посторонними людьми. Вот видите, как это повлияло на его здоровье.
Она опустила штору и отошла от окна. Доктор Крейде все еще не мог двинуться с места. Он попытался что-то сказать, но не мог проглотить комок, застрявший в горле.
– Я вас расстроила видом этого несчастного? – услышал он. – Право, мне очень жаль, доктор Крейде. Но, может быть, это пойдет вам на пользу…
Вирус В-13
На другой день фрейлейн Морге познакомила доктора Крейде с профессором.
– Папа, это твой новый помощник, доктор Крейде… Доктор Крейде, мой отец профессор Морге.
Мужчины пожали друг другу руки; профессор молча, доктор сказал учтивые, обычно говорящиеся в таких случаях слова.
– Представь себе, папа, доктор Крейде хорошо знал бедного Шпиглера. Они даже учились вместе.
– Очень хорошо, – пробурчал профессор. – надеюсь, с вами мы сработаемся?
Доктор Крейде что-то пролепетал в ответ. Перекошенное лицо Шпиглера снилось ему всю ночь. Профессор резко повернулся.
– Пойдемте, – бросил он уже на ходу. – покажу вам лабораторию. Не будем терять времени, у меня слишком много дел.
Они прошли по коридору и остановились перед низкой дверью в стене, похожей на вход в бомбоубежище.
Профессор нажал кнопку звонка, послышался приглушенный скрип железа по железу, и дверь открылась. Через высокий порог они вошли в комнату, совершенно без окон, освещенную плафоном, врезанным в низкий потолок.
Рослый служитель, открывший двери, молча достал из шкафа в стене длинные белые халаты с капюшонами.
Пока служитель завязывал им тесемки халата, доктор Крейде огляделся и понял, что это еще не лаборатория, За исключением круглого табурета на железной ножке и матово-белой раковины умывальника, в комнате не было другой обстановки. Лишь по углам стояли длинные, от пола до потолка, стеклянные трубки – мощные кварцевые горелки.
Служитель подал маску, похожую на газовую. Маска плотно закрыла нос и рот, капюшон халата нахлобучился на голову, на руки натянули длинные тонкие перчатки из пластмассы. Доктор Крейде почувствовал себя в такой одежде несколько тревожно. Он кое-что видел в «лаборатории номер семь», но такие предосторожности смутили даже его.
В стене открылась вторая дверь, тоже маленькая и массивная. Они прошли в нее, и дверь тотчас закрылась, плотно войдя в притвор резиновыми прокладками.
Это была лаборатория. Тишина. Полумрак. Единственное освещение настольная лампа, бросающая на пол кружок зеленоватого света.
Посредине комнаты стоял какой-то громоздкий предмет, – контуры его лишь угадывались в темноте. Он походил на гаубицу с толстым коротким стволом, направленным вверх. Доктор Крейде узнал в массивном предмете электронный микроскоп – прибор, позволяющий видеть самые малые существа, невидимые в обычный микроскоп, – фильтрующиеся вирусы.
Профессор Морге сел на круглый табурет у микроскопа, щелкнул выключатель, и по стенам вспыхнули красные газовые лампы.
Теперь доктор Крейде рассмотрел всю обстановку лаборатории: длинные мраморные столы, на них стеклянная и фарфоровая посуда, стройные ряды маленьких тонких пробирочек. У стены пять черных шкафов-термостатов, в которых микробиологи обычно выращивают культуры микробов. Чуть слышно пощелкивали электрические терморегуляторы, поддерживающие необходимую температуру; таинственно вспыхивали и гасли огоньки сигнальных ламп.
Профессор Морге резким, как и все его движения, жестом показал новому помощнику на высокий табурет у стола и, вскинув голову, рассматривал доктора Крейде несколько секунд.
– Расскажите мне, доктор, – произнес он приглушенным маской замогильным голосом, – что вы знаете о вирусе эпидемического энцефалита?
