Пат нахмурилась. Он с ума сошел!
— Я считаю необходимым поехать туда. — Она начала злиться. — Я выдержу все. Займу деньги у моего дяди и оплачу проезд. Знаю, это будет тяжело, но я должна поехать. Вы не можете помешать мне в этом. Я имею право.
— Ну что ж. Вы сделали выбор. Я не могу переубедить вас, но здравый смысл подсказывает, что вам лучше остаться здесь, в Англии. Вы пожалеете о своем решении.
Это прозвучало скорее как утверждение. Марио понял, что ее не переубедить.
— Почему?
— Потому, что хотите слишком много знать.
И вдруг до нее дошло, почему он так настаивает на том, чтобы она осталась в Англии.
— Вы не хотите встретиться со мной на Сицилии? Вас раздражает мой акцент, мое поношенное платье, вы говорите про себя: «Она вульгарна!» Просто-напросто вы боитесь, что я шокирую вашу семью!
— Уверяю вас, вы ошибаетесь, — перебил он, стараясь говорить как можно более убедительно. — Как вы одеты, не имеет никакого значения. Ваша одежда — наименьшая из проблем…
Глаза Пат расширились, сердце отчаянно застучало, разные мысли лихорадочно проносились в ее голове. Долг? Может быть, Эдди остался должен брату большие деньги? Как она их отдаст?
— Вы пугаете меня, — прошептала она, хватаясь за сердце. — Честное слово. — Марио знает правду, ужасную правду. — Он завяз в долгах?
— Не более чем другие, я полагаю. — Марио изучал ее с оттенком сострадания. — Это другое, более деликатное и личное. Могу я пригласить вас куда-нибудь?
Мрачное предчувствие заставило ее задрожать от страха и неизвестности, лишило возможности логически мыслить. Она еще была далека от истины, но чувствовала, что приближается развязка.
— Не знаю… Не уверена. Мне нужно время, чтобы все это… понять… О Боже, — шептала она, обращаясь к себе, как будто Бенционни не было рядом. — У меня все смешалось. Я совсем потеряла голову…
Настойчивым жестом он прикоснулся к ее колену, напоминая о своем предложении.
— Ваша мать наверху?
Пат утвердительно кивнула.
— Я предупрежу ее, что мы уходим.
Она не могла двигаться. Полная апатия завладела ее телом и сознанием. Разум, казалось, застыл в ожидании ужасного открытия. Дрожа, она уставилась в черную пустоту невзрачной кухни, слыша, как Марио поднимается к матери и вежливым, почти ласковым тоном говорит той что-то.
Он спустился с лестницы.
— Пойдемте, — сказал он быстро, — я расскажу вам об Эдди.
На улице симпатичный шофер предупредительно открыл дверцу «бентли».
Марио попросил шофера припарковать машину где-нибудь у реки и оставить их на час одних.
Они сидели в машине на берегу Темзы, как раз напротив его офиса.
Тот же пейзаж, что и из его окна, но другая перспектива, совсем другая. Весь мир изменился, все перевернулось вверх дном. Она собиралась развестись с Эдди. Вместо этого… стала вдовой.
— Вы замерзли? — Марио достал плед и аккуратно укрыл ее.
Мягкие, заботливые движения — первое, что Пат заметила, когда смогла соображать. Это было бы утешением, слушая ужасные вести, знать, что Марио рядом и что она в безопасности. Вдруг, испугавшись своих мыслей, Пат отстранилась, словно ее оскорбила нежность, шедшая от него.
— Не прикасайтесь ко мне, — раздраженно прошипела она, — никогда, никогда не прикасайтесь ко мне.
Он открыл бар.
— Простите, я не думал, что это так неприятно. Что вы будете пить: бренди или виски? — спросил он с подчеркнутой учтивостью.
И то и другое, хотела ответить Патрисия. Ей вдруг захотелось напиться, это было бы спасением. Но она промолчала, и он налил ей бренди.
Держа в руке запотевший стакан, Пат в изнеможении откинулась на кожаное сиденье, отмечая роскошь салона машины, замечая такие детали, как отделка ореховым деревом и толстый ворс ковра.
— Мне так стыдно, — прошептала она.
— Почему?
Она вздрогнула, с тревогой отметив про себя, что он раздражен.
— Я не могу плакать.
Марио смягчился, жесткие складки у рта чуть разгладились, натянутость сменилась улыбкой.
— Я говорил — это придет позже. Шок своего рода защита для сознания, позволяет смириться, свыкнуться со случившимся. Не нужно стыдиться, Пат, у вас нет оснований для этого. Это гораздо лучше, что вы не совершаете насилия над собой, не заставляете себя вести так, как диктуют обычные условности. Говорите то, что хотите сказать, думайте о том, о чем вам хочется думать.
— Спасибо, — отозвалась она с благодарностью. — Спасибо за понимание.
Это было облегчением, узнать, что Марио не осуждает ее, потому что она не рыдает навзрыд. Бенционни показался ей сильным человеком, имеющим большую душу. Мужчиной с глубокими чувствами и большим жизненным опытом. Брат ее мужа… Как странно…
— Все люди реагируют по-разному. Все в порядке? — спросил он мягко.
— Простите, я задумалась… воспоминания, — едва заметно улыбнулась она.
— Не извиняйтесь. Воспоминания приносят утешение. — В его глазах читалось понимание.
— Я не хочу вспоминать.
— Не хотите вспоминать о… своей жизни с Эдди? — удивился он. Звук его голоса заставил сердце Пат биться чаще, глаза ее засветились нежной теплотой.
— О да. С этим покончено.
Сколько раз она хотела покончить со своим замужеством, сколько раз муж заставлял ее плакать… Бедный Эдди…
Марио кивнул с сочувствием, и она увидела боль в его темных глазах.
— Воспоминания… — сказал он тихо. — Я занимался этим весь день.
— Я ничего не чувствую, кроме пустоты. Одна в пустом доме.
Их глаза встретились. Нежность, с которой он смотрел на нее, не могла скрыть его усталости.
— Вы измучены, — сказала она мягко.
— Мне нужно многое сделать. — Он вертел в руках стакан с виски. — Дела… дела…
— О, все это так ужасно для вас, — сказала Пат, с симпатией глядя на него. — Для вас же оказалось открытием, что брат имел жену, а не случайную подругу. — Она бросила на него нервный взгляд. — Вы уже сообщили семье?
Марио поднес стакан к губам.
— Нет, — заметил он, покончив с виски.
Почему «нет»? — подумала Пат. Хорошо, что она не упомянула о Слае. Придется сделать это позже, когда Марио объяснит, зачем привез ее сюда. Какой еще разговор предстоит ей?
— Завтра я закажу билет, — сказала она, стараясь придать голосу деловой тон.
— Нет. — Бенционни крепко сжал ее руку. — Думаю, это будет очень неразумно. Вы не должны ехать, — сказал он твердо. — Я прошу вас для вашего же блага изменить свое решение. Забудьте о Сицилии. Запомните мужа таким, каким он был в последнее время, и сохраните это в своем сердце. Не омрачайте последние воспоминания…
Ее блестящие глаза стали огромными, ресницы задрожали.
— Я должна быть там, Марио. Мне нужно… Эта церемония поможет мне понять, что Эдди больше нет. Это жестоко с вашей стороны так поступать со мной. Ваш брат был моим мужем!
— Не совсем так.
Какое-то мгновение она ничего не понимала и продолжала смотреть на него в некотором замешательстве, стараясь сообразить, что он хотел этим сказать.
