своей жизнью, совершенно бескорыстно, только благодаря своей доброте, душевной щедрости и человеколюбию, сделали так много для нас, совершенно чужих для них людей.
А. Н. помогала многим, но я всех имён не помню... Надо добиться того, чтобы Александра Николаевна была признана Праведницей Мира. Она давно вполне этого заслужила. Спасибо за то, что есть и такие люди на свете”.
П. Великанова:“Александра Николаевна по характеру - откровенная, чрезвычайно инициативная, храбрая, добрая, сочувствующая людям в такой степени, что неизменно оказывала им нужную помощь”.
Хочется верить, что А. Н. читала эти признания в любви. Они тоже ждали в Яд ва-Шеме отклика несколько лет.
Московский историк Я. Я. Этингер в 1992 г. опубликовал в 25-м номере журнала “Новое время” письмо мне от Е. Хозе про Подлегаеву, написал, как трудно ей живётся, послал ей деньги. Многие читатели расчувствовались, выяснили адрес А. Н., писали ей сердечные слова. Я. Этингер сообщил мне: “В 39-м номере “Нового времени” опубликована заметка: “Вы напечатали письмо обо мне, о том, как помогала спасать евреев. И многие люди откликнулись, предложили мне свою помощь. Прошу выразить мою искреннюю благодарность (перечисляются семь фамилий, из которых две явно русские - прим. Я. Этингера). Я знаю, как тяжело сейчас жить, и меня очень тронула доброта этих людей. А. Подлегаева”.
П. Домберг: “Анастасия Фёдоровна Теряева умерла. Александра Николаевна Подлегаева жива... Это человек с большой буквы. Она подвергала риску не только себя, но и всю семью. Она оставляла свою девочку 11 лет одну на присмотр чужих людей, а сама спасала человеческие души.
Этот человек заслуживает низкий поклон за её большое сердце, которое вмещало и волновало судьбы многих людей.
Пишет Вам её друг, который познался с ней в беде, когда у меня было горе, она не прошла мимо, подала руку помощи и выручила из большой беды. За что я ей от души благодарна”.
В начале 1950-х с Греческой (тогда Мартыновского) площади уходили междугородние автобусы. Жилось после войны трудно, и Полина Домберг, кондуктор маршрута Одесса-Николаев, участвовала в нехитром дорожном промысле: часть пассажиров, платя, билетов не брала; неучтённые деньги автобусники делили. В одном из рейсов Полину накрыл контроль: наживы кот наплакал, но получила Домберг десять лет тюрьмы, наравне с матерью-сыноубийцей, которая с нею потом вместе сидела; советская власть свою экономику от Полины заслоняла без жалости.
Жалость по части Праведницы Подлегаевой. Она продавала газеты в киоске на той же Греческой площади, здесь и познакомилась с Домберг, отсюда и кинулась её спасать, написала в Президиум Верховного Совета слёзное письмо, как Полина в годы войны мыкалась, работая на карагандинской шахте, как бедствует сегодня с сыном, ради которого и похитила разнесчастные копейки... Вышла в те годы амнистия, но, как и сегодня считает Полина Домберг, без письма Шуры вряд ли бы ей скостили срок до года с небольшим - столько она отсидела вместо десяти лет, отмеренных приговором.
П. Домберг: “Она очень больной человек. За её 78 лет жизни её доброе сердце стало страдать ишемией, аритмией. Я сколько будет в моих силах, буду её спасать. Ведь такие люди, как она, должны долго, долго жить”.
А. Подлегаева: “У меня очень много друзей среди евреев. А одна, Полина Домберг, как дочь родная. Такого друга только Бог может дать! Спасибо ему. Я поломала ногу, лежала в больнице, Полина в 8 ч. утра должна была быть на работе, так ежедневно в 7 ч. утра она была у меня, мыла, приводила в порядок, кормила и бежала на работу. В палате было 20 человек и все были влюблены в неё, не в красоту, а в человеческую доброту, завидовали мне. И теперь она часто у меня. У меня есть дочь, очень хорошая, внуки и правнуки, но Полина это дар божий. Я сейчас болею, неважно мне, жизнь у нас очень тяжёлая. Пенсия небольшая, цены на рынке ужастные, но я не жалуюсь, только был бы мир”.
