Прочитав сообщение, Анна хотела тут же стереть его, но рука не поднялась уничтожить переданный ей боевой приказ. Да-да, как ни смотри, а радиограмма от Соболя – не что иное, как настоящий боевой приказ. Конечно, это Соболь будет командовать оперативно-боевой группой, о которой упоминается в тексте. Ему в помощь из Центра уже, наверное, направлены двое бойцов. А может быть, они уже в Каракасе и ждут от нее сигнала, чтобы начать действовать! Сердце учащенно забилось в груди. Она не должна подвести Соболя и его товарищей. И она их не подведет. Не такая уж сложная у нее задача, просто отправить сообщение Соболю – номер его передатчика остался в памяти. Что-нибудь типа «объект на месте» или «объект вернулся на виллу»… Да неважно! Соболь поймет. Его группе понадобится несколько часов, чтобы добраться сюда. Но вещи лучше собрать заранее… Какие вещи?! О чем она думает?! Уходить нужно налегке. Все вещи, включая последние покупки, придется бросить. Нужно будет лишь переодеться в крепкую одежду – возможно, придется пешком идти по джунглям. И самое главное – сохранять спокойствие.
Последнее оказалось труднее всего. За ужином Анна еще кое-как держалась. Даже поддерживала разговор с Шерманом. К счастью, тот болтал о всякой ерунде: поинтересовался, приходилось ли ей бывать в Европе, да в какой стране больше понравилось. Но когда поднялась в спальню, вновь накатила тревога. Анна долго не могла заснуть. Ночью несколько раз вставала, выглядывала в окно и прислушивалась. Все казалось, что Карлос уже вернулся, хотя этого, конечно, не могло произойти – его самолет не был оборудован системой для ночных полетов. И только под утро, когда над верхушками окружающих виллу тропических деревьев забрезжил рассвет, ей удалось забыться тревожным сном.
Анна проснулась от звука, напоминающего шум авиационного двигателя. Но когда, вскочив с кровати, метнулась к окну, звук уже исчез. За окном окончательно рассвело. Но солнце еще скрывалось в утренней дымке поднимающегося над сельвой тумана. Анна обернулась. Оставленные на прикроватной тумбе часы показывали без пяти семь. Что ж, теоретически Карлос мог прилететь, если… Если только послышавшийся спросонья звук – это не плод ее разыгравшегося воображения. Анна приподняла сдвижную оконную створку, высунула голову из окна и прислушалась. Нет, разбудивший ее звук больше не повторялся. Неужели шум самолета ей просто приснился? Похоже, что так. Если бы Карлос вернулся, у дома уже наверняка суетились бы его слуги. Она хотела закрыть окно, но в этот момент на тропинке, связывающей виллу с посадочной площадкой, появились две вынырнувшие из тумана человеческие фигуры. В первом мужчине Анна без труда узнала Карлоса, хотя он и сменил свой светлый костюм на темные брюки и такую же темную спортивную куртку. На полшага позади него семенил Шерман и, судя по его рубленым жестам, что-то энергично доказывал. Дальше Анна уже не смотрела. Захлопнув створку окна, она бросилась к шкафу и, достав спрятанный среди белья передатчик, принялась набирать текст сообщения для Соболя. Это нужно было сделать заранее, но, как всегда, разумная мысль пришла лишь в последний момент. Из-за двери донесся звук стремительно приближающихся шагов. Похоже, Карлосу не терпится увидеть свою подружку. Введя последний знак, Анна нажала кнопку отправки сообщения, сунула передатчик под подушку – прятать его в шкаф уже не было времени – и поспешно нырнула под покрывало. Не успела зажмуриться, как дверь спальни распахнулась и выросший на пороге Карлос спросил:
– Не спишь? – Причем таким тоном, словно он никуда не уезжал.
– Ты? – Анна часто заморгала, изображая пробуждение. – Вернулся?
– Как видишь. – Карлос наконец-то соизволил улыбнуться.
Анна хотела улыбнуться в ответ, но тут в спальню бесцеремонно вошел Шерман, чего раньше себе никогда не позволял. Карлос отнесся к этому подозрительно спокойно и как ни в чем не бывало уселся на край кровати.
– Ну, рассказывай, чем ты занималась в мое отсутствие?
Естественный вопрос. Вот только задан не ко времени. Происходящее все более не нравилось Анне. Однако держаться следовало естественно. Она снова улыбнулась.
– Умирала со скуки.