Не ожидавший экзамена доктор Крейде постарался вспомнить институтские лекции, – в практике своей работы с вирусом энцефалита он не встречался, – и наконец сознался, что он знает так мало, что не стоит и говорить.
– Тем лучше, – сказал профессор Морге. – Тем лучше, что у вас нет твердых знаний в этом вопросе. Тем скорее вы поймете и поверите в то, что я вам сейчас расскажу, а то, что я вам расскажу, значительно отличается от того, что вам говорили раньше… Вы слышали, конечно, о работах русского ученого-садовода Мичурина?
– Тоже очень мало, – решил сразу же признаться доктор Крейде.
– Мичурин в свое время удивлял весь мир своими опытами. Он умел выращивать яблоки на рябине и виноград на шиповнике. Он умел перекраивать природу и придавал существующим сотни лет фруктам и цветам совершенно новый вкус и цвет. Правда, такие опыты делались и до него; но то были поиски вслепую. Мичурин открыл новые законы влияния среды на развивающийся организм… Сейчас об этом долго говориться дам вам книгу, и вы должны внимательно прочитать ее.
Доктор Крейде согласно кивнул головой. Профессор Морге продолжал: Много лет тому назад я решил применить законы, открытые Мичуриным, в своей работе. Но Мичурин был садовод, я – микробиолог. Он собирался накормить все человечество яблоками, а я… – взгляд раскосых глаз профессора стал жестким… – у меня были другие цели. Мне нужно было вывести вирус новой болезни, до этого не существовавшей на земле… Пятнадцать лет тому назад я взял вирус энцефалита и начал над ним свои эксперименты. – подбирал, изменял условия среды, в которых он развивался. – провел десятки тысяч культивации и, наконец, вывел вирус, не известный науке. Смотрите сюда!
Профессор Морге повернулся к микроскопу. Погас свет, послышалось гудение трансформатора, питающего микроскоп. На наклонной панели слабо засветился зеленоватый овал экрана. Указательный палец профессора черной тенью заскользил по его светящейся поверхности.
– Вот здесь слева, для сравнения, вирус обычного энцефалита. А вот это… – палец профессора передвинулся, и доктор Крейде, нагнувшись к экрану, увидел на его зеленоватом фоне слабые тени палочек с круглыми головками на концах, похожих на рассыпанные булавки. – Эти булавкообразные палочки и есть мой новый вирус – вирус «В-13».
Под потолком снова вспыхнули лампы. Профессор Морге повернулся на своем круглом табурете.
– Вирус «В-13» обладает особенными свойствами, которыми не обладает ни один из существующих вирусов на земле. Вам, доктор, как моему помощнику, эти свойства нужно знать. Прошу слушать меня внимательно. – Профессор говорил четко, как говорит учитель, объясняя трудный урок.
– Вирус «В-13» инфекционен. Он инфекционное любого существующего на земле вируса в сотни тысяч раз, – профессор произнес эти слова с тщеславным удовольствием. – Вирус может заражать через воду, через пищу; через воздух, при дыхании; через кровь, попадая на кожу. В первые же два дня после заражения он вызывает у человека острейший авитаминоз группы «В» (бэ) почему я и присвоил ему эту букву. Токсины вируса поражают центральную нервную систему, вызывая серьезные изменения в коре головного мозга. Через четырнадцать дней человек выздоравливает, но изменения в коре остаются. Как правило, выключаются волевые функции характера, человек становится трусливым и безропотно выполняет любое чужое желание, любую волю, навязанную ему. Его легко сделать бессловесным, никогда не протестующим рабом. В этом и заключалась цель моей работы – назначение вируса – не уничтожать человека, а обезволить его.
Работа в «лаборатории номер семь» научила доктора Крейде объективно смотреть на вещи. Поэтому он не спросил профессора, для чего тот вывел такое чудовище.
Это ему ясно и так, и все его прошлые занятия с жалким ботулотоксином кажутся детской игрой по
