небосклоне парило изображение креста, видимое практически из каждого уголка города. Оливер подумал, что сноп света исходит как раз из здания, где покоились останки адмирала — если они, конечно, там вообще когда-либо находились.
Испанец вышел из отеля «Харагуа», где остановился на днях, и зашагал по набережной. Он только и думал, что о странной краже. Не вызывало сомнений: воры действовали скоординированно в обеих странах и позаботились довести этот факт до общего сведения, оставив подпись адмирала у входа в ограбленные помещения.
Сегодня они встречались в баре «Сартен», славящемся национальным карибским колоритом. В отеле ему сказали, что бар этот в колониальном районе, всего в получасе ходьбы, и он решил прогуляться.
Вечернее солнце отражалось в морской воде, волны вдоль набережной переливались фантастическими красками. Внезапно Андрес заметил за собой слежку. С самым беззаботным видом он остановился у одного из прилавков, каких в районе было множество: торговали ромом и многочисленными напитками. Андрес взял пиво «Президент», самое известное в стране, и обратился в зрение и слух. Человек, следивший за ним, прошел дальше и скрылся из виду. Но Андрес хорошо его рассмотрел. Мужчина лет тридцати пяти, в коричневом костюме и с пестрым галстуком. Не возникло и тени сомнения: его «ведет» доминиканская полиция. Он заплатил за пиво и поспешил к месту встречи. Благополучно добравшись до нужной улицы, он обнаружил скромных размеров заведение, освещенное неярким голубоватым светом. Из глубины зала доносился шум веселья; почти сразу он заметил Альтаграсию и Эдвина — они пришли раньше. Подсев к ним, он первым делом рассказал о том, что обнаружил пару минут назад.
Доминиканец попытал сгладить ситуацию.
— Ну что, ты готов к карибской ночи? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Звучит заманчиво. Если только твои парни не приготовили мне новых сюрпризов, — сухо ответил испанец.
— Не возьму в толк, о чем ты. Можешь не сомневаться, мои ребята тут ни при чем. Научный отдел полиции такими вещами не занимается, — с недоумением сказал Эдвин.
— Ладно, завтра я постараюсь побеседовать с шефом и выяснить, в чем дело. Но почему вы считаете, что это именно доминиканская полиция? — с едва заметным смущением спросила Альтаграсиа.
— Профессиональное чутье.
Чтобы разрядить атмосферу, женщина предложила заказать рому и позвала Эдвина танцевать меренгу. А испанец пусть посмотрит и оценит. Зажигательный ритм произвел должное впечатление на Андреса. Правда, он решил, что никогда в жизни не сможет так летать по площадке, как эти двое.
На другой день в рабочем кабинете Альтаграсиа сообщила, что потребовала объяснений у департамента полиции по поводу случившегося. Необходимо совместное совещание, чтобы собрать воедино все найденные улики и обсудить ситуацию в целом.
— У меня ощущение, — поделился соображениями Оливер, — что мы не понимаем сути проблемы. Возможно, ключом к разгадке в этом деле являются не сами по себе останки того или другого члена семьи Колумб, но какая-то тайна из тех, что сопровождали адмирала после смерти.
— А именно? — уточнил доминиканец.
— В биографии сей исторической личности есть масса загадочных обстоятельств, — продолжал испанский детектив. — Если хотите, я могу рассказать о некоторых таинственных моментах жизненного пути Христофора Колумба, которые так и не нашли объяснения даже теперь, спустя пятьсот лет после его смерти.
— Сделай одолжение, — отозвалась Альтаграсиа. — Это может помочь нам выделить главное и наметить основные направления в расследовании.
Испанец принялся по порядку излагать историю тайн Колумба. Первой загадкой, причем одной из самых существенных, являлось его происхождение. И хотя традиционно признается версия о генуэзских корнях мореплавателя, не существует неопровержимых доказательств, подтверждающих его итальянское происхождение. Есть теории, в которых упор делается на принадлежность к португальской или французской нации. Есть версии о том, что он родом из других европейских стран. На их фоне самыми обоснованными выглядят гипотезы, указывающие на каталонское или балеарское происхождение адмирала, но они пока не проработаны до конца.
