— Ну и как идут дела в школе? Все в порядке?
— Да, я только что рассказывала Кэтлин, что у меня тридцать учеников. Они — сущее наказание, но учиться хотят!
— Тридцать? И, наверно, все из кожи вон лезут, чтобы обратить на себя внимание новой учительницы, — усмехнулся Митч.
Вирджиния, смутившись, покраснела.
— Ты уже снял повязку. Как твоя голова? — спросила она.
— Лучше. Но, кажется, — проворчал он, бросив взгляд на Жаклин, — начинает болеть снова.
— О, Митч, — поспешила вмешаться Жаклин, — давай я помассирую тебе голову. Помнишь, как я, бывало, сидя у тебя на коленях, заставляла тебя расслабиться, водя пальцами по волосам?
У Вирджинии от ревности заныло сердце. А Митч нахмурился.
— Это было так давно, — ответил он. — Мне было тогда всего тринадцать лет.
— Но ты, конечно, не забыл, как мы с тобой скакали верхом среди цветущих маргариток за городом? Это был самый романтичный день в моей жизни!
— Уж, конечно, я этого не забыл. Ты придумала, что тебе необходимо подышать свежим воздухом. Это была одна из твоих самых удачных уловок.
— Уловка? — истерично вскрикнула Жаклин. — Твоя уловка — вот эта бедная девушка, которую ты используешь, чтобы привлечь мое внимание. Хорошо придумано, Митчелл Стоун!
— Меньше всего на свете я хочу привлечь твое внимание, Жаклин, — сухо проговорил он.
Вирджиния наблюдала за ними, еле скрывая ликование. Харриет оказалась права. Ее внуку действительно не нужна эта женщина.
— Я не могу дышать одним воздухом с этой деревенщиной!.. — не могла остановиться Жаклин. — Что тебя связывает с такой… такой нищенкой?
— Замолчи, Жаклин! — резко проговорил Митч.
Вирджиния вытерла губы салфеткой и встала.
— Я с большим интересом выслушала вас, мисс Дюпрэ. Но, наверное, вместо того чтобы мешать всем остальным, нам лучше завершить этот разговор наедине. Вы согласны?
— Ну что ж, извольте, мисс Холден, — гордо задрав нос, бросила Жаклин.
Извинившись, Вирджиния вышла из дому и направилась к сараю. Жаклин следовала за ней и, не в силах сдержаться, выкрикивала на ходу:
— Ты не получишь его! Я его тебе не отдам!
— Что-то я тебя не пойму, Жаклин, — спокойно проговорила Вирджиния. — Зачем липнуть к мужчине, который явно не переваривает тебя?
— Он хочет…
— Нет, не хочет. Теперь мне все стало ясно. Ты прекрасная женщина, но сама себе вредишь. Ведь ты же хочешь иметь нормальный дом, детей?..
— Я… да, конечно! — в замешательстве согласилась Жаклин.
— Зачем же ты впустую потратила столько времени на мужчину, который не хочет и не может дать тебе всего этого?
— Ты пытаешься меня запутать, чтобы легче было завладеть им! — всхлипнула Жаклин.
— Нет. Пойми наконец, что у тебя с ним ничего не получится. Нужно забыть о нем и продолжать жить. Найди того, кто заслуживает твоей любви и сам полюбит тебя.
— Что это ты так беспокоишься о моей жизни? — подозрительно спросила Жаклин.
— Просто я знаю, как ужасно любить мужчину, который разрывает твое сердце, — тихо ответила Вирджиния.
Они постояли молча. Потом Жаклин пробормотала:
— Я знаю, что он не любит меня. Я состарилась, потратив впустую лучшие годы.
— Брось, ты еще молода и полна жизненных сил. Любой мужчина задерживает на тебе свой взгляд.
— Любой, но не Митч, — горестно признала Жаклин.
— Нельзя насильно заставить мужчину полюбить. Я знаю это, поверь мне. Продолжая преследовать Митча, ты сделаешь несчастными вас обоих.
— Ты сама хочешь его, — упрямо твердила Жаклин.
— Да, я люблю его, — не желая больше таиться, призналась Вирджиния.
— Он тоже любит тебя, я уверена, — сказала Жаклин. — Ведь он подарил тебе эту проклятую брошку!
— Я догадываюсь, что это не просто брошка, — с любопытством поинтересовалась Вирджиния, — но в чем дело? Почему она вызывает у всех вас столько эмоций?
— Разве Митчелл тебе ничего не говорил? — удивилась Жаклин.
— Он только сказал, что это семейная реликвия и ему хочется, чтобы я носила ее.
— Мужчины в семье Стоунов всегда дарили эту брошь своей избраннице, когда делали предложение. Как бы вместо кольца. Это означало, что тебя просят стать женой.
Неожиданно Вирджиния рассердилась. Она отстегнула брошку и, оглянувшись, вдруг увидела Митча, стоявшего на ступенях крыльца. Вирджиния со злостью набросилась на него:
— Объясни-ка мне, что все это значит!
Митч посмотрел на брошь в ее руке и кинул недобрый взгляд на Жаклин.
— Это подарок, — скупо объяснил он.
— Да! Но теперь я знаю, что это гораздо больше, чем просто подарок!
— Эта проклятая вещица — обыкновенный подарок, и я преподнес ее тебе, не думая, что ты начнешь придавать этому кусочку золота такое же значение, как вся моя семья, — не теряя спокойствия, ответил Митч.
— Но ты же знал, что она означает! — Вирджиния вложила брошь в его руку. — Получается, что ты дал мне слово, а теперь ведешь себя как трусливый кролик!
К этому времени все Стоуны и Дорис уже вышли из дома.
— Я просто вообразил себе, что таким образом утру нос мистеру Келли с его цепочкой, — попытался оправдаться Митч.
— О, я устала слышать твои упреки насчет Брюса Келли, — чуть не задохнулась от злости Вирджиния. — На самом деле ты просто стараешься оправдаться перед самим собой за то, что хочешь оставить меня! Ты боишься правды!
— О какой правде вы говорите, мисс Холден? — с наигранной вежливостью осведомился Митч.
— О той, что мы любим друг друга, — во всеуслышание заявила Вирджиния.
Все оцепенели. Внезапно напряженную тишину нарушил топот лошадей. Мгновение спустя они ворвались во двор.
— Вовремя вы оказались здесь, — приветствовала Дорис двух всадников. — Мы уже боялись, что произойдет кровопролитие.
Брюс Келли приподнял шляпу и соскочил с лошади. Другой всадник тоже спешился и сразу направился к Митчу.
— Мистер Стоун, это наш мэр Саймон Форест, — представил спутника Келли. — Он хочет поговорить с вами.
Мэр снял шляпу, обнажив седую голову, и откашлялся.
— Судебный исполнитель Стоун? Мне поручено предложить вам престижную должность шерифа нашего графства, — торжественно произнес он.
Все оживились и начали перешептываться. Сердце Вирджинии с надеждой забилось. Если Митч примет это предложение, то останется здесь, в Логане. Но Митч окинул ее ледяным взглядом.
— Это твоя идея? — сурово спросил он.
— Нет, однако, думаю, это просто замечательно.
— Я не останусь по принуждению, Вирджиния, — сухо оборвал он ее.
Устало покачав головой, она пошла к дому и на пороге бросила через плечо:
— Ты льстишь себе, судебный исполнитель. Больше мне нечего сказать тебе. — И она захлопнула за
