– Нога распухла. И дергает. Но похоже, что рана не воспалилась.
– По крайней мере хоть что-то в нашу пользу. – Декер тяжело опустился на кровать, завернулся в одеяло и с силой потер виски.
– Который час?
– Два часа ночи. – Эсперанса надел брюки и встал с кровати. – Вы как, достаточно пришли в себя, чтобы можно было обсудить кое-какие проблемы?
– Горло ужасно пересохло. – Декер вскинул обе руки, словно защищаясь от удара. – Но я отказываюсь пить этот проклятый кипяток.
– Я купил несколько бутылок «Гэторада». Как вы насчет этого? Вашему организму пойдет на пользу, если вы добавите в кровь немного электролитов.
– Идеальное решение.
Напиток имел апельсиновый вкус. Декер залпом выпил четверть бутылки.
– Как вы насчет того, чтоб поесть? – спросил Эсперанса.
– Мой желудок не работает, но я все же должен хоть что-то в него закинуть.
Эсперанса открыл маленький портативный холодильник.
– Я купил упакованные сандвичи с тунцом, курятиной и салями.
– С курятиной.
– Ловите.
К немалому собственному удивлению, Декер и впрямь поймал пакет. Сняв полиэтиленовую упаковку, он впился зубами в безвкусный белый хлеб и кусок курицы, похожий по вкусу на картонку.
– Восхитительно.
– Для вас – только лучшее.
– Мы должны решить, что делать дальше. – Серьезный, почти торжественный тон Бет никак не сочетался с попытками Эсперансы острить.
Декер взглянул на нее и нежно взял за руку.
– Да. Министерство юстиции не обрадуется тому, что ты не явилась давать показания. Они будут искать тебя.
– Об этом я уже позаботилась, – сказала Бет.
– Позаботилась? – Декер сразу встревожился. – Я не понимаю.
– Эсперанса отвез меня к телефону-автомату. Я позвонила человеку из Министерства юстиции, который меня опекал, и узнала, что мои показания больше не нужны. Большое жюри собирали для того, чтобы предъявить обвинение Нику Джордано, но так как он мертв, то Министерство юстиции считает, что никакого смысла двигать дело дальше нет. – Бет помолчала, но потом все-таки спросила: – Ты убил и
Декер промолчал.
– Ради меня?
– Попробуй не забывать, что ты находишься в присутствии полицейского, – сказал Декер.
Эсперанса озабоченно посмотрел на свои руки.
– Пожалуй, сейчас самое время для меня пойти погулять.
– Я совершенно не хотел...
– Нет-нет, без всяких обид. Вам есть о чем поговорить. Да и вообще побыть наедине. – Эсперанса надел ботинки, прихватил куртку, кивнул и вышел из комнаты.
Бет выждала, пока в двери не щелкнул замок.
– Эсперанса немного рассказал мне о том, что тебе пришлось пережить вчера вечером. – Она обеими руками сжала его руку. – Я никогда не смогу в полной мере отблагодарить тебя за это.
– Люби меня – больше мне ничего не нужно.
Бет удивленно вскинула голову.
– Ты говоришь так, будто это что-то такое, о чем я должна себе напоминать. Я
Она никогда не говорила этого прежде. И долгожданные слова взволновали Декера и наполнили его теплом. Прищурив глаза, которые вдруг защипало от нахлынувших чувств, он рассматривал Бет и находил не так уж много сходства между той очаровательной и манящей женщиной, которую он знал в Санта-Фе, и теперешней Бет, бледной, растрепанной осунувшейся, с запавшими глазами, которая сидела перед ним. Ради этой женщины он переносил страдания. Рисковал жизнью. Несколько раз. Был готов пойти куда угодно и сделать что угодно, чтобы спасти ее.
У него сдавило горло.
– Ты прекрасна.
На ее щеках выступил давно покинувший их румянец.
– Я не смог бы дальше жить без тебя, – сказал Декер.
