– Не вопрос. Иди уже. Закрой дверь с той стороны.
Когда он ушел, Нелли свернулась клубочком на диване, дожидаясь, пока боль отпустит. Деньги… Деньги надо спрятать. Еще, не дай бог, Ксюха найдет… Куда ж их спрятать? У Нелли не было ни сейфа, ни даже сберкнижки, деньги у нее в руках не задерживались, жгли карман. Всегда находилась какая-нибудь очередная финтифлюшка, которую ей хотелось купить как от смерти. Как от смерти…
Не надо об этом думать, строго одернула себя Нелли. Эти пятьдесят кусков пойдут на золотые нити. Без вариантов. А уж потом она свое наверстает. Выйдет в свет – ослепительно прекрасная, все головы будут поворачиваться в ее сторону. Ее пригласят в кино. В настоящее кино, а не в тягомотные сериалы, снятые на мутной, сероватой пленке. Володьке надо позвонить, ее бывшему. Надо же, звездит в Голливуде! С Джорджем Клуни вместе снимается! Пусть и ее пристроит, что ему – жалко замолвить словечко? Но сначала золотые нити. Нет, сначала деньги. Деньги надо спрятать.
Мысли сделали полный круг.
Нелли с трудом разогнулась и поднялась с дивана. Деньги. Она собрала пачки и пошла к себе в спальню. Куда спрятать? Под подушку? Ксюха кровать перестилает, может найти. В гардеробной? Не факт, что Ксюха не шарит по полкам, когда ее нет дома. Надо так спрятать, чтоб никто не нашел. Засунуть в зимний сапог? В старую сумку? Нет, не пойдет.
Нелли бродила по спальне с деньгами в руках, не зная, на что решиться. Под матрас? Она подошла к кровати.
Матрас… Она откинула простыни и осмотрела матрас. Матрас в чехле на «молнии». Вот и тайник. Ксюха ни за что не догадается. Нелли нашла язычок «молнии». Отлично, у задней стенки. Дернула, открыла и, ломая ногти, принялась запихивать пачки в матрас. А вдруг заметит?.. Пачки выпирают, очень заметно. А я ей больше не дам стелить постель, я сама буду. И у меня будет еще десять тысяч! – взбодрила себя Нелли. Последняя коллекция Диора… Она там видела такое платье… Бархат и газ. Разумеется, черный. Нет, лучше винтажное, черное с золотом, как у Марлен Дитрих… Обнаженные плечи и длинные кружевные перчатки… Она прилегла на постель и стала напевать:
Этот шикарный перевод, перевод Бродского, ей Полька когда-то нашла для одного эстрадного номера. Тогда Нелли выступала в белом платье со стразами – тоже костюм Марлен Дитрих, его потом скопировала Мэрилин Монро. Но Нелли изображала именно Марлен Дитрих, произносила монолог и напевала низким, чувственным голосом с томной оттяжечкой. И прическу, и грим себе сделала, как у немецкой дивы.
Надо будет этот номер обновить, номер был бесподобный, пользовался бешеным успехом на корпоративах. Только теперь надо будет взять черный костюм, черный с золотом. Обнаженные плечи и черные кружевные перчатки выше локтя.
Где-то у нее был этот перевод… Там еще так дивно переплетался немецкий текст с русским… Получалось в рифму… Где же он? Ничего, Полька найдет в Интернете. Тут Нелли вспомнила, как только что продала Польку со всеми потрохами. Ну и наплевать, она сама найдет текст в Интернете. Надо набрать «Лили Марлен», перевод Бродского, и все дела.
Про Бродского Нелли знала только две вещи: что он слинял за границу еще при советской власти и что ему дали Нобеля. Мысли о Нобеле опять вернули ее к деньгам. Может, спрятать на верхней полке? Ксюха и в гардеробной убирает, но на верхней полке стоят шляпные коробки. Да, у нее есть несколько шикарных шляп. Положить в шляпу, и никто не догадается. А то, если она будет сама постель стелить, вдруг Ксюха заподозрит…
«Не хочет ли барин жениться?» – вынесло гоголевскую фразу из дальних уголков памяти. Никогда она не играла в «Женитьбе», слава богу. Отвратная пьеса, зачем ее вообще ставят, непонятно. Но ведь ставят и ставят! Ей там роли нет, вот и хорошо. Надо перепрятать деньги… Нелли уже забыла, куда хотела их перепрятать. Может, рассовать по разным местам, чтоб не все враз потерять?
