– Позволишь? – Брейс снова приподнялся на локте и посмотрел на нее. – Но ведь ты мне не нянька!
– Сейчас я для тебя именно нянька, упрямец, – сердито оборвала его Марисса. – Ты не годишься для моих целей, пока не выздоровеешь. Когда почувствуешь себя лучше, можешь пойти на охоту, убить любое животное на этой презренной планете и съесть его целиком! А пока разреши мне заботиться о тебе так, как я считаю нужным.
Брейс застонал:
– Клянусь пятью лунами, еще ни одна женщина не приводила меня в такую ярость!
– Еще бы, ведь ты единственный свет в окне для всей Империи!
Марисса сняла горшок с огня, поставила его между ними и протянула Брейсу ложку:
– Поднимайся и поешь моего супа. Раз уж ты так не хочешь, чтобы я опекала тебя, не стану кормить тебя с ложки.
Он с усилием сел и взял ложку. Несколько секунд Брейс смотрел, как ест Марисса. Гордость боролась в нем с отчаянным голодом, но наконец он не выдержал. Ладно, сказал себе Брейс, вернув себе былую силу, он сможет отправиться на охоту и добыть настоящую пищу. Он потянулся к горшку с супом.
Несколько минут спустя, с удовольствием съев удивительно вкусный овощной суп, Брейс, вздохнув, опустился на одеяло:
– Хотя мне не хочется признаваться в этом, но твой суп совсем не плох, принимая во внимание весьма ограниченные возможности. Ты великолепная кулинарка.
– Это далеко не шедевр, – смущенно ответила Марисса. – Это от голода он показался тебе таким вкусным.
Брейс не спускал с нее глаз.
– Почему ты так смотришь на меня?
– А почему ты отвергаешь мою искреннюю похвалу? – тихо спросил он. – Почему судишь обо мне не по моим поступкам, а по чьим-то рассказам?
– С чего ты взял, что это так?
– Потому что ничем пока не заслужил твоего презрения. Ты согласилась бы с этим, если бы была честна с собой.
Противоречивые чувства охватили Мариссу. Он прав, черт побери! Брейс раздражен, порой даже высокомерен, но его нельзя обвинить в том, что он не обращается с ней как с равной.
За исключением того момента, когда он изо всех сил прижимал ее к себе.
При этом воспоминании краска залила ее щеки. Никогда еще Марисса не испытывала ничего подобного, и осознание этого разгневало ее. Здесь проявилось мужское стремление повелевать в своем худшем виде, и она не должна была поддаваться ему.
– Ты обманываешься, полагая, что тебе удастся сыграть на моем сочувствии, – возразила она. – Я сужу о тебе только по твоим действиям. Ты всего-навсего надменный мужчина, требующий постоянной заботы и невероятно усложняющий мое предприятие. А уж твои вопросы! – Марисса раздраженно махнула рукой. – Думай лучше о том, чтобы поскорее восстановить силы, только тогда мы сможем заняться спасением моей сестры. Это устроит меня более всего.
– Да, но это не устроит меня.
Удивленная Марисса умолкла и посмотрела ему в лицо. Глаза его пылали от гнева.
Раздражение охватило ее. Ну почему все начинается сначала? Почему этот невыносимый мужчина никак не угомонится?
– Так что же тебе надо? – спросила она. – Каковы твои планы?
«В самом деле, каковы мои планы?» – спросил себя Брейс. Зачем подгонять ее, требовать каких-то признаний, а потом с особой силой ощущать жестокость ее предательства. Нет, лучше уж считать Мариссу хитрой, коварной и вероломной, какой она и хотела предстать перед ним. Не стоит копаться в ее душе, ибо она скрывает ранимость и делает вид, будто озабочена лишь предстоящим делом. Так будет лучше для них обоих.
– Мне нужно подробнее узнать обо всех деталях этой операции, – сказал он.
Держись за это, как за соломинку, в этом твое спасение, твердил себе Брейс. Твои вопросы не должны иметь отношения к ее внутреннему миру. Пусть она считает, что ты готов помогать ей. Только при этом условии удастся выиграть время.
– А что ты хотел бы знать?
– Ну, для начала, почему похитили твою сестру?
Она рассмеялась и покачала головой:
– Ты задал самый трудный вопрос. Я не знаю, почему Кандру похитили. Хотя охотились именно за ней, поскольку мужчины не взяли ни одной другой женщины.
Брейс нахмурился:
– Неужели ничто не указывает на причину похищения?
Щеки Мариссы порозовели. Она понимала, что должна рассказать ему все. Интересно, верит ли он в бесконечность превращений, как верит в это ее народ?
Она решила рассеять его сомнения:
– Мы с Кандрой близнецы, при этом она – Странница. Это единственная причина ее похищения.
Он удовлетворенно кивнул:
– Значит, Странница? Мне приходилось слышать об их странной силе. Таким даром наделены только женщины-близнецы. – Брейс помолчал. – Но мне рассказывали, что на Мораке одну из близняшек всегда изгоняют. – Его взгляд стал непроницаемым. – Так вот почему ты стала содалиткой, верно, Марисса? Ты оказалась близнецом, лишенным этой силы, той, кто обречен на изгнание.
Она не могла отвести взгляда от Брейса. Что же выражают его глаза? Сожаление? Отвращение? Насмешку?
– Да, – ответила Марисса, – я та, удел которой – изгнание. Меня принесли в жертву во имя стабильности наших законов и спокойствия тех, кто их создал.
Она посмотрела Брейсу в глаза, не пытаясь скрыть правду или приукрасить безжалостную реальность. Уже давно Марисса смирилась со своей судьбой и никогда не позволит мужчине снова заставить почувствовать себя ущербной.
– А создали эти законы мужчины, – тихо завершил ее мысль Брейс. – Поэтому ты так ненавидишь нас, да?
Ее глаза сверкнули.
– Да, это так. Теперь ты удовлетворен?
– Нет, Марисса.
Его глубокий низкий голос возбуждал Мариссу. По ее спине побежали мурашки, в ушах раздался звон, а тело охватила жаркая истома. Она яростно затрясла головой, пытаясь избавиться от этих незнакомых ей чувств и опасаясь попасть в их власть.
Во имя Хрустальных Огней, неужели именно так мужчины и действуют на женщин? Горячими взглядами, глубокими низкими голосами, завораживающими словами? Нет, она не из таких женщин!
– Что еще ты хочешь узнать? – спросила Марисса. – Я уже устала от этого допроса!
Он посмотрел на нее оценивающим взглядом:
– Ты сказала, что не понимаешь, почему похитили твою сестру. Но может, ты знаешь, кто ее похитил и где прячет? Если нет, боюсь, твое предприятие обречено на неудачу.
– Имя похитителя мне известно, хотя еще предстоит узнать, куда он спрятал Кандру.
– И кто же он?
Марисса колебалась. Ну вот и настал этот момент, подумала она. Если это не повергнет Брейса в ужас, не заставит отказаться от своих обещаний, уже ничто не остановит его. Она облизнула губы и несколько секунд молчала.
Брейса охватило беспокойство.
– Марисса?
Она вздохнула и подняла глаза:
– Человека, похитившего мою сестру, знают все. Он гнусный негодяй, который странствует по
