расследование всех обстоятельств случившегося. Уверен, что по реакции русских наши аналитики сумеют определить: имела их контрразведка отношение к исчезновению Уотерса или нет.
– Гм, – директор вновь забарабанил пальцами по столу, что у него обычно сопровождало интенсивную работу мысли. – Дельное предложение, Роджер. Мы поступим даже лучше! Направим в Москву нашего человека, чтобы он присматривал за русскими. Причем снабдим его такими полномочиями, чтобы он мог официально контролировать ход следствия.
Но идея директора не вызвала энтузиазма у начальника русского отдела.
– Сэр, на мой взгляд, не стоит столь демонстративно афишировать перед российской контрразведкой внимание нашей фирмы к исчезновению Уотерса, чтобы не подставить Хироманта, – осторожно возразил он.
– Пожалуй, вы правы. Но человека в Россию все равно следует послать. А чтобы не подставлять фирму и Хироманта, пусть это будет не наш сотрудник, а агент ФБР. Розыск без вести пропавших – как раз прерогатива бюро. Вот пусть их человек и ищет в Москве вашего офицера, а заодно присматривает за русскими. А мы проанализируем его отчеты. И если русские попытаются от нас что-либо скрыть, их двойная игра выплывет наружу. – Впервые за время беседы директор улыбнулся. – Думаю, мы сумеем подготовить соответствующую ноту российскому МИДу и подобрать среди агентов бюро дотошного и скрупулезного исполнителя.
– Таким образом, из всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что кибератаки могут привести только к временной недоступности пусть даже достаточно критичных данных, но никак не к человеческим жертвам, тем более массовой гибели людей или к физическому разрушению городской, производственной или транспортной инфраструктуры, – закончил свой доклад Егоров и перевел взгляд с начальника управления на сидящую напротив него девушку.
Судя по хмурому лицу Вероники и ее плотно сжатым губам, она вновь была не в настроении.
– Как я понимаю, Андрей Геннадьевич, это ваша общая позиция с представителем Службы внешней разведки? – обратился к Егорову генерал Локтионов.
Сегодняшнее совещание Егоров считал пустой формальностью, имевшей целью продемонстрировать Веронике как сотруднице СВР, что обозначенная ее конторой проблема изучена и проанализирована, поэтому предварительно не познакомил девушку с материалами своего доклада, и, как оказалось, напрасно.
Услышав вопрос Локтионова, Вероника вспыхнула и, опередив ответ Егорова, воскликнула:
– Вовсе нет, товарищ генерал! Я провела собственное расследование, и мои выводы кардинально отличаются от выводов товарища полковника!
Она метнула в Егорова уничтожающий взгляд, который Андрей встретил с добродушной усмешкой. Несмотря на откровенно агрессивный выпад в его адрес, Вероника подкупала Егорова своей юной непосредственностью. «Собственное расследование» – характерный журналистский штамп. Интересно, где она проходила стажировку? Наверняка в каком-нибудь зарубежном корпункте одной из наших газет или телеканала.
В отличие от Егорова заявление Вероники привело начальника антитеррористического управления в замешательство.
– Вот как? – изумленно переспросил он. – И что же это за выводы? На чем они основаны?
– На мнении подавляющего большинства участников интернет-форума, высказавшихся по проблеме кибертерроризма!
– Вероника Анатольевна, – Егоров снисходительно улыбнулся. – Любой интернет-форум – это прежде всего показатель определенного мнения, которое существует в обществе. Зачастую ошибочного мнения, сложившегося в результате мифов, сплетен и слухов, муссирующихся в средствах массовой информации. Я же в своем заключении опирался на мнение авторитетных ученых, таких, как доцент Трусов с кафедры защиты информации Академии ФСБ, других признанных специалистов в этой области, которые полностью подтверждают изложенные мною выводы.