– Бедняжка… – Карлос провел ладонью по ее щеке и вдруг, стиснув пальцы, молниеносно ударил костяшками в подбородок.
Удар опрокинул Анну на подушку. В голове зашумело, а вся комната, Карлос и его главный охранник расплылись перед глазами. Наверное, то же самое испытывает боксер, отправленный в нокаут.
– Ты что? – сквозь слезы выдохнула Анна, хотя в сознании уже стучала мысль о провале.
Вместо ответа Карлос протянул руку, и Анна, скосив глаза, увидела, как он поднимает вывалившийся из-под подушки передатчик.
– Кому звонила?
– Кому я могла звонить? Здесь же мобильники не ловят.
– Вот именно. – Карлос утвердительно кивнул, после чего поднес «телефон» к ее глазам. – А на дисплее полный уровень сигнала.
Это был полный провал. Разработчики передатчика в точности скопировали внешний вид мобильного телефона, сохранив на дисплее все символы данной модели, в том числе и диаграмму уровня сигнала. Ответить на это было нечего. Но Карлос и не ждал от нее ответа. Рывком он сдернул с нее покрывало и скомандовал стоящему наготове Шерману:
– Бери ее.
Тот сейчас же схватил Анну за руку и стащил с кровати. Она рванулась в сторону и, наверное, сумела бы освободиться из захвата, как ее учил этому Соболь, если бы подскочивший Карлос не ударил ее щепотью пальцев в солнечное сплетение. Грудь скрутила чудовищная судорога. Анна распахнула рот, но не смогла вдохнуть и провалилась в окутавший ее туман…
Сознание вернулось внезапно. Первым ощущением была боль в запястье правой руки. Ниже кисти в руку как будто вонзились тысячи иголок. Наверное, последствия судороги – вяло подумала Анна и открыла глаза. В первый момент не поняла, где находится. Вокруг бетонные стены и никакой мебели, под ногами такой же бетонный пол. Она повернула голову, увидела сидящего за компьютерами Карлоса и только тогда сообразила, что оказалась в его рабочем кабинете. Где-то рядом должен располагаться таинственный сейф. Сейф отыскался быстро, у нее за спиной – правая рука как раз была прикована наручниками к его поворотной ручке, из-за чего можно было только сидеть на полу, привалившись спиной к сейфовой двери. Несмотря на работающие компьютеры и горящие лампы, в подвале было холодно, как в склепе. Странно, что при первом посещении она этого не заметила. Тонкая хлопчатобумажная футболка, надетая вместо пижамы на голое тело, да узкие трусики практически не согревали. Анна зябко поежилась. Карлос заметил, что пленница пришла в себя, но, увлеченный работой, даже не повернул головы. Еще минуту он напряженно глядел на монитор, покусывая губы, потом с явным раздражением задвинул выдвижную полку с клавиатурой и вместе с креслом развернулся к Анне.
– Итак, кто ты и что тебе нужно? Советую отвечать быстро и откровенно. Это в твоих же интересах.
Анна только презрительно усмехнулась в ответ. Почему-то она совсем не боялась сидящего перед ней террориста, хотя и понимала, что находится в полной его власти. Возможно, потому, что то, чего она опасалась, уже случилось, или потому, что знала, что Соболь со своими бойцами спешит ей на помощь.
– Молчишь? – переспросил Карлос, не повышая голоса. – Тогда я начну сам… Ты хорошая актриса, но в бильярд играешь весьма посредственно. Зато отлично разбираешься в оружии, хотя ты старательно пыталась убедить Шермана в обратном. Не менее любопытен и твой телефон… – Карлос взял в руки спутниковый передатчик, который, оказывается, захватил с собой, подбросил его на ладони и снова положил на стол. – У меня есть специальная программа, позволяющая залезать в память сотовых телефонов, восстанавливая удаленную информацию. Но твой аппарат ей оказался не по зубам. Я внимательно слежу за новинками подобной техники и могу сказать: ничего подобного на рынке не появлялось. Твой телефон не коммерческая разработка, а специзделие из арсенала секретных служб. Ты тоже работаешь на спецслужбы. И я хочу знать, кто тебя ко мне подослал и с какой целью.
Сейчас! Разбежался. Анна демонстративно отвернулась. Но ее молчание подействовало на террориста поразительным образом. Карлос неожиданно рассмеялся и сказал:
– Послушай, крошка. Тебе в твоей разведшколе, очевидно, советовали молчать на допросах. Но со мной
