— Да, сэр. Один из найденных жетонов принадлежал отцу моей подруги. Я был бы благодарен, если бы вы позволили мне лично вручить его ей и сообщить, что тело ее отца найдено.
Командир расправил плечи.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что эта информация считается секретной, пока тела не будут идентифицированы.
— Да, знаю, сэр. Но переживания моей подруги и ее родственников значительно превосходят те, которые обычно вызваны пропавшими без вести. Им необходимо узнать о нашей находке как можно скорее. И я хотел бы сам рассказать ей об этом.
— Мне жаль, Форрестер, но это невозможно. Все найденное уже отправлено в лабораторию для идентификации.
Сэм наклонил голову.
— Мм… не все, сэр. Найденные жетоны находятся у меня. Для лучшей сохранности я сложил их в свой личный пакет.
— Ты что, забыл приказ: собрать все найденное и сопроводить сюда в специальном контейнере?
Сэм почувствовал, как пот струится у него по спине. Он знал, что нарушил приказ и что это может привести к взысканию… или, хуже того, по решению командира можно даже пойти под трибунал.
— Нет, сэр, не забыл. Но, учитывая враждебность, с которой мы до сих пор встречаемся в некоторых районах Вьетнама, я счел наилучшим хранить жетоны при себе.
Командир твердой походкой обошел стол и проводил Сэма до двери.
— Эти жетоны — собственность армии. Я приказываю тебе вернуть их соответствующим органам как можно скорее.
Надежды Сэма рухнули.
— Да, сэр. Я займусь этим немедленно.
Командир остановился в дверях и искоса взглянул на Сэма.
— Ты сказал, что найдено четыре тела?
— Да, сэр.
— А сколько жетонов было найдено?
— Три.
— Вы смогли определить их принадлежность?
— Да, сэр. Сначала, ничего не трогая, мы вели цифровую видеозапись каждой находки и лишь затем начинали активные действия.
— Значит, если жетон будет потерян, это не уменьшит шансы на идентификацию тел?
Улыбка начала расползаться по лицу Сэма, когда он понял,
— Совершенно не уменьшит, сэр.
Лия думала, что ей станет легче после того, как она отдаст копию обрывка письма Эдди Макгрудер, таким образом выполнив обещание Сэма своему другу… и собственную просьбу Сэма к ней. Но, вернувшись из поездки в Лампасас, она почувствовала еще большую растерянность.
Ей очень понравились друзья Сэма. Ее обрадовало их гостеприимство. Поведение Крэйга, самозабвенно играющего с их малышом, тоже было для нее приятным сюрпризом. Причиной ее растерянности были слова, сказанные Мэком Лии, пока Эдди готовила обед.
Ей тогда захотелось возразить ему, сказать, что он не имеет права делать такого рода заявление, потому что сам не страдал так, как страдала она. К счастью, она прикусила язык, что оказалось очень кстати, поскольку позже узнала от Эдди, что Мэк потерял свою первую жену и сына в автомобильной аварии.
Лия любила Сэма. Она ни миг не сомневалась в своих чувствах к нему и тосковала без него. О боже, как же ей его не хватало! Но сколько она ни думала, так и не смогла придумать, как сделать так, чтобы они могли быть вместе и чтобы каждый из них был счастлив.
Две недели спустя после поездки в Лампасас Лия опять занялась разборкой документов. Она решила просмотреть содержимое каждой коробки, пересортировать документы, составить опись и сложить все в новые, более прочные коробки.
Она оглядела комнату, заваленную бумагами, и нервно рассмеялась. Со стороны могло показаться, что Лия, королева порядка, стала неряхой.
Взявшись за дело, она подняла с пола небольшую пачку бумаг и отнесла ее к стопке, помеченной «пропавшие без вести». Услышав звук открывающейся кухонной двери, она подумала, что это Крэйг пришел помогать ей.
— Я здесь, Крэйг, — крикнула она громко. — Пожалуйста, захвати содовой. Я умираю от жажды.
Лия уперлась коленом в стопку, чтобы поддержать ее, пока будет втискивать принесенные бумаги в нужное место.
— Может быть, согласишься на лимонад?
Она резко повернулась, и высокая стопка бумаг развалилась по полу.
Меньше чем в трех метрах от нее стоял Сэм. Одетый в парадную форму, он выглядел по- королевски.
Лия хотела тут же сказать ему, что любит его, но смогла лишь выдохнуть:
— Сэм.
Он протянул стакан.
— Прости, содовой нет. Только лимонад.
Она вглядывалась в лицо Сэма, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на то, что он тоже тосковал без нее. Что он любит ее. Но его лицо оставалось непроницаемым, а небесно-голубые глаза холодными.
Проглотив подступивший к горлу комок, Лия с трудом произнесла:
— Лимонад — это прекрасно.
Сэм протянул ей стакан. Она взяла и крепко сжала его обеими руками — такая сильная дрожь охватила ее.
— Когда ты…
— Как ты… — начали они одновременно и тут же смолкли.
Сэм жестом пригласил ее продолжить.
— Когда ты вернулся?
— Вчера. — Он взглянул на свои часы. — Точнее, сегодня. — Увидев ее замешательство, он объяснил: — Разница во времени. Вьетнам опережает нас на полсуток. Как ты?
Лия выдавила улыбку.
— Прекрасно. — Она обвела взглядом комнату. — Вся в работе, как ты сам можешь судить по этому беспорядку.
Он подошел к стулу и взял лежавший сверху документ.
— Что это?
— Одержимость моей матери.
Сэм вопросительно взглянул на нее.
— Это документы, отчеты и вырезки из газет о пропавших без вести во Вьетнаме, которые она собирала много лет.
Он положил документ обратно.
— Что ты делаешь с ними?
— Сортирую, составляю опись. — Лия застенчиво усмехнулась. — Ты же знаешь, какая я педантичная.
Он с упреком взглянул на нее.
— Я хотел узнать, почему это все здесь?
Она глубоко вздохнула и огляделась, думая о тех открытиях, которые сделала, распаковав первую
