время подумать — о ребенке, о карьере…
Салли хотела возразить, но осеклась, поняв, что переубедить Вирджинию ей вряд ли удастся.
— Что ж, если ты уверена, что справишься одна…
— Ну конечно же справлюсь. Не волнуйся обо мне и спокойно поезжай в отпуск. Только вот что, Салли: пусть то, что я тебе сказала, пока останется между нами. Не хочу, чтобы кто-то знал об этом, пока я не решила, что буду делать дальше.
Салли улыбнулась и пожала ей руку.
— Можешь не беспокоиться. Твоя тайна — моя тайна.
С отъездом Салли квартира опустела. Сначала Вирджинии нравилось быть одной, но по прошествии нескольких дней одиночество стало действовать ей на нервы. Она не переставая думала о своем будущем, искала ответы на мучившие ее вопросы и не находила. Рич не шел у нее из головы. Вирджиния пускалась гулять по лондонским улицам в надежде забыть о нем, но не могла.
Однажды — минула уже почти неделя с того дня, как уехала Салли, — она открыла дверь и обомлела: перед ней стоял Рич собственной персоной, как всегда подтянутый и элегантный, только волосы растрепаны на ветру.
Вирджиния вглядывалась в его лицо и не могла прочесть ни его мыслей, ни его чувств. Она знала одно — он пришел. Она снова видела эти серые глаза — и больше ничто не имело значения. Первым нарушил молчание Рич:
— Пригласишь войти?
— Да, да, конечно, входи.
Вирджиния вдруг занервничала, вспомнив, что только что вышла из ванной, что волосы у нее мокрые и что на ней кроме халата ничего нет.
Рич вошел в холл, и она закрыла за ним дверь. Теперь во взгляде его угадывалось обожание. Вирджиния ликовала: Господи, как же она любит его, как желает!
— Что ты здесь делаешь, Рич?
— Думаю, ты сама знаешь ответ, — промолвил он. — Надеюсь, не возражаешь?
— Что ты? Конечно, нет.
— Прекрасно. Значит, ты не выставишь меня вон?
— Как я могу? Мне ужасно приятно тебя видеть. Пожалуйста, снимай пальто и проходи. Прости, что я в таком виде — только что из ванной.
— Не извиняйся, — улыбнулся он, оглядывая ее с головы до ног. — Прекрасно выглядишь! — Он снял пальто и повесил его на вешалку за дверью. — А где твоя подруга?
— Салли уехала к родителям.
— Понятно. — Рич усмехнулся: лучшего времени для визита и не найти. — И как долго ее не будет?
— Ч-чуть больше месяца, — запнувшись, ответила Вирджиния.
Рич кивнул и неожиданно посерьезнел. Он подошел к окну и, заложив руки за спину, устремил взор на загоравшиеся в домах огни.
Вирджиния подошла к Ричу и встала рядом. Влажные кудряшки обрамляли ее милое лицо. Он повернулся к ней, вдохнул тонкий аромат ее кожи, любуясь цветом лица, мягкими, по-детски беззащитными губами.
— Я скучал по тебе, Вирджиния, — сказал он, лаская ее взглядом.
— Правда? Я тоже скучала.
Она посмотрела в его серые, серьезные глаза.
— Жизнь для меня превратилась в сущий ад после того, как я уехал из Иденторпа. Мучило сознание, что ты отправилась в Нью-Йорк, так и не узнав, как я к тебе отношусь. Я должен был тебя увидеть, хоть и боялся, что уже слишком поздно. Ты не представляешь, каким облегчением для меня было застать тебя дома!.. — Он убрал с ее лба мокрый локон. Вирджиния смотрела на него широко распахнутыми глазами. — Я должен сказать, что люблю тебя и прошу стать моей женой. Вернувшись в Стэнфилд, я понял, что ты для меня все. Не могу без тебя жить. Я бы появился перед тобой, даже если бы ситуация с Бобби не прояснилась.
— Почему ты мне этого не сказал в Иденторпе?
— Потому что знал, как важна для тебя твоя карьера. Ты ведь ясно дала это понять…
Вирджиния изумленно уставилась на Рича. Значит, его равнодушие было сплошное притворство, и он питал к ней такие же чувства, как и она к нему?
— Ах, Рич, почему же ты не сказал? — тихо промолвила она. — Ты прав, карьера для меня важна, но мои чувства к тебе куда важнее. Я хочу, чтобы ты знал, как я любила тебя той ночью. Ты считаешь, я могла отдать себя без любви? Боже, что пережила я, когда, проснувшись, увидела, что ты ушел. Ждала, что объявишься, позвонишь или напишешь… А когда этого не произошло, решила, что ничего для тебя не значу.
Рич, потрясенный услышанным, привлек ее к своей груди, хрупкую, дрожащую.
— Ты самая удивительная женщина на свете! Какой я был дурак, — пробормотал он, целуя ее волосы. — Ведь я чуть не потерял тебя.
Он крепче обнял ее, и она подняла к нему лицо.
— Неужели это не сон? — прошептала она. — Мне все чудится, я вот-вот проснусь. После всего, что случилось, не могу поверить, что ты действительно любишь меня.
Рич улыбнулся и поцеловал ее.
— Хочешь, чтобы я это доказал?
— Да, докажи.
Ночью реальный мир перестал для них существовать: они словно оказались на необитаемом острове, где царили восторг и экстаз. Никогда Вирджиния и Рич еще не испытывали такого блаженства и такой муки.
Опьяненные, они наслаждались каждым прикосновением, каждым поцелуем. Горячие, всепоглощающие ласки доводили их до исступления. Увлекаемые водоворотом страсти, они беззаветно отдавались желанию, пока, утомленные и опустошенные, не уснули в сладостных объятиях друг друга.
Проснувшись с первыми лучами солнца, Рич не обнаружил рядом Вирджинию. По доносившимся из ванной странным звукам он понял, что ее тошнит. Так вот в чем дело! Когда она вошла в спальню, бледная и измученная, он вскочил с постели.
— Глупышка. — Он мягко поцеловал ее в макушку. — Почему ты мне не сказала? Ты в положении?
— Да, — кивнула она, готовая провалиться сквозь землю.
— Тебе не кажется, что следовало все-таки поставить меня в известность?
— Я думала сказать тебе, но не решилась, — пролепетала она, прижимаясь к нему. — Я тебя хотела, Рич. И не желала, чтобы ты женился на мне только из-за ребенка, понимаешь?
Целая гамма переживаний отразилась на его лице: смятение, недоверие, боль…
— Когда же ты собиралась сообщить мне?
Вирджиния беспомощно покачала головой, чувствуя подступающую дурноту. Он взял ее за подбородок, заставив смотреть себе в глаза.
— Не смей мне лгать, Вирджиния. Наверное, ты сказала бы, если бы отцом ребенка был я, так?
Вирджиния взглянула на него с невыразимой печалью. Непрошеные слезы мелькнули в глазах.
— Кто же еще? Больше у меня никого не было.
— Почему же ты скрыла? Хотела меня испытать? Испытать мою любовь? — Он горестно покачал головой, когда она не ответила. — Вирджиния, мне кажется, ты слишком далеко зашла в своей независимости. А если бы я не приехал к тебе? Что бы ты делала? Неужели я так и не узнал бы, что у меня где-то есть ребенок?
Вирджиния по-прежнему молчала. Он оттолкнул ее от себя, не в силах поверить, что она оказалась способна на такую жестокость. Рич начал одеваться, а когда посмотрел на Вирджинию, та тихо плакала,