— Теория о генуэзском происхождении Колумба, оставаясь по-прежнему самой популярной, тем не менее подвергается сомнению рядом историков. Среди прочих замечаний вызывает удивление, что Колумб никогда не пользовался итальянским языком даже для переписки с генуэзскими банкирами. Об этом сохранилось множество документальных свидетельств того времени, — пояснил испанец. — Если бы первооткрыватель родился, например, в еврейской семье обращенных, это обстоятельство свидетельствовало бы скорее в пользу версии о каталонском происхождении первооткрывателя. Подобный факт Колумб постарался бы скрыть, учитывая сложные взаимоотношения с Католическими королями и общие антиеврейские настроения. По указу Их Высочеств осуществилось изгнание евреев. А затем в последующие годы в Испании возникла сильная неприязнь к иудеям. Следовательно, гипотеза о том, что адмирал мог родиться в Каталонии или где-то на Балеарских островах, вовсе не кажется абсурдной.
— Догадываюсь, что есть немало совершенно безумных предположений о происхождении адмирала. Верно ведь? — спросила Альтаграсиа.
— Да. Выдвигается масса теорий, весьма далеких от реальности, — подтвердил Оливер. — В частности, ведутся разговоры о том, будто Колумб родился в Америке, в некоем отдаленном поселении, основанном тамплиерами, которые 14 октября 1307 года отплыли из Ла-Рошели в неизвестном направлении. Действительно, когда король Франции Филипп IV Красивый и его канцлер Гийом де Ногаре отдали приказ об аресте тамплиеров, флот рыцарей исчез без следа, и никто о нем больше не слышал. Те, кто утверждает, будто адмирал является потомком тамплиеров, аргументирует свою точку зрения тем, что Колумб был весьма сведущ в мореходном деле, намного опережая свое время, и он превосходно знал, каким курсом надо следовать, чтобы пристать к берегам Нового Света.
Эдвин ловил каждое слово затаив дыхание, с выражением неподдельного изумления на лице. Ничего подобного он прежде не слышал.
— Конечно, я совершенно не верю, что существовала связь между мореплавателем и орденом тамплиеров, — с усмешкой заметил испанец. — Но, абстрагируясь от всех сомнительных версий генеалогического толка, то, что он, возможно, знал точный маршрут до начала первого путешествия, — очень серьезный вопрос. Он, в сущности, представляет собой вторую великую тайну, связанную с нашим адмиралом. И вторая проблема намного существеннее первой. Речь идет о том, что Колумб отличался поразительными познаниями в навигации, весьма продвинутыми для той эпохи, какими не обладали большинство современных ему моряков. Многие источники свидетельствуют, что он как будто заранее знал путь к Новому Свету.
— Надо же, я понятия не имел о таких нюансах! — воскликнул доминиканец, с лица которого по- прежнему не сходило удивление.
— Наиболее убедительным объяснением этой странности кажется подсказка неизвестного пилота,[12] — продолжал развивать тему испанец. — Вполне возможно, что к Колумбу попали карты и документы потерпевших кораблекрушение. Это могло произойти в период пребывания в Порту-Санту или во время рейса к острову Ла Гомера. Сохранилось любопытное свидетельство. Однажды после многотрудного плавания к берегу причалило европейское судно, жестоко потрепанное бурями. Из всей команды в живых на борту остались только шесть моряков. Пилот этого корабля, некий Алонсо Санчес, уроженец Уэльвы, провинции на юге Испании, во время путешествия на запад попал в полосу неблагоприятных ветров и жестоких штормов, помешавших ему вернуться на материк. Очутившись посреди океана без парусов и припасов, он от отчаяния позволил своему суденышку плыть по воле течения. Через десять недель вынужденного дрейфа корабль пристал к какому-то острову в Карибском море, где команда смогла утолить голод фруктами, воспользовавшись благосклонностью аборигенов, которые приняли европейцев за богов, сошедших с небес, — рассказывал Оливер. — Решив проблему с продовольствием, они пустились в плавание по островам, по пути сумев отремонтировать необходимые части корабля и законопатить корпус. Спустя несколько месяцев, уже во время обратного плавания, на
