— Спасибо, не нужно.
Эми смягчила отказ улыбкой. Вопреки ее опасениям вечер прошел неплохо. Она посмотрела на часы и с удивлением увидела, что стрелки приближаются к одиннадцати.
— Уже поздно, а папе утром рано вставать. Мне пора звонить ему, чтобы он за мной приехал.
— Но еще нет и одиннадцати, — возразил Роберт. — И я могу сам тебя отвезти, когда тебе захочется вернуться.
Дело не в том, что Эми хотелось вернуться, ей было бы нетрудно остаться здесь, с Робертом, позволить ему реализовать обещание страсти, горевшее в его глазах, подарить ему несколько часов блаженного забытья. Это было бы легко, даже слишком. Потому что сейчас Эми сама хотела этого больше всего на свете.
Но она представила, как просыпается утром в его постели, смотрит Роберту в глаза при свете дня и видит в них сожаление о случившемся, возможно, даже презрение к себе и к ней, и это придало ей решимости.
— Нет, мне действительно пора. — Эми поставила бокал на стол и решительно встала. — Думаю, тебе не стоит отвозить меня домой, у нашей подъездной аллеи дежурят репортеры.
Роберт пожал плечами.
— Если тебя они не пугают, тогда и мне все равно.
Это что, возвращение к вопросу о том, свободна я или связана с другим мужчиной? — подумала Эми. Может, Роберт мне не поверил?
— Эми… — Он в два шага преодолел расстояние между ними и взял ее за подбородок. — Я имел в виду, что ты тоже приехала на остров отдохнуть, — пояснил он, — а сплетни о нас могут испортить тебе отдых.
— То же самое относится и к тебе.
— Я не в отпуске, — неожиданно резко бросил Роберт.
Эми нахмурилась. Если он не в отпуске… где же он может тут работать? Она еще раньше предположила, что он заглянет в местное казино, но он об этом и слышать не захотел. Тогда чем он здесь занимается, тем более в доме Оуэнов?
Она покачала головой. Если бы Роберт захотел ей рассказать, он уже это сделал бы.
— Так мое предложение подвезти тебя до дому отклоняется?
Эми заметила, что Роберт напряженно наблюдает за ней из-под прищуренных век. Она улыбнулась.
— Нет, не отклоняется. Думаю, папа будет только рад, если ему не придется никуда ехать на ночь глядя. — А еще, если с фермы никто больше не выйдет, добавила Эми про себя, может быть, репортеры наконец разойдутся по домам, по гостиницам или где они там обретаются. — Спасибо за ужин и за приятный вечер. Теперь я знаю, что ты умеешь готовить.
— Я прощен за грубость?
Эми вдруг остро ощутила, что Роберт стоит слишком близко, она снова почувствовала, как тепло его тела обволакивает ее.
— Ты прощен, — сказала она севшим голосом.
Роберт замер неподвижно, двигался лишь его указательный палец, медленно обводивший контур ее губ. Посмотрев на нее потемневшими глазами, он грубовато пробормотал:
— Не хочу, чтобы этот вечер кончался.
Его слова так точно вторили ее собственным мыслям, что Эми вздрогнула. Роберт все гладил пальцем ее губы, но Эми бы хотелось почувствовать прикосновение его губ. Она сглотнула.
— Думаю, мы оба понимаем, что нам пора расставаться.
— Правда?
Она неуверенно заморгала.
— Да, пора.
Но это нетвердое «да» даже ей самой показалось неубедительным. Роберт склонил голову набок и задумчиво посмотрел на Эми.
— Встретимся завтра?
Сердце Эми подпрыгнуло в груди.
— Мне казалось, ты хотел побыть один.
Он невесело рассмеялся.
— О, это одно из открытий, которые я сделал на острове: оказалось, мне больше не нравится собственное общество.
— В таком случае, — Эми усмехнулась, — так и быть, спасу тебя от скуки.
Он поморщился.
— Если мое предложение прозвучало именно так, еще раз прошу прощения, я ничего подобного не имел в виду. — Роберт отпустил Эми и вытянулся в струнку. — Мисс Андерсон, не соблаговолите ли оказать Мне честь, проведя со мной завтрашний день? Так лучше?
— Сойдет, — смилостивилась Эми. — Я согласна провести с тобой день. Что ты хочешь?
Еще не договорив, она покраснела, осознав, что вопрос прозвучал, мягко говоря, провокационно.
Роберт хрипло рассмеялся, но вдруг внезапно посерьезнел и сдержанно предложил отвезти Эми домой. Казалось, его самого удивил звук собственного смеха.
8
Вспоминая этот эпизод, когда сидела рядом с ним в машине, Эми решила, что Роберт действительно не производит впечатление любителя посмеяться. Возможно, он не смеялся очень давно. Она невольно задалась вопросом, что же произошло в жизни Роберта два года назад. Вероятно, это было нечто серьезное, если оно повлияло на его уверенность в себе.
Роберт спрашивал ее, были ли у нее с кем-нибудь серьезные отношения. Наверное, ей следовало спросить его о том же. Маловероятно, чтобы у такого привлекательного мужчины к тридцати с чем-то годам не было в прошлом ни одной серьезной связи с женщиной. Может быть, два года назад как раз и произошел разрыв отношений, так сильно повлиявший на Роберта?
Эта мысль несколько остудила энтузиазм Эми по поводу завтрашней встречи. Если Роберт до сих пор переживает разрыв двухлетней давности, значит, это было что-то очень серьезное, в таком случае, возможно, ей лучше держаться от него подальше.
Но отменять встречу было слишком поздно, Роберт непременно потребовал бы объяснений. Кроме того, какая-то часть существа Эми — наверное, та, которая трепетала от малейшего его прикосновения, — не желала отступать.
Репортеры, к счастью, на ночь оставили свой пост. Подъездная дорога была свободна. В доме все еще горел свет, это означало, что родители не спят, вероятно ожидая звонка Эми. Возле дома она заметила незнакомый автомобиль. Роберт затормозил и обошел вокруг капота, чтобы открыть для нее дверцу.
— Спасибо за прекрасный вечер, — рассеянно поблагодарила Эми, одновременно гадая, кто же к ним пожаловал. Родители не говорили, что ждут гостей.
— Пожалуйста. Во сколько за тобой завтра заехать?
Эми не успела ответить. На дорожке захрустел гравий, она нахмурилась. Отец уже много лет не встречал ее во дворе, когда она поздно возвращалась домой.
— Эми, дорогая! — послышался знакомый голос.
Мужчина еще не вышел из темноты на освещенное место, но Эми узнала его по голосу. Виктор! Что он здесь делает?
Она покосилась на Роберта. По его внезапно помрачневшему лицу стало ясно, что, посмотрев на высокого, стройного, очень красивого Виктора и услышав его обращение «дорогая», он уже сделал совершенно определенные выводы.
На лице Виктора появилось задумчивое выражение — по-видимому, он тоже сделал какие-то выводы,
