чистили, но зато идти не очень скользко. У подъезда встретила соседку. Полина понимала, что нельзя разговаривать – затянет, но соседка начала первой:
– Ты слыхала, сказали, что поймали вора, который пенсионеров грабил? Вот мерзавец! Я бы таких вешала бы, чтобы все могли видеть....
«Только бы не заговорить, – подумала Полина, – разговаривать с Семеновной можно долго. Она не отпустит так просто. Лучше пройти, не замечая ее.»
Медленно-медленно, с трудом переставляя опухшие ноги, старушка шла к остановке. Больше всего она боялась увидеть подъезжающий автобус. Добежать она не успеет, а ждать следующий придется полчаса. Именно так и произошло. Автобус ушел из-под носа. Полина стояла, почти со слезами глядя на часы. Но она утешала себя, что время еще есть. Неприятности преследовали Полину и дальше. В автобусе места не было, никто не уступил, и она упала на резком повороте. Когда вышла, села в другой автобус. Самое обидное, что номер сбоку Полина увидела, а спереди номер был другой, и автобус шел по тому маршруту, который спереди. К счастью, она вовремя заметила, что автобус повернул. До храма оставалось две остановки, и старушка пошла пешком: согнувшись и медленно-медленно переставляя ноги.
Взглянув на часы, Полина поняла, что никогда еще не приходила в храм так поздно. На скользких ступеньках был положен ковер, поэтому Полина смогла подняться без особого труда. Правда, когда она дошла до середины лестницы, ее чуть было не сшибла с ног молодая женщина, которая как в дурмане выходила из храма, успокаивая на ходу плачущего младенца. В храме было жарко. Понимая, что сначала нужно купить свечи, Полина заняла очередь к свечному ящику. Очередь не двигалась. В центре храма седой священник читал громким торжественным голосом огромную книгу в блестящей обложке, которую держал молодой парень в золотом одеянии. Все молча стояли. Но так как очередь не расходилась, Полина решила, что свечи все же начнут продавать снова. Так и оказалось. Лишь только священник окончил чтение, очередь стала двигаться, правда очень медленно. Торгующая – женщина средних лет в черном платке, черной кофте и черной юбке, казалось, специально тянет время. Ее движения были какие-то заторможенные. Ее не смущала очередь, она, погруженная в свои мысли или молитву, брала деньги, долго искала сдачу, долго подавала свечи. Но никто не ругался, правда кто-то очень шустрый так и норовил втиснуться без очереди. Наконец, после долгого стояния, заветные три свечи оказались в руках Полины. Выбрав из трех самую большую и аккуратную – для Бога, Полина смело ринулась вперед. Храм был битком набит народом. Даже в автобусе люди не стояли так плотно. Через такую плотную толпу не мог бы протиснуться и мальчик, не говоря уже об огромной Полине. В ужасе и недоумении старушка стояла сзади толпы. Время шло, а толпа оставалась неподвижной, и казалось, чего-то ждала.
«Если они ждут окончания службы, то я не успею поставить свечи, – подумала Полина, – надо что-то предпринять, Господи, помоги!»
Прошло несколько минут, которые показались Полине вечностью. Вдруг, как бы в ответ на ее просьбу, она увидела ту женщину с ребенком, которая едва не сбила ее с ног на крыльце. Ребенок не плакал, он был увлечен изучением большой свечи, которую держал в руках и пытался засунуть себе в рот, но мама что-то шептала ему на ухо и не давала ему это сделать. Как ни в чем не бывало, женщина двинулась на толпу. Люди или расступались, или она аккуратно расталкивала их. И шла женщина к иконе Бога! Тут Полину осенило, и она пристроилась за женщиной. Забыв об усталости, Полина теперь думала только о том, как бы не отстать от своей спасительницы. Наконец она оказалась рядом с заветным подсвечником. Место, куда можно было поставить свечу, оказалось только в самом дальнем ряду. Полина попыталась поставить в него свечу, но пока тянулась через горящие свечи, только подпалила рукав пальто. Вдруг она заметила, что женщина бесцеремонно вынула несколько догорающих свечей и бросила их в ящик, стоящий внизу. Место освободилось, и Полина сразу же поставила в него свечку. А женщина с умилением смотрела на то, как ее ребенок пытается поставить свою свечку. Сначала Полина надеялась так же выйти под прикрытием своей недавней проводницы, но та не собиралась выходить, а наоборот, дождавшись, когда малыш поставит свечку, стала пробираться вперед и остановилась, как будто заняла очередь.
«Так, Богу поставила, теперь – Божьей Матери», – подумала Полина.
Сначала Полина решила вернуться назад тем же путем, каким и шла сюда, а потом обойти и пробраться к иконе. Но видя огромное количество народа, решила прорываться напрямик. Пыхтя и кряхтя, она стала продвигаться. Спотыкаясь о стоящие на полу сумки, Полина все-таки приближалась к цели. Но что это? Иконы Божьей Матери не было. Вот юноша с соколом на руке. Рядом старик с длинной седой бородой. Вот подсвечник. Между ними должна быть Божья матерь. Но вместо нее там висела икона, изображающая другую женщину, перед которой стояла большая чаша, из которой высовывался совсем другой мальчик! Полина в ужасе и удивлении застыла перед иконой. Женщины, которые пропуская ее расступились, теперь косо смотрели на нее, как бы говоря: «Ставь свечу и проходи дальше!» В ужасе и удивлении Полина спросила:
– А где Божья Матерь?
– Какая? – переспросила женщина.
– Божья! Ну, Мать Бога, – громче ответила Полина.
– Какая Божья Матерь?
– Ну, которая Мать Бога, – не понимала вопроса Полина.
– Это понятно, но они бывают разные: Владимирская, Казанская. Вот это – Неупиваемая Чаша, она от
