поддерживали их и поднимали им дух. Послушаем начальника скульпторов периода Тутмоса I: «Я сам сделал себе гробницу. У меня есть собственный дом и лодка. У меня есть поля, которые я обрабатываю сам, с помощью моих волов». Таким путем nemhu улучшали свое социальное положение. Цари, стоявшие на страже закона, защищали этих людей от нападок со стороны сборщиков налогов, запрещая, в случае задержки с выплатой налогов, отнимать у них средства к существованию и возможность работать. Согласно повелению царя, людям оставляли дома и выдавали пищу. К концу Фиванского периода в долине было много полей nemhu. Впоследствии их презрительное прозвище изменило свой смысл; сохранившееся в коптском языке как remhe, слово nemhu приобрело значение «свободные люди»[242] , что говорит о том, как высоко поднялись они по социальной лестнице.
Роль, отведенная семье после революции, лишь ускорила прогресс nemhu. В эпоху Древнего царства семья проявляет себя в заупокойных обрядах, исполняемых детьми в честь их родителей. В Среднем царстве сохранившиеся тексты говорят о зачислении на государственную службу семейных групп (abt), которые, как мы уже видели, должны воссоединиться в загробном мире. На царя работали семьи крестьян, ремесленников, чиновников. Дети сменяли родителей в полях, мастерских и учреждениях. Следует, однако, отметить, что подобная наследственность не была безусловной, она не даровала права собственности и никоим образом не ослабляла принцип абсолютной царской власти над землями и людьми. Вследствие этого в Древнем Египте не было социальных каст и человек всегда мог сменить занятие по своему желанию или по воле царя.
При таком положении вещей отец, как наставник своих детей в профессии, которую он в конце концов должен был завещать им, становится главным лицом в семье. Это ясно из «Поучений» Птаххотепа, а также из сохранившихся на папирусах административных документов. Жены, братья и сестры, родственники, друзья тоже входили в семейную группу и подчинялись ее главе. Государство признавало авторитет старейшин (эту роль иногда играли и женщины), относясь к нему как к rudu (надзирателю) группы и доверяя ему распределение земельных участков или работ среди членов семьи, а также поручая ему вести учет работ и налогов.
При этом мать или жена не утратили своего традиционного авторитета и привилегий. Дети основывают свои притязания на единоутробном происхождении гораздо чаще, чем на родстве по отцу. В некоторых случаях дядя со стороны матери остается попечителем детей, как при матриархате. Находясь на государственной службе, женщина порой руководит семейной группой, в случае если ее супруг скончался, а дети еще слишком малы. Кроме всего прочего, замужняя женщина пользуется преимуществом в отношении семейной собственности.
Когда мужчина женился, он «закладывал дом» (gerg per) (папирус Присса), поскольку государство позволяло ему строить дом на обрабатываемом им участке или в городе.
Супружеская пара «входила в дом» (
В любом случае можно предположить, что этот «дом», жилище, в котором протекала личная (не социальная) жизнь египтянина, становился собственностью жены, производившей на свет наследников. Вследствие полигамии, распространенной, по крайней мере, в зажиточных слоях населения, необходимо было как можно точнее зафиксировать права законной супруги.
Таким образом, в то время, когда люди стали наделяться религиозными правами и получили доступ к административным должностям, семье простолюдина было предоставлено право заключать контракты (утверждаемые государством) на продажу, покупку, передачу должности, пользование земельным участком и, возможно, на заключение брака, что в эпоху Древнего царства разрешалось только приближенным царя. Семья получала частичное право собственности на «дом живущих», а также на «дом мертвых», «место погребения» (ist qers), «погребальное имущество» (ikhet qers) – неотъемлемую часть заупокойного культа, который, благодаря смуте, стал доступен и для простолюдинов. В гробнице предкам и потомкам следовало воссоединиться после смерти. Это был семейный дом, право собственности на который (земля и приношения) даровалось царем. Фиванские папирусы упоминают семью, требующую справедливого раздела гробницы и погребального имущества (папирус Весткар).
Каково же значение этих завоеваний – право на обработку царских земель, свободный выбор профессии, доступ к административным должностям (открытый для писцов), частичное право собственности на дома и гробницы? В них мы видим реальные результаты смуты, последствия доступа народных масс к государственным и религиозным «тайнам».
Помимо религиозного аспекта встают аграрный и политический вопросы. Люди еще в этой, земной жизни прикоснулись к тому, что, благодаря осирисовским обрядам, ожидало их после смерти, – они становились членами царской семьи, которая в эпоху Древнего царства правила Египтом единолично, после смуты же возможность участвовать в управлении страной появилась у всех. Каждый трудился на своем месте в соответствии с определенным правовым статусом. На смену абсолютной монархии, как признавали сами фараоны, пришла власть Закона. Сакральный деспотизм сменился государственным социализмом.
IV. Центральное управление, чати и царь
На центральное управление трудилась целая армия писцов. Существовал ряд учреждений, ведающих земельными, ремесленными, юридическими вопросами, имевшими дело с армией, храмами. Детальной информацией об этих учреждениях или их начальниках мы не располагаем, но можем выделить определенные прерогативы двух крупных чиновников, которые с XII династии управляли государством вместе с царем. Это хранитель печати (imra szat) и чати (tati).
Хранитель печати являлся главным казначеем, то есть министром финансов (dioiketes в период Птолемеев). Он контролировал потоки сырья и промышленных товаров, поступавших в царскую казну в качестве доходов и уходивших из хранилищ в виде платежей. В его компетенцию входил надзор за дворцовыми расходами, проверка счетов на оплату содержания двора (список натуральных платежей – расходов на содержание двора, датируемый концом Среднего царства, сохранился в Каирском папирусе). Забота о царских сокровищницах – то есть управление казной – была делом непростым. Из списка платежей, сохранившегося, например, в папирусах Кахуна, мы видим, что в царскую казну поступали и хранились там самые разные вещи. «На одной и той же странице перечислено зерно, финики, мука, рыба, лепешки, изделия из дерева различных пород, кожа, благовония, сухая краска, ларцы из золота, бронзы и меди, тушь для глаз, парики… Чтобы понять, что представляли собой конторы сборщиков налогов, вообразите себе что-то вроде ломбарда, куда принимаются самые разные предметы, при условии, что они обладают хоть какой-нибудь коммерческой ценностью. Разница лишь в том, что египетское государство выплачивало своим работникам заработную плату в натуральной форме и вынуждено было принимать товары, которые не могли храниться более одного-двух дней и которые современные ломбарды просто отказались бы принять» (Масперо).
Ежедневно хранитель печати представлял своему непосредственному начальнику, визирю, отчет об экономическом положении. Обязанности последнего были весьма обширны, поскольку он контролировал все службы и ставил свою печать на все документы, необходимые для распределения земельных участков, занятий и административных должностей самого разного рода, включая военные и храмовые. К визирю стекались отчеты от номархов, именуемых теперь «наместниками и правителями резиденций» (hatiu hequ het), а также отчеты всех прочих чиновников. Визирь издавал указы и рассылал их с «гонцами» (uputu), которые наводили справки и «отчитывались» непосредственно визирю. Но ему подчинялись не только
