— Крейн. Тот парень с пивом со вчерашних съемок.
Я обернулся. Интересно, о чем она?
— Ну, похожий на Джеймса Дикона, — с бесконечным терпением объяснила Джилл. — Из чистого любопытства я позвонила в центр кастинга.
— Хорошо, ты узнала его имя, а дальше-то что?
— Так, на будущее...
— На какое такое будущее?
— Для твоей пьесы о солдатах-наемниках.
— Ну, над ней еще работать и работать, — пожал плечами я. — Тем более что написана она «в стол», а не под заказ... Добью этот фильм и сяду за сценарий к мини-сериалу о Наполеоне, а то в Эй-би-си уже заждались.
— Но пьеса интересует тебя гораздо больше. Ты всю жизнь мечтал создать что-то подобное...
— Тогда к черту Наполеона! Крейн прекрасно подходит на роль молодого солдата, который, возненавидев войну, застрелил нанявшего его диктатора.
— Слушай, а это идея! — удивленно воскликнул я.
— Ты же говорил: чтобы снять приличный фильм, нужно самому все делать!
— Ага, и главную роль исполнить, — подсказал я. — Ты что, не поняла? Это же шутка!
— Ну, милый, с режиссерской работой ты справишься не хуже, чем тот тип, который сегодня утром окончательно испортил твой сценарий. Я тебя люблю, но, извини, актер ты никудышный! А вот из этого парня может выйти толк. Тот, кто его «раскрутит»...
— ...сорвет куш, если поведет себя правильно.
— А ты-то далеко не новичок! За пятнадцать лет все ходы и выходы в кинематографе выучил...
— Но если я подведу Эй-би-си...
— Да с такой работой любой, даже начинающий сценарист справится. Охотников будет пруд пруди.
— А как же деньги?
— Ты получил четыреста сотен за сценарий, который только сегодня испохабили в студии! Слушай, раз в жизни можно рискнуть?
— По-моему, я тебя люблю...
— Когда будешь знать точно, приходи в спальню.
Джилл ушла, а я отвернулся от монитора и стал смотреть в венецианское окно. Мы живем на самом берегу океана, за которым можно наблюдать часами. Однако сейчас все мои мысли были не о круто вздымающихся волнах и чайках, а об этом пареньке, Крейне.
Да он и банку с пивом держит как Джеймс Дикон!
Имя Джеймса Дикона знакомо всем любителям кино. Родился он, кажется, в Оклахоме, а лет в десять угнал машину и попал в школу для малолетних правонарушителей. Неизвестно, что бы получилось из маленького воришки, если бы не учитель литературы, чуть ли ни за руку приведший его в школьный театр. Так и не закончив школу, Дикон на первые же заработанные деньги уехал в Нью-Йорк и буквально жил на пороге дома Ли Страсберга, пока тот не согласился принять его в студию. В свое время через актерскую школу Страсберга прошли Брандо, Ньюман, Клифт, Газзара, Маккуин. Но ни один из них не мог сравниться с Диконом. Эпизодическая роль на Бродвее, затем массовка, затем пробы... Остальное, как говорится, — достояние истории: младший брат в «Блудном сыне», малолетний преступник в «Бунте на Тридцать седьмой», буровик-нефтяник в «Праве по рождению». На эту роль пробовались многие звезды, но Дикон обошел всех. В нем было что-то особенное: во-первых, бьющая через край энергия, которой заражались даже зрители, плюс почти магическая способность перевоплощаться: Дикон не играл роль, он ею жил.
А еще он был очень киногеничным. Многие люди в реальной жизни гораздо красивее, чем перед камерой, однако бывает и наоборот. Наверное, все дело в том, как трехмерное лицо превращается в плоское изображение на экране: заметное нивелируется, приглушенное выходит на первый план. Заранее определить, любит тебя камера или нет, невозможно. Дикона она обожала.
Как ни странно, он и в жизни был настоящим красавцем. Человек-легенда, по крайней мере, так говорят. Лично я никогда с ним не встречался. Когда взошла его звезда, я еще пешком под стол ходил, но в Голливуде и сейчас утверждают, что актер, по таланту равный Дикону, с тех пор не родился.
Три фильма с его участием должны были выйти на экран, когда случилось непоправимое. Дикон обожал гоночные машины, просто болел ими. Когда на одной из трасс в Калифорнии его «Корвет» врезался в пикап, тело превратилось в кровавое месиво. Существует легенда, что он не умер, а обгорел до неузнаваемости и сейчас живет под чужим именем. Нет, не верю! Этот человек жил и умер ярко, как падающая звезда, озаряющая небо своим светом. Удивительнее всего, что фильмы с участием Дикона вышли после его смерти, поэтому он так и не вкусил славы.
Может, мне тоже удастся зажечь маленькую звездочку?
— Уэс дома?
Адрес мне дали в гильдии молодых актеров. Порой тамошние менеджеры чересчур озабочены конфиденциальностью и предлагают связаться не с самим актером, а с агентом, но мне повезло.
Итак, мальчишка живет в каньоне на северо-востоке города. Асфальтовая дорожка привела к дому, у которого стояло как минимум пять машин, старых и неухоженных, и мотоцикл с коляской. По сравнению с этими драндулетами мой «Порше» выглядел чуть ли не космическим кораблем.
На террасе сидели два парня и девушка. На коротко стриженной девице сандалии, шорты цвета хаки и... все. Груди золотисто-коричневые, значит, мы любим загорать топлес.
Детишки смотрят куда-то вдаль, зрачки расширены. Да, не повезло, придется повторить вопрос...
— Уэс? — опередила меня девица. — Он там, за домом...
Язык чуть ворочается. Ага, все понятно.
— Спасибо большое! — вежливо поблагодарил я и, убедившись, что ключи от машины на месте, побрел по песку к противоположной стороне дома.
Так, с этой стороны тоже есть терраса. Надо же, кого я вижу, мистер Крейн собственной персоной! Облокотившись на перила, задумчиво смотрит на холмы.
Да, в жизни он еще больше похож на Джеймса! На вид года двадцать два; примерно столько же было Дикону, когда он снялся в своем первом фильме. Сухой, поджарый, как гончая, а лицо точно талантливым резцом высечено. В глазах боль, как у брошенного ребенка. Невысокий, но от худобы и неуемной, бьющей через край энергии мальчишка кажется выше среднего роста. Он даже одет на манер Дикона: тертые джинсы, сапоги, джинсовая рубашка с завернутыми рукавами и ковбойская шляпа.
Актеры обожают позировать. Наверное, и в уборной представляют, что их снимает скрытая камера! Надо отдать должное: Уэсу поза удалась.
Впрочем, он, похоже, и не думал собой любоваться. А одежда? Интересно, парень специально ее выбирал, чтобы еще больше походить на Джеймса Дикона? Не знаю, создается впечатление, что ему просто очень удобно и в голубых джинсах с рубашкой, и у старых, потрескавшихся на солнце перил.
Для актера главное — естественность, а тут ее сколько угодно.
— Уэс Крейн?
Обернувшись, парень оглядел меня с ног доголовы:
— Вроде да.
У него легкий провинциальный акцент. Так же, как у Дикона.
— Я Дэвид Слоун.
Крейн кивнул.
— Вам знакомо мое имя?
— Где-то слышал, — равнодушно пожал плечами парень.
— Это я написал сценарий к «Нарушенному обещанию», в котором вы только что снялись.
— Да, точно, видел ваше имя в сценарии!
— Хочу с вами поговорить.
— О чем?