Затянувшееся присуждение звания Праведника Подлегаевой, связанное со спорами об особенностях румынской оккупации, выглядело возмутительной волокитой. Особенно в глазах тех, кто по наивности считал, что Яд ва-Шем якобы обязан обеспечивать Праведников материальной помощью.
Э. Иосфина (письмо в Яд ва-Шем от имени группы студентов Петербургского Еврейского университета): “А. Н. Подлегаева умерла, так и не дождавшись от Вашей организации полагавшейся ей пенсии. К сожалению, никто из нас не был знаком лично с Александрой Николаевной, но по полученному нами от неё письму можно представить, каким мужественным, бесконечно скромным и добрым человеком была эта прекрасная женщина. Она не жаловалась ни на старость, ни на болезни и бедность, а только благодарила Б-га, который послал ей друзей-евреев, поддерживавших в трудную минуту. Эти люди действовали по велению сердца, узнав, кем была Александра Николаевна для евреев, но только от Вашей организации, обязанной оказывать помощь “Праведникам мира”, Александра Николаевна этой помощи так и не дождалась”.
Сама же Подлегаева волновалась не о себе.
А. Подлегаева (ответ студентам Петербургского Еврейского университета, предлагавшим ей помощь):
“Спасибо Вам, дорогие мои Петроградцы, за добрые слова...
Очень много сделано для спасения людей в лагере, но это не я одна. Была подпольная группа, которая делала всё возможное и невозможное. Без этих людей мы с Теряевой ничего бы не могли сделать.
...было очень опасно и трудно. Ноделали мы это не за деньги. Поверьте мне. И сейчас мне ничего не надо. Теряева уже давно умерла, а я пока ещё живу. Мне 79 лет. У меня было 3 инфаркта, остались последствия. Я небогата, у меня ничего нет, но мне ничего и не нужно. Вам самим надо! Чтобы прожить в это трудное время, нужны и деньги, и вещи, и еда. А вы ещё так молоды! Смотрите себя, дорогие мои, берегите своё здоровье! Вы наша гордость и радость! Так будте счастливы и здоровы! Запомните мою просьбу! Любите добрых людей, без доброты жить нельзя. Никогда не причиняйте людям зла. Не делите людей на нации. Важна не нация, а человеческая доброта.
Спасибо вам за добрые слова и больше мне ничего не надо.
Досвидания Подлегаева”
После подписи А. Н. спохватилась, приписала: “Дорогие друзья! Вы предлагаете мне свою помощь. Спасибо. Поэтому я прошу Вас если сможите, отправьте это письмо, которое я Вам посылаю, по адресу [Яд ва-Шема] и напишите им: я у них помощи не просила... они просят кое-какие сведения. Я всё послала и люди, которых я спасала, тоже послали письма. А они всё пишут пришлите письма. Мне уже это надоело, я нуждаюсь, но я не нищая и больше не хочу беспокоить этих людей [спасённых]. Пошлите эти письма по их адресу и моё объяснение. Извините за беспокойство. С уважением. Ал. Ник.”
Не надо ей казённого “спасибо”. Она и мне написала о себе лишь после нажима, напора, длившегося год с лишним. И от Израиля, если чего и хотела, то вот, в конце письма мне, наивным намёком: “В Израиль я поехала бы с удовольствием. Ведь там сейчас много живёт моих друзей”.
Не суждено однако ей было на исходе дней ни друзей повидать, ни Святой земли, как мечталось, коснуться - в июле 1993 года умерла А. Н. после трёх инфарктов, война своё сделала. А звание Праведницы Народов Мира получила она 28 февраля 1996 года - посмертно.
До чего неспешна наша благодарность...
