то заставил бы их найти другой способ доставить тебя сюда.
– Коэн, – прошептала она, не зная, как спросить его о том, что случилось.
Рамирес был намного выше Ли, поэтому ей пришлось закинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Это ее беспокоило. Она привыкла смотреть Коэну в глаза, привыкла к тому, что ей удавалось физически доминировать, – и это было для нее важно даже в том случае, если ничего не значило для него.
– Его не нужно было привлекать к этому, – сказал Корчов, обращаясь к Даалю и Картрайту.
Дааль пожал плечами.
– К нам обратился ALEF.
– ALEF! – Корчов произнес это слово так, словно оно было ругательством.
– Неисповедимы пути Господа, – сказал Картрайт.
– Ой, оставьте, пожалуйста, – отрезал Корчов. – Что вам пообещали эти AI?
– Планетарную сеть, – ответил Дааль. – Под контролем профсоюза.
– В таком случае они лгут. Они, скорее всего, не смогут этого обеспечить.
– Мы уже смогли, – сказал Коэн. – По крайней мере начали. Через что, по-вашему, я шунтируюсь?
– Я привлек вас, чтобы сделать работу, – сказал Корчов Коэну. – Но что-то не похоже.
Коэн сделал нетерпеливое, почти незаметное движение рукой, которое было так характерно для него, что у Ли перехватило дыхание.
– Я выполню эту вашу работенку, Корчов. Но не буду пользоваться вашей сетью. Я триста лет потратил на то, чтобы ни от кого не зависеть до такой степени. И вам я точно не собираюсь этого позволять.
– Ну, а что вы в них нашли? – Корчов кивнул головой Беллы в сторону Дааля и Картрайта. – Только не рассказывайте мне о бескорыстной заинтересованности в деле. Или это ваша любимая террористическая группа?
Коэн так стиснул большие руки Рамиреса, что Ли услышала, как затрещали суставы.
– У них было то, что мне необходимо, – сказал он. – Рабочий независимый AI с квантовой емкостью.
Корчов вздрогнул.
– Да, – улыбнулся Коэн. – Полевой AI.
– Но, как…
– Не знаю. Но Картрайт говорит, что он может договориться с тем, кто пользуется полевым AI, и держать это под контролем.
– И вы способны в это поверить?
– Скорее, чем вам.
– Почему? – спросил Корчов, поворачиваясь к Даалю. – Почему это? Почему он?
Дааль пожал плечами.
– Это не так трудно объяснить, Корчов. Нас вовсе не прельщает идея убежать от ООН прямо в объятия Синдикатов. Мы хотим, чтобы Мир Компсона был для тех, кто на нем живет, для шахтеров. А для этого нам нужна планетарная сеть, которую контролировали бы мы сами. Нам нужен доступ к потокопространству, к Фритауну и «ФриНету» вне зависимости от станций телепортации ООН, без того, чтобы просить милостыню у Совета Безопасности и многопланетчиков. Нам нужна исправная станция квантовой телепортации в нашей сети. И ALEF готов предоставить нам это.
– Прекратите, Корчов, – сказал Коэн. – Вместе мы сможем начать хорошее дело. Дать сигнал к свободе и планетарному самоопределению. В конце концов, каждое поколение должно начинать что-то с чистого листа.
– Значит, наш договор недействителен? – спросил Корчов, белый от ярости.
– Вовсе нет, – ответил Коэн, светясь от улыбки. – Просто цена выросла.
ПОЛЕВАЯ СТАНЦИЯ ЗВЕЗДЫ БАРНАРДА: 28.10.48
Они допрыгнули до Альбы на «Скворце» Синдиката Ноулза. Это был элегантный корабль, но в его кабине было снято все до керамических креплений. Все свободное место занимал клубок датчиков фрактальной абсорбции, мониторы и черные ящики, о назначении которых Ли могла только догадываться.
Их было трое: Ли, Аркадий и Коэн. Или часть Коэна, по крайней мере. Пилотировал корабль Аркадий, хотя Ли не могла понять, был ли это Аркадий, с которым она разговаривала на встрече в Шэнтитауне, или какой-то другой порядковый номер той же самой серии. Она также не выяснила, каким образом ему удалось доставить их сюда, но предполагала, что для этого он использовал законный грузовой транспортный рейс на оживленной линии квантовой телепортации Альбы. Тем не менее это удалось. Синдикаты не собирались пускать Ли в систему через свой запасной вход, поэтому Аркадий усыпил ее до того, как они стартовали с Мира Компсона, и держал ее в анабиозе, пока «Скворец» не оказался с неосвещенной стороны Альбы тридцать восемь часов спустя.
Она проснулась от сильной головной боли, причиной которой в основном была мысль о том, что ждет их впереди. Она рассеянно слушала, как Аркадий и Коэн в который раз разбирали предстоящий ход эксперимента. Ее новый разъем вызывал ужасный зуд, который напоминал о неприятных ощущениях, испытанных в последние дни ее пребывания на конспиративной профсоюзной квартире. Она уговаривала себя не чесать, все равно чесала, ругала Корчова и опасалась стафилококковой инфекции.
Корчов и Коэн заполнили собой эту конспиративную квартиру словно саранча, шунтируясь вразбивку через Беллу, Аркадия и Рамиреса, пока даже Ли перестала понимать, с кем из них, черт побери, она разговаривала. Правда, это не имело большого значения: в последнее время с Коэном стало говорить
