— Опасная зона пройдена, встречный поток иссяк, — доложил приблизившись Энквен. — «Дракон» движется в соответствии с курсом Проксима Центавра…
Рыжая
— Ещё одну, Роб, — сказал Андрей, протягивая пустую чашку.
— Это уже третья, — меланхолически заметил Леон.
— Положение слишком серьёзно, чтобы обсудить его за одной чашкой чая.
— Но не можем же мы вечно торчать перед экраном и наблюдать, как гибнут наши помощники. Так или иначе, мы должны ступить на поверхность, ты прав. Нет, не хочу больше! — последнее относилось к Робу, застывшему с подносом перед Леоном.
— Пожалуй, пойду всё-таки я.
— Да, и ты так же исчезнешь, как твои предшественники, — сказал Леон, вставая из-за стола.
— Ну, они ведь были роботы, а я, как-никак, человек.
— И нас только двое, Андрюша, — тихо сказал Леон. — Если уж идти, так только вдвоём.
Шестнадцать лет летели они сюда, в район загадочного Сириуса. Запас аннигиляционного топлива уже истощился, когда мощные локаторы «Зеро» обнаружили справа по курсу небольшую планетку, окутанную бурыми облаками. Сделав несколько разведочных витков, они посадили «Зеро» на пневматические стабилизаторы. И вовремя: топлива оставалось лишь на несколько дней лёту.
Кое-как роботам удалось наладить генератор аннигиляционного топлива. Они смонтировали его на каком-то приземистом холмике, поодаль от «Зеро». Генератор низко гудел день и ночь, гоня бешеный поток античастиц в бездонную «магнитную бочку». Когда она наполнится, можно будет стартовать…
Всё шло хорошо до того злосчастного момента, когда облачко наткнулось на аннигиляционную установку. Видимость в это время на обзорном экране была отличная. Стрелки на инженерном пульте тотчас беспокойно дёрнулись, а затем пустились в пляс. Чуткий луч катодного осциллографа сначала нервно запрыгал по серой поверхности экрана, вычерчивая немыслимую кривую, затем замер, вытянувшись в неподвижную линию: аннигилятор стал.
Главная цель их полёта состояла в сборе информации здесь, в системе Сириуса. Ритмичные радиосигналы, полученные из этого района, сигналы, которые учёным Солнечной системы никак не удавалось расшифровать, послужили поводом для экспедиции «Зеро».
Во время их пребывания на бурой планете они окрестили её Рыжей. Ритмичные радиосигналы слышались круглосуточно. Они буквально забивали все остальные сигналы из космоса.
Трое роботов один за другим выходили на поверхность Рыжей, чтобы попытаться исправить генератор. И ни один из них не вернулся на борт «Зеро». Первый — Энквен — погиб при довольно странных обстоятельствах. На обзорном экране ясно было видно, как робот, благополучно спустившись по трапу корабля, двинулся в глубь мохнатых зарослей, чьи суковатые ветви чем-то напоминали руки. Вообще на поверхности Рыжей планеты преобладал багряный цвет: всё было либо оранжевым, либо жёлтым, либо красным — и растения и почва, и скалы… Пройдя метров двадцать, Энквен остановился, чтобы сделать рекогносцировку местности и решить необходимую логическую задачу. После краткой остановки, собрав нужную информацию, Энквен — огромный шар с многочисленными щупальцами решительно покатился в сторону узкой высокой сопки, выделявшейся правильными геометрическими линиями. Генератор — низкая призма с чёрными гранями — был установлен роботами рядом с сопкой.
Нервно поглаживая курчавую бородку, отпущенную уже здесь, за месяц пребывания на Рыжей, Леон так и впился глазами в экран. Широченное штурманское кресло было слишком большим для его худощавого, стройного тела. Андрей стоял позади, положив руку на плечо Леона, и тоже вглядывался в экран. Время от времени по его поверхности пробегали небольшие полупрозрачные облака. Одни из них двигались низко, над самой почвой, другие плыли повыше, обминая по пути хищные щупальца растений.