– Хорошо! А что вы скажете на это?! – Вероника расстегнула «молнию» на пухлой кожаной папке, которую до этого держала на коленях и, выхватив оттуда испещренный маркерными пометками лист, припечатала его к столу. – Вот... Конгресс США одобрил трехкратное увеличение финансирования исследований в области предотвращения компьютерных преступлений. В течение последующих пяти лет Национальному исследовательскому фонду и Национальному институту стандартизации и технологий будут выделены 900 миллионов долларов на совершенствование систем компьютерной безопасности и подготовку научных кадров.
Прочитав отмеченный абзац, Вероника победно взглянула на Егорова. Андрей собрался ответить, но в этот момент на столе Локтионова призывно зазвонил телефон прямой связи с начальником департамента, и генерал поспешно снял трубку. Чтобы не мешать ему, Егоров наклонился к Веронике и шепотом произнес:
– В прошлом году 85 процентов американских корпораций и госучреждений подверглись хакерским атакам, суммарный ущерб от которых превысил тринадцать миллиардов долларов. Неудивительно, что американские конгрессмены, обеспокоенные состоянием своей экономики, приняли такое решение. Но мы сейчас рассматриваем совершенно иную проблему, а именно – возможность использования информационных технологий для совершения террористических актов. А мировая практика подтверждает, что ни хакерам-одиночкам, ни организованным террористическим группам пока не удалось ничего подобного.
– Вот именно, пока! – заявила Вероника.
Она намеревалась еще что-то сказать, но генерал Локтионов, положив трубку, остановил ее:
– Вероника Анатольевна, свою позицию вы сможете обсудить с Андреем Геннадьевичем. Позже мы вернемся к этому вопросу. А сейчас прошу извинить. Меня вызывает начальник департамента.
– Ясно, Олег Николаевич, – Егоров первым поднялся из-за стола.
Следом за ним неохотно встала и Вероника. По ее расстроенному лицу Егоров понял, что девушка крайне недовольна вынужденным перерывом.
В коридоре она догнала Егорова.
– Андрей Геннадьевич! Мы не договорили.
Андрей обернулся к спешащей за ним девушке.
– Тогда прошу ко мне в кабинет.
– Идемте, – обогнав его, Вероника решительно направилась вперед.
Первой войдя в кабинет, она сейчас же развернулась к Егорову.
– Как вы не понимаете, что все ваши так называемые специалисты размышляют с позиции вчерашнего дня?! – воскликнула она, преградив Егорову дорогу. – Такого не может быть, потому что никогда не было! Но это же неправильно! Это неверный и очень опасный подход! До 11 сентября 2001 года тоже никто не предполагал, что террористы используют гражданские самолеты в качестве средства совершения теракта! Сами знаете, к каким чудовищным последствиям это привело! Не желая признать угрозу кибертерроризма, вы сейчас совершаете ту же самую ошибку, что и американские спецслужбы, допустившие теракт 11 сентября!
Егоров завороженно слушал Веронику. Сейчас она открылась ему с совершенно неожиданной стороны. Девушка говорила с такой горячей убежденностью, которой он от нее никак не ожидал. Но во время ее эмоциональной речи на столе требовательно зазвонил телефон, и Егоров вынужден был прервать ее монолог.
– Простите, Вероника, – осторожно обойдя застывшую на пути девушку, Андрей шагнул к столу и снял телефонную трубку. – Слушаю, Егоров.
– Товарищ полковник, Андрей Геннадьевич! Это Игорь Колесников... Помните, вы к нам заходили? – услышал он взволнованный голос молодого программиста.
– Конечно, помню, Игорь. Что случилось?
– Ничего не случилось. Вернее, случилось... – Игорь определенно растерялся. – В общем, я на досуге еще раз внимательно просмотрел наши учеты и обнаружил весьма интересную для вас информацию. В США ФБР арестовало трех хакеров по обвинению в компьютерной атаке на информационную систему национальной авиадиспетчерской службы 11 сентября 2001 года. По заявлению представителей ФБР,
