надо посоветоваться. Но выбор за вами. Если вы решите вернуться к наркотикам, вы сами решите это. Если нет, то это тоже будет ваше собственное решение. – Он пристально смотрел на Бобби.
Эстер беспокойно заерзала и, закашлявшись, мягко спросила:
– Мистер Джонсон, здесь можно курить?
– Конечно, – ответил он, улыбнувшись Эстер, и быстро отвел взгляд.
Эстер нащупала в сумочке сигареты.
– Вы должны осознавать, что вы временно лишены всех ваших гражданских прав, – вновь обратился Джонсон к Бобби, – на все время вашего исправительного срока. Ваш дом могут в любой момент обыскать. У вас нет никаких гарантий. Вы должны в течение двадцати четырех часов письменно сообщать мне о перемене места жительства. Или места работы. Насколько я понял, работа вас уже ждет?
Бобби и Эстер одновременно кивнули.
– Это очень хорошо. Но если какие-то проблемы с работой – немедленно дайте мне знать. Какие бы ни были проблемы – немедленно со мной свяжитесь. Не ждите, пока снова возьметесь за наркотики, чтобы потом просить меня о помощи. Я, надеюсь, понятно излагаю?
Джонсон откинулся на спинку стула и снова сложил руки «домиком». Плотный, хорошо сложенный чернокожий мужчина лет под сорок. Он был чисто выбрит и коротко подстрижен. Очки без оправы делали его похожим на сову.
– Но самым важным пунктом в программе вашего испытательного срока будут незапланированные анализы мочи. Вам дадут номер телефона и код. Каждый вечер вы обязаны звонить по этому телефону. Если вы услышите на пленке автоответчика ваш код, вам надо быть у меня в кабинете не позже семи утра. Вы должны будете под моим наблюдением сдать анализ мочи, который протестируют на присутствие наркотических веществ. Если хоть что-то обнаружат, или если вы не придете в этот кабинет к семи утра, когда вас вызовут по номеру кода, или если здесь вы откажетесь сдать мочу на анализ – если хоть одно из этих условий не будет выполнено, вам отменят испытательный срок, и вам придется предстать перед судом, который вынес вам приговор, и назвать достаточно вескую причину, почему вас не следует отослать назад в камеру для продолжения отбывания наказания. Вам это ясно?
– Да, – ответила Эстер, и оба мужчины бросили на нее короткий взгляд.
– Мистер Фиббс, – продолжал Кларк Джонсон, потирая большим пальцем подбородок. – Многие наши офицеры-кураторы гордятся тем, что им удается добиться полного взаимопонимания со своими подопечными. Многие офицеры-кураторы время от времени не обращают внимания на то, что анализы бывают недоброкачественными, и их подопечные их обманывают. – Джонсон положил руку на папку с документами. – Я не таков. Меня не интересует, откуда взялись наркотики. Я отказываюсь понимать наркомана. Я считаю, что в мои обязанности не входит разбираться в том, почему вы снова взялись за старое. Я здесь не для этого. Если вы примитесь за старое и а поймаю вас на «грязном» анализе – вы сразу снова окажетесь за решеткой. Никаких «если бы» и «но». Мы все еще хорошо понимаем друг друга?
Бобби напрягся.
– Мистер Фиббс, мы все еще хорошо понимаем друг друга?
Эстер нервно взглянула на мужа и сказала:
– Конечно, мистер Джонсон. Нам все ясно, правда, Бобби?
– Ясно, – резко ответил тот.
Кларк Джонсон наклонился к нему, поставив локти на стол.
– Мистер Фиббс, я здесь для того, чтобы вам помочь. Я сделаю все, что в моих силах. Вы можете позвонить мне в любое время дня и ночи. Если у вас возникнут проблемы, дайте мне знать. Я здесь, чтобы помочь вам, но, как я уже сказал, ваше будущее целиком зависит только от вас. Можно сказать, вы сейчас на самом главном перекрестке. И вы можете выбрать верный путь и оставить позади свое неудачное прошлое. А можете выбрать и другую дорогу. И тогда вам снова не миновать тюремных стен. Все зависит только от вас.
В комнате снова повисла напряженная тишина. Каждый ждал, что кто-то другой заговорит. Наконец Эстер приподнялась на стуле и сказала:
– Не волнуйтесь, мистер Джонсон. Бобби с этим покончил. Он больше не собирается попадать в тюрьму.
Джонсон откинулся назад и пристально посмотрел на Бобби.
– Так ли это, мистер Фиббс?
Бобби улыбнулся одними губами. Взгляд его был холоден и тверд.
– Я никогда больше не вернусь в тюрьму.
Выждав долгую паузу, офицер сказал:
– Хорошо.
Он вырвал из блокнота листок и написал на нем несколько цифр.
– Вот ваш код и телефон, по которому вы должны звонить каждый вечер. – Он протянул листок Бобби, губы которого искривились в презрительной усмешке.
Эстер быстро встала и взяла листок.
– Спасибо за все, мистер Джонсон. Мы вас не подведем.
– Надеюсь, что нет, миссис Фиббс.
Кларк Джонсон поднялся и пожал Эстер руку. Бобби угрюмо прошествовал из кабинета. Эстер, пораженная, смотрела ему вслед. Она обернулась.
– Ни о чем не беспокойтесь, мистер Джонсон, – выдохнула Эстер. И поспешила за мужем.
3.52 дня
– Проклятье! Вот уж действительно повезло – попасть к какому-то ниггеру на испытательный срок, – пробурчал Бобби Фиббс, набивая рот биг-маком. – Ишь как важничает, сукин сын. Сам пятки лижет своим белым начальничкам. Сучий потрох.
Эстер взглянула на малыша Бобби, который широко распахнутыми глазами, не отрываясь смотрел на отца. Они сидели в «Макдональдсе» на углу Креншо и Олимпик. Забрали малыша из школы и зашли перекусить.
– В задницу этого ублюдка ниггера! Ты слышала, что он там говорил: 'Вы попадете за решетку на те три года, которые вы сразу
Эстер достала из сумочки пятидолларовую бумажку и протянула ее малышу.
– Сынок, принеси-ка мне биг-мак.
– Мамочка, ведь ты их не любишь.
– А сегодня мне хочется попробовать. Иди и принеси его мне.
Малыш Бобби слез с табурета и побежал занимать очередь.
– Бобби, не разговаривай так в присутствии ребенка. Не нужно ему слышать такие вульгарные выражения.
Бобби положил свой биг-мак.
– Что-что?
– Все эти разговоры о насилии с проклятьями и ругательствами. Не надо ему слышать всю эту дрянь. Я всегда старалась оградить его от этого. И я никогда не говорю при нем «ниггер». Малыш не должен ощущать себя человеком второго сорта. И я хочу, чтобы ему это даже в голову не могло прийти.
Бобби Фиббс ткнул пальцем в Эстер.
– Ничего хорошего не будет от такого баловства. Ты что же, думаешь, какой-нибудь белый ублюдок не назовет его однажды «ниггером»? Ты что же, думаешь, никогда этого не случится?
– Если такое и произойдет, то у малыша хватит твердости и сил, чтобы разобраться, кто есть кто.
Бобби нахмурился.
– Забиваешь парню башку всякой чепухой. Выдумала какой-то Гарвард. Где мы денег возьмем, чтобы отправить его в колледж?
– Когда придет время, мой ребенок пойдет в любую школу, в которую захочет. Мисс Абраме считает, что с его способностями он будет принят, куда бы он ни поступал. А я буду двадцать четыре часа в сутки скрести полы и драить сортиры, чтобы он мог учиться там, где захочет.