— Электрические образования, вроде шаровой молнии, — авторитетным тоном заявил Леон.
— Но ни одно из них ни разу не лопнуло, — возразил Андрей.
— Мало ли что. Значит, они устойчивые. Видишь, как они движутся, не натыкаясь на предметы?
Андрей кивнул, и его отражение в выпуклом зеркальце также послушно кивнуло.
— Это действуют силы отталкивания.
Робот между тем уверенно катился к оранжевой сопке. Это было впечатляющее зрелище!
Когда до сопки оставалось совсем немного, случилось неожиданное. Энквен исчез!.. Провалился? Но почва, по которой он двигался, была твёрдая, каменистая. Робот буквально растаял, растаял на глазах. И хоть бы какие-нибудь следы препятствия, встреченного на пути. Хотя бы какие-нибудь следы борьбы…
Точно такая же история повторилась и с двумя остальными роботами, которые двинулись, следуя команде, по следам несчастного Энквена.
Положение становилось угрожающим. Прежде всего, антибак, ничем не контролируемый, мог каждую минуту взорваться. В этом случае от «Зеро» осталось бы одно воспоминание. Но даже если этого не случится… Без топлива они никогда не смогут стартовать с Рыжей планеты. А кто скажет, что лучше: медленная гибель или мгновенная смерть?
Спрыгнув с предпоследней ступеньки трапа на упругую почву, Андрей невольно задержал дыхание. Есть ли минуты желаннее для космонавта? Не такого ли мига ждёт он годами и десятилетиями, улетая от своего дома — голубой Земли, подчас навеки прощаясь со своим поколением?..
Но нерадостным был их выход на Рыжую планету.
Осмотревшись, они медленно двинулись вперёд, к остановившемуся сердцу своего корабля. Рядом легко шагал маник — чуткий и послушный манипулятор. Отойдя на десяток шагов, Андрей оглянулся. Безмятежный «Зеро» высился стройной громадой, гармонично вписываясь в горячий лиловый фон. На душе у Андрея было тяжело…
Чужое солнце закатилось. Сумерки быстро сгущались.
Леон шёл впереди. Андрей отстал от него, замешкавшись у какого-то минерала, который неожиданно сверкнул под лучом его карманного фонарика, переливаясь всеми цветами радуги.
На полдороге Леон отдал радиокоманду, и на манике вспыхнул мощный прожектор. Идти стало легче. Тьма окружала их теперь со всех сторон, тяжёлая, насторожённая.
— Как быстро здесь темнеет, — раздался у Андрея под шлемом голос Леона.
— Малый период вращения, — отозвался Андрей, догоняя друга. Маник, перегруженный всевозможными инструментами, старательно шагал рядом с ними, не отставая ни на шаг.
Несмотря на темноту, до регенератора они добрались без всяких происшествий.
Маник подошёл вплотную к корпусу регенератора и минуты две топтался вокруг да около, «просвечивая» установку рентгеновскими лучами. Наконец повреждение было обнаружено. По неизвестной причине фокусировка магнитного поля была искажена, и средний ускоритель выбыл из строя. Наладить капризную фокусировку было не так-то просто и при более удобных условиях. Но, во всяком случае, цель была ясна, и они с увлечением принялись за работу.
Прошло около часа, и тьма начала стремительно таять.
— Пожар! — воскликнул вдруг Леон и схватил Андрея за руку. Тот посмотрел в направлении его взгляда. Далеко-далеко, на самой линии горизонта, там, где бурая почва смыкалась с тёмно-лиловым небом, пылал огромный дымный костёр. В его свете окружающие сопки казались зловещими башнями неведомых замков. Костёр разгорался на глазах.
— Солнце, — сказал Андрей.
Это был восход. Раскалённое светило оторвалось от горизонта и медленно потянулось к верху, в зенит…
