– Ладно, мама, – ответила Валентина.
Она опустила трубку на рычаг, вскочила и потянулась.
– Ах, Вероника! – воскликнула она. – Если б ты знала, какие чудеса творятся в Мехико!
Малышка повернулась к ней и, увидев, что мать улыбается, улыбнулась в ответ.
Валентина подошла к кроватке и потрепала дочь по щеке.
– Как жаль, что тебя эти проблемы еще не интересуют! Как жаль, что ты так мала! – ласково произнесла мать.
13
В жизни Вероники наступил новый период. Раньше она и не подозревала, что может быть так счастлива. Она чувствовала себя помолодевшей, каждую минуту ей хотелось петь и смеяться…
Вероника вспоминала Фернандо Монтейро и приходила к выводу, что даже то чувство, которое она испытывала к мужу, невозможно сравнить с тем, которое она познала сейчас.
Погода была под стать настроению Вероники. Последние дни вовсю светило солнце, но не пекло, не обжигало, как обычно. Его лучи ласково согревали, подобно уютному пламени вечернего костра.
Вероника накинула халат и вышла на крыльцо. Она подмигнула солнцу и весело улыбнулась. С некоторых пор ее перестало волновать, что скажут о ней соседи, увидев ее в халате на пороге особняка.
Вероника потуже затянула поясок и подумала не без злорадства, что возможным сплетницам придется отметить, какая у нее тонкая талия…
Габриэль Альварадо чуть раньше убежал домой, чтобы вместо тренировочного костюма, в котором он появился у нее накануне вечером, надеть что-нибудь более соответствующее погоде, а также вкусу Вероники.
Вероника вернулась в дом и надела легкое желтое платье. Это платье оставляло открытыми ее колени, но она только улыбнулась, посмотрев на себя в зеркало. «Наверное, это слишком смелая длина для сорокапятилетней женщины, – подумала Вероника, – но сколько можно всего бояться и постоянно оглядываться на других! Ведь я сама себе хозяйка…»
Вернулся Габриэль. На нем были потертые джинсы и бордовая тенниска. Вероника едва заметно усмехнулась, видя как бывший спортсмен старается подтянуть живот.
– Вот! – с гордым видом произнес Альварадо. – Помнишь, ты хотела увидеть меня в джинсах?
Вероника рассмеялась.
– Ты просто неотразим, я словно вижу тебя по телевизору двадцать лет назад.
Он расправил плечи и снова втянул живот, но тут же не выдержал и расхохотался:
– Тогда не носили джинсов, Вероника!
Она приблизилась и положила руки ему на плечи, заглядывая в глаза.
– А по-моему, тогда джинсы как раз входили в моду, – возразила она.
Габриэль поцеловал ее ладонь.
– Между прочим, – сказал он, – я хочу есть…
Вероника засуетилась.
– Ты голоден? Сейчас, дорогой!
Она прошла на кухню, приглашая жестом Альварадо следовать за ней.
Стоя у плиты, Вероника повернулась к нему и лукаво спросила:
– Чего бы тебе хотелось?
– Мне все равно.
Вероника удивилась:
– Как это – все равно?
– А вот так! Потому что я знаю, что бы ты ни приготовила, я съем с одинаковым удовольствием!
После завтрака Альварадо предложил пройтись.
– Что, просто пройтись? – переспросила Вероника.
– Да, именно. А что здесь такого? Ведь я твой сосед… Возьму тебя за руку, и мы пройдемся по улице от твоего дома до самого центра города.
Не давая ей опомниться, он схватил ее за руку и потащил из дома.
– Габриэль, Габриэль! – шутливо сопротивлялась Вероника. – Пусти, сумасшедший! Дай мне хотя бы запереть дверь…
Последняя фраза вызвала у Альварадо приступ нежности. Он обернулся и прижал Веронику к себе.
– Я совершенно теряю голову, когда слышу от тебя нечто подобное, – признался он, щекоча ее ухо дыханием. – Когда ты говоришь что-то в этом роде, я вспоминаю нашу вторую ночь. Ты, кажется, тогда злилась на меня, я тянул тебя в постель, ты протестовала… Я не сдавался, ты перешла на крик. Но настоящий гнев зазвучал в твоем голосе, когда ты поинтересовалась, почему до сих пор не выключена лампа…
