В несколько секунд у Себастьяно созрел план. Он сознавал, что вовлекает в свои дела невинного ребенка, но у него не было другого выхода: ему необходима была помощь мальчика. Себастьяно подошел к багажнику автомобиля.
— Ты сумеешь сохранить тайну? — спросил он.
Эмилиано твердо взглянул на него и гордо выпрямился.
— Никто не вырвет ее у меня, — с воодушевлением заявил он.
— А малыш?
— Он сделает все, как я скажу, — уверенно сказал Эмилиано.
Себастьяно открыл багажник и достал маленький чемоданчик.
— Тогда слушай меня внимательно, Эмилиано, — попросил он. — Я должен избавиться от этого чемоданчика.
— Вы хотите, чтобы я бросил его в озеро? — предложил мальчик.
— Я хочу, чтобы ты сохранил его. У тебя есть надежное место?
— Есть секретнейший тайник, — признался мальчик, увлеченный этим чудесным неожиданным приключением. — О нем никто не знает.
— Положи этот чемоданчик в свой тайник, — попросил священник, передавая его. — Иди.
Эмилиано бросился к беседке и, сдвинув одну из досок у ее основания, сбоку от деревянных ступенек, положил туда чемоданчик. Затем поставил доску на прежнее место и бегом вернулся к машине.
Себастьяно, издалека следивший за его действиями, поблагодарил Эмилиано крепким рукопожатием.
— Теперь мне пора уезжать, — сказал он. — Однажды я сам вернусь за ним или придет кто-нибудь от моего имени. Безопасность и даже жизнь многих людей теперь зависят от тебя.
Польщенный и взволнованный таким доверием, Эмилиано готов был уже поверить, что перед ним не монсеньор Себастьяно Бригенти, священник, а в самом деле любимый герой, обратившийся к нему за помощью, чтобы совершить один из своих невероятных подвигов.
— Никто никогда не узнает, что вы были здесь, — твердо сказал он.
— Я доверяюсь тебе, — поблагодарил Себастьяно, сжав его плечо и глядя прямо в глаза.
Себастьяно не мог уничтожить содержимое чемоданчика. Документы, содержавшиеся в нем, были нужны, чтобы поддерживать расширившиеся связи организации. Он долго думал во время полета, что делать с ними, и решил довериться случаю. Этот серьезный и честный паренек встретился ему в подходящий момент. Что бы случилось, если бы он встретил кого-то другого из членов семьи? Кто-то на небе, видно, помогал ему в этом деле. Во всяком случае, теперь документы были в полной безопасности и могли быть легко востребованы в случае необходимости.
Одна только мысль тяготила его. Эстер и его дочь были так близко, а он не мог увидеть их.
— Дома все здоровы? — спросил он.
— Все в порядке, — ответил Эмилиано. — Даже мама, которая после рождения Лолы чувствовала себя неважно, сейчас здорова.
— А как Лола? — Голос Себастьяно слегка дрогнул.
— Вредная. Как и все малыши, — махнул рукой Эмилиано.
— А что делает папа?
— Клянет бумажные фабрики, которые создают ему проблемы с бумагой. А тетя Полиссена, — продолжал он, — наконец-то нашла себе возлюбленного. А мне разрешили одному ходить в кино.
Себастьяно поздравил его с этим достижением.
— В общем, мы договорились насчет нашей тайны?
— Никто никогда не узнает, что мы виделись, — уверил его мальчик. — А вы скоро вернетесь?
— Не знаю. Во всяком случае, запомни, — повторил Себастьяно, — если однажды кто-нибудь от моего имени придет за этим чемоданчиком, ты должен отдать его.
— Можете быть уверены, — пообещал Эмилиано.
Он помог Фабрицио вылезти из машины, снова посадил его на раму велосипеда и поехал к дому, не оборачиваясь.
По дороге он наклонился к малышу и сказал ему:
— Мы с тобой этого человека и эту машину никогда не видели. Ясно?
Фабрицио поднял на него огромные глаза.
— Клянусь, — торжественно обещал он.
Прежде чем направиться к себе, Эмилиано привел Фабрицио на кухню.
— Что ты устроил на этот раз? — всплеснула руками Джильда, увидев ссадину на коленке сына.
— Ничего страшного, — ответил тот. — Просто свалился с велосипеда.
Тем временем Эмилиано быстро привел себя в порядок и бегом спустился в столовую. Все уже были за столом. Он выдержал строгий взгляд отца, который молча укорял его за это неоправданное опоздание, и уселся на свое место.
Перешагнув порог тюрьмы Сан-Витторе, Пьер-Джорджо Комотти увидел человека в темном джемпере и коричневом костюме, который ждал его.
Прошло двадцать четыре часа с момента ареста. Рубашка его была разорвана, лицо осунулось, правый глаз заплыл — последствия допроса, которому его вчера подвергли. Сразу после этого комиссар полиции заявил: «Это еще цветочки. Вами заинтересовалась ОВРА. Так что наши методы вам еще покажутся лаской. Вас переведут в Сан-Витторе, в ведение политической полиции». Только тут журналист понял, что положение его гораздо тяжелее, чем он предполагал.
Но после перевода в Сан-Витторе, когда Пьер-Джорджо уже приготовился к самому худшему, его неожиданно отпустили.
— Я монсеньор Себастьяно Бригенти, — прошептал мужчина, подходя к нему. — Ничего не отвечайте. Не оборачивайтесь. Старайтесь вести себя как можно естественней. За нами наблюдают.
Комотти молча кивнул, точно выполняя распоряжения прелата.
— Садитесь в такси, — приказал Себастьяно.
Через четверть часа такси довезло их до Порта Венеция. В доме на углу виа Мальпиги была контора адвоката Аризи, где юрист ожидал их в опустевшем помещении. Служащие уже ушли. Полная темнота окутывала город, использовалась система затемнения от воздушных налетов.
Пьер-Джорджо шумно приветствовал друга, потом упал в кресло в кабинете.
— Мне кажется, я в раю, — сказал он.
— Это все очень относительно, — возразил прелат.
Инстинктивно Пьер-Джорджо коснулся синяка под левым глазом, облизал вспухшие потрескавшиеся губы.
— У меня, должно быть, ужасный вид, — сказал он.
— Эти следы исчезнут быстро, — утешил его Себастьяно, приближаясь к окну.
Слегка отодвинул занавеску и увидел человека, стоящего у подъезда.
— А вот тех будет потруднее устранить, — прокомментировал он, намекая на полицейскую слежку. — Они следят за нами, — пояснил монсеньор Бригенти. — А упорное присутствие полицейских означает, что они не теряют к нам интереса.
— Во всяком случае, — заметил журналист, — тот факт, что я не в тюрьме, — это просто чудо.
— Никакого чуда, — уточнил священник. — Просто своевременное вмешательство в подходящий момент и немного везения, — добавил он, отходя от окна. — Однако вы, к сожалению, определенно погорели, если говорить прямо. Полицейские глупы и неотесанны, но у них бульдожья хватка. Так просто они не отпустят добычу.
Пьер-Джорджо и сам сознавал ужасное положение, в котором он оказался, но перспектива скорого возвращения домой, где его ждала горячая ванна и крепкий сон в своей постели, приводила его в хорошее настроение.
Адвокат Аризи дружески хлопнул его по плечу.
— Лучше откажись от мысли вернуться домой, — посоветовал он, — по крайней мере, пока что.
— Сегодня утром, когда Анна Гризи была в моем кабинете, целая шайка этих специалистов обшарила
