмурилась Галюся. – Вот помнишь, мы со Смирновым за краской ездили? А у тебя адвокат этот был? Фамилия смешная, длинная?
– Понизовский.
– Ну да. Он нам еще краску помог донести.
– Я помню, – насторожилась Лина, – и что же?
– Я в тот день Нелли Леонидовну видела.
– Да, она к нам заходила. Я из-за нее и вызвала адвоката.
– Нет, это не то, – смешалась Галюся. – Я ее на улице видела.
– Ну и что?
– А то, что она в машину села. Пока мы краску выгружали.
– Галюся, – потеряла терпение Лина, – она водит машину. Она же не пешком к нам пришла!
– Это была не ее машина, – стояла на своем Галюся. – И она не за руль села, а с другой стороны. Машина приметная, я ее раньше видела.
– «Лексус»?
– Да. Мне бы раньше сказать… Тебя расстраивать не хотела.
– Галюсечка, ты ни в чем не виновата! Откуда тебе было знать, чья это машина? Мы бы все равно ничего не поняли.
– А когда меня Нелли Леонидовна к себе вызвала, помнишь, я тебе рассказывала?
– Помню, – кивнула Лина. – В тот самый день он и отослал письмо с моего компьютера. А она была с ним в сговоре, им надо было тебя из дому выманить, чтобы он вошел без помех. Дети в саду, я к Карине поехала… Она тоже замешана, – вздохнула Лина, уже размышляя вслух.
– Нелли Леонидовна просила лекарство купить и с ней посидеть. Я сидела, – упрямо продолжала Галюся. – А потом у нее телефон зазвонил, она сама ничего не сказала, только послушала. И сразу велела мне уходить. Я тогда еще подумала, что как-то это странно, но тебе не сказала…
– Галюсечка, мы уже ничего не могли изменить. Они уже обтяпали дельце к тому времени. Я не проверяю папку «Отправленные» в почте. Зачем мне? Я туда и не заглядываю почти никогда. Давай не
