Может, Джек был прав?
Может, Кирстен и Черстин – единственная любовь друг для друга?
Или же просто Джек пытался поделиться собственным ядом, изливаемым в виде сарказма, может, у него с двойняшками какие-то свои, только ему известные счеты?
– Привет, Андреас, – весело, абсолютно ровно сказала Черстин.
Словно с почтальоном или дворником поздоровалась.
Бессовестная девчонка.
– Там холодно? – поинтересовалась Кирстен.
– Да, как обычно.
– Ничего не «как обычно»! – возразила Кирстен. – Вчера вечером как раз началось потепление…
– …а сегодня утром оно плавно превратилось в похолодание, – закончила Черстин. – Андреас, каким ветром тебя занесло к нам?
– Давно не виделись, – осторожно сказал он, – решил навестить вас. Узнать, как здоровье, как работа.
– Здоровье – отлично, работа, пожалуй, спорится, а…
– А пирожки где? – призвала сестру к ответу Кирстен.
– А пирожки остались в булочной, – призналась Черстин.
– Как это – в булочной?
– Понимаешь, я смотрела на всю эту выпечку и вспоминала маму, – голос Черстин погрустнел, – ты будешь смеяться, но мне так захотелось ее масляных лепешек…
– Милая моя девочка, – Кирстен ласково обняла ее за плечи, – мы все скучаем по ней, но это же еще не повод оставаться голодными?
– Конечно, не повод. Я просто подумала – а что, если нам навестить отца и дедушку? Мы уже давно не были у них.
– Мы были у них перед тем, как начали отмечать свой день рождения, – напомнила Кирстен.
– Да, но это было суетливо, наспех и на бегу. Я подумала – а что, если мы придем к обеду и останемся на ужин?
– Да ты порядком оголодала, – засмеялась Кирстен. – Замыслила целую операцию по уничтожению пищи в родительском доме.
– А что? Думаю, дедушка с папой будут только рады. Мы ведь давно не болтали по душам. Да и обед мы можем приготовить им сами. Им будет приятно.
– Но ведь рабочий день еще не окончен, – подал голос Андреас.
– Ах, это… На самом деле я так устала… Может быть, мы сделаем вид, что сегодня у нас короткий день? И отправимся по домам. Повесим табличку, что у нас переучет или закрыто по техническим причинам. У меня такое ощущение, что сегодня большого наплыва покупателей уже не будет.
Андреас заметил:
– Но я не хочу «отправляться по домам». Я, можно сказать, с риском для жизни вырвался с работы. Рассчитывал повидаться с вами, а ты, Черстин, хочешь отправить меня восвояси?
– Вы сегодня словно сговорились, – заметила Кирстен. – Оба не желаете трудиться и с риском для жизни пытаетесь сбежать с работы раньше положенного времени.
– А ты, дорогая сестренка, можешь остаться тут до закрытия! К твоему приходу уже будет готов обед. Возьмешь такси и приедешь.
– Ну уж нет. Еще чего не хватало. Сбегать, так всем вместе.
– Ты, никак, вспомнила чудесные школьные годы?
– Ага, – засмеялась Кирстен.
– Эй, а как насчет меня? – встревожился Андреас.
– А ты можешь взять такси и отвезти всех нас в родительский дом, – заявила Черстин.
– Да, Андреас, поехали с нами, познакомишься с нашей семьей. Чем тебе не отдых от опостылевшей работы?
Андреасу куда больше нравилось, когда Черстин позволяла себе вести себя, как капризная и своевольная девушка, как девушка Андреаса, имеющая право чего-то требовать и кокетливо опускать при этом ресницы, чем когда она оставалась равнодушной и словно отстраненной, чужой.
– Согласен, – кивнул он и прикинул, хватит ли ему денег на такси.
Аванс, который выдали совсем недавно, уже практически растаял: Андреас потратил кучу денег, ужиная в закусочных и бистро тогда, когда не было сил после работы вдумчиво ходить по супермаркетам и потом самому готовить себе нехитрый ужин…
«Хватит», – решил Андреас.
Если только по дороге его не уговорят покупать шампанское, икру, трюфеля или что-нибудь в этом роде… Андреас не знал, что больше годится для уютного семейного ужина с родителями. Наверное, тут подойдет песочный пирог или коробка шоколада, а, может, печенье или сдоба из ближайшей кондитерской…
Черстин, кипя энергией, тем временем пристраивала на двери табличку «Закрыто по техническим причинам» и приплясывала от нетерпения.
– Ну, будем вызывать такси или поймаем по дороге?
– Нечего и надеяться, что поймаем, – отозвался Андреас. – Дойдем до стоянки такси.
12
Улица, на которую они приехали, была самой обычной.
И дом, возле которого их высадил таксист, был ничем не примечательным домом. Пятиэтажный, бежевый, с припаркованными возле тротуара ровными рядами автомашинами.
Уже зажигались фонари, цепочкой выстроившиеся вдоль улицы.
Пожалуй, единственным ярким пятном, вносящим в картину оживление и некоторое разнообразие, являлась витрина кофейни, подсвеченная бордовыми огнями.
Возле витрины стояло несколько столиков и металлических кресел. Кресла были заботливо накрыты овечьими шкурами. Кое-кто неторопливо попивал на этих креслах кофеек, несмотря на минусовую температуру.
– Идем, – Кирстен потянула Андреаса за рукав, – куда ты засматриваешься?
– Может быть, надо купить каких-нибудь пирожных? – предложил он. – Неудобно в гости с пустыми руками…
– Удобно, ты ведь с нами. Правда, Черстин?
Девушка молча кивнула, отворачиваясь.
Андреас насторожился.
Они поднялись по просторной лестнице на третий этаж, и Кирстен открыла дверь своим ключом.
– Эй, есть кто живой? – с порога осведомилась она.
– Есть, есть, – раздалось в ответ.
С кухни, наряженный в коротенький клетчатый фартук, с поварешкой в руках (от поварешки шел пар) вышел невысокий седоватый мужчина. Андреас сразу узнал задорный блеск голубых глаз, уже так хорошо известный ему.
– Какими судьбами? Неужели вы про нас вспомнили?
– Папа, хорош прибедняться, – Черстин сбросила сапоги, чмокнула отца в щеку, – можно подумать, мы здесь столь редкие гости!
Послышался легкий, едва уловимый скрип. Из дальней комнаты выехало кресло на колесиках. В кресле восседал дедушка. Так, по крайней мере, решил Андреас. Больше было некому.
Те же светлые голубые глаза, совершенно белая, седая голова. Немного ироничная улыбка.
– Да неужели это мои любимые внучки? – задребезжал дедушка. – И почему так рано? Небось, совсем забросили работу? За ум решили взяться?
– Дедушка, ну почему, если «взялись за ум», то непременно «забросили работу»? – Кирстен погрозила ему пальцем.
– О! Судя по тому, что с вами наконец-то пришел мужчина, вы действительно взялись за ум! Но почему мужчина только один? Сдается мне, здесь кроется какой-то подвох. Впрочем, неважно. Гость есть гость!