Но-но, не будет она ничего терять, эти деньги пойдут на золотые нити. Надо встать, умыться, нельзя валяться в гриме, а то и тон, и румяна, и тушь – все въестся в кожу. Полежать еще чуть-чуть… Нет, так и уснешь – не заметишь…
Нелли заставила себя подняться, добраться до ванной. Стараясь не смотреть в зеркало, смыла макияж, осторожно втерла в кожу смягчающий и омолаживающий крем. Не тот, что рекламировала по телевизору, куда более дорогой, купленный в аптеке.
Вообще-то она ненавидела аптеки, врачей, медицину, все лекарства доставала по случаю, под прилавком. Боялась, что врач ей «что-нибудь не то скажет». Но этот крем купила в аптеке, тоже ориентируясь на рекламу. Его рекламировали голливудские актрисы, гораздо более известные, чем она. Да и гонорары не сравнить.
В нужный день Влад приехал, как и договаривались, к десяти утра. Для Нелли это была неслыханная рань, но ради десяти тысяч, ради черного с золотом платья и черных кружевных перчаток выше локтя она заставила себя подняться. Он был страшно недоволен тем, что его увидела домработница, но тут уж ничего нельзя было поделать: без Ксюшиной помощи Нелли, пожалуй, не сумела бы встать. Влад велел отослать домработницу на весь день. Пусть в кино сходит или в кафе с подружками. Даже денег на это дело выделил. Нелли отдала их Ксюше, велела ей сходить прогуляться, развлечься и раньше шести домой не возвращаться. Это было с большим запасом.
Ксюша посмотрела на хозяйку с подозрением, но деньги взяла и ушла.
– Ну все, дорогая, я выдвигаюсь на боевые позиции, – сообщил Влад. – Телефон не занимай, я отзвонюсь, когда надо начинать. Поняла?
– Не дурей тебя, – огрызнулась Нелли.
Он ушел, а она пошла прятать деньги. Перепрятывание денег стало для Нелли навязчивой идеей: все ей казалось, что ее обкрадывают. Она встала на стул, чтобы спрятать деньги в шляпной коробке, и еле удержалась, схватившись за край полки. Больно ободрала руки. Да что руки, чуть операцию не сорвала!
Ладно, деньги и потом можно спрятать. До шести время у нее есть. Она побрела в кухню… Есть совсем не хотелось. Вот и хорошо. Будем сохранять стройность. Нет, надо бы поесть, а то сил уже нет ни на что. Но при одной мысли о еде ей стало тошно. Нелли заварила себе зеленого чая, – говорят, он целебный! – и с отвращением выпила. С чаем проглотила витаминную пилюлю. Все в порядке, теперь все нужные элементы у нее в организме есть. «Все в порядке», – твердила себе Нелли.
Зазвонил телефон: это Влад подает сигнал. Нелли взяла трубку, выслушала приказ начинать и, дав отбой, перезвонила на Ордынку.
– Алло! Алло! Галюся? Галюся, ты меня слышишь?
– Нелли Леонидовна? – раздался в трубке испуганный голос Галюси.
Испуганный. Как раз то, что надо. Столько лет прошло, а эта курица до сих пор ее боится. Что ж, отлично.
– Галюся, где Лина?
– Ушла… За переводом поехала… – Галюся как будто оправдывалась.
Вот и прекрасно. Подбавим властности и металла в голос.
– Мне срочно нужно лекарство. Раз ее нет, хоть ты мне помоги. Приезжай немедленно.
Нелли хотела добавить, что у нее домработница ушла, но потом передумала. Вот еще не хватало – перед Галюсей отчитываться! Да кто она такая?
– Я… я сейчас приеду, – покорно согласилась Галюся. – А… какое лекарство? Я по дороге куплю.
– Купи мне «Панзинорм» и «Эссенциале». Да запиши, а то ж ты все перепутаешь. И давай скорее, мне плохо.
И опять все прошло, как по маслу. Галюся, идиотка, ничего не заподозрила. Привезла лекарства и даже денег не взяла. Нелли при ней приняла таблетку «Панзинорма», легла, попросила немного посидеть. Галюся посидела. Потом перезвонил Влад, что дело сделано, и она прогнала Галюсю.
Интересно, что все-таки за дело? А впрочем, какая разница? Ведь не бомбу же он собирается подкинуть Польке в квартиру? Уж скорее хочет выкрасть что-нибудь. И это «что-нибудь» ему нужно позарез, раз не моргнув согласился выложить пятьдесят… нет, пардон, шестьдесят кусков.
