– Законченной теории я ещё не придумал. Но это, в конце концов, не так уж важно. Суть в том, что в твоих нервных клетках, нейронах, как у всякого неврастеника, создались устойчивые вихревые биотоки. До сих пор эти токи не могли обнаружить – так они малы. Мне удалось это сделать. Тебя надо растормозить, снять эти токи, парализующие энергию.
– Это возможно?
– Мой Альва, как я говорил тебе, соткан из антивещества. Мне удалось сконструировать эту систему из античастиц, полученных на Бруквенском ускорителе. Плотность Альвы ничтожна. Грубо говоря, он состоит почти из вакуума.
– Нечто вроде разреженного туманного облака?
Ньюмор нетерпеливо кивнул.
– Ты мне покажешь Альву?
– Только когда согласишься передать ему свои изъяны.
– Мы беседуем целый вечер, а для меня многое в таком же тумане, из которого состоит твой Альва. Почему, например, он не может столкнуться и аннигилировать с любым прохожим на улице?
– Очень просто: Альва окружён защитным полем, – пояснил Ньюмор, пуская колечко.
– Почему же я должен его избегать? – Арбен сделал на слове «я» ударение.
– Ты другое дело. Альва будет твоим двойником, вернее антидвойником. А в результате… Видел, как магнит притягивает железо? Вот так Альву будет влечь к тебе.
– Но защитное поле…
– Оно при вашем сближении исчезнет, растает. Тут уж ничего не поделаешь. – Ньюмор развёл руками.
Инженер опустил голову.
– Тебе нечего бояться, Арби! – воскликнул Ньюмор. – Ведь Альва – это тебе не человек, не исследователь миров, а твой страх, все твои пороки и недостатки… Это не больше, чем облачко. Альва как бы вберёт в себя всю твою неуравновешенность. Это будет твой Санчо Панса, верный оруженосец, на зыбкие плечи которого ты возложишь багаж, угнетающий твой дух. Альва – это губка, которая впитает…
– А нельзя ли его запереть? – с радостным лицом перебил Арбен. – Тогда мне нечего бояться случайной встречи…
– Это все равно что запереть тебя самого, – пояснил Ньюмор. – Площадь, по которой ты можешь перемещаться, в точности равна площади, по которой имеет право свободно перемещаться Альва. Если Альва замкнут в камере, то и ты сможешь ходить только по площадке, равной площади этой камеры. Всё остальное для тебя будет запретной зоной. И только если для Альвы открыт весь город – значит, город открыт и для тебя. Кстати, как это ты представляешь себе практически – запереть Альву в камеру? – спросил Ньюмор.
– Как обычно. В точности так, как запирают в тюрьму преступника.
– Должен тебя разочаровать. Альва, с его ничтожной плотностью, сможет проходить сквозь стены. Нет, не через любые, – добавил он, заметив движение Арбена. – Я дам тебе несколько листов ионизированного пластика, и ты обклеишь стены своей комнаты. Ну а на улице…
– Я придумал, – сказал Арбен, и лицо его просияло. – Сделаю из пластика костюм… – Он глянул на Ньюмора и осёкся: тот медленно покачал головой.
– Знаю, пластик прозрачный, – неуверенно продолжал Арбен, – но это не беда. На худой конец, можно сделать из пластика подкладку к костюму…
– Ничего не выйдет, Арби, – сказал Ньюмор, и в его голосе Арбен явно уловил сожаление. – Пластик нельзя изгибать. Достаточно его чуть согнуть – и он потеряет защитные свойства.
– Можно сделать подкладку из мелких пластинок, соединив их между собой.
– Пластик нельзя дробить.
– Почему?
– Потому что каждая пластина, по сути, представляет собой единую цепную молекулу.
– Ну и что? Молекулу, можно расщепить…
– Да пойми же ты наконец! – вспылил Ньюмор. – Сколько раз можно повторять? Человек за все должен платить. Ничто на этом свете не даётся даром. Таков, если угодно, основной закон природы, который забыл открыть сэр Исаак Ньютон. Мне ничего не остаётся, как исправить его ошибку. – Ньюмор прошёлся по комнате. – Ты что же, – продолжал он, как бы отвечая на собственные мысли, – хочешь быть отважным исследователем просто так, задаром? Не получится, брат!
Без сомнения, Ньюмор сам пошёл бы на этот неслыханный опыт, если бы только для этого подходил альфа-ритм его головного мозга. Он не раз доказывал бесстрашие – и не только другим, но и самому себе (что гораздо существенней). Когда дело доходило до эксперимента, Ньюмор становился одержимым и никакие соображения не могли остановить его. Да что, разве мало он на протяжении своей, внешне блистательной, а на самом деле такой нелёгкой карьеры по доброй воле рисковал собственной жизнью. В конце концов, выгода – дело десятое. Главное теперь – создать такую модель, которая могла бы впитывать в себя человеческие недуги, пороки, слабости.
Проблема необычайно трудна. Хорошо бы разрешить её для начала в принципе. Ну а потом можно будет подумать о том, как обезопасить счастливца, избавившегося от всех своих напастей, от его рокового двойника.
Ньюмор посмотрел на сникшего Арбена. Разведчик гибнет, прокладывая путь армии. Без риска нет победы. Должен кто-то быть первым?
Ньюмор подошёл к Арбену и опустил ему руку на плечо.
