Егоров понимающе вздохнул. Действительно, когда предложение исходит от директора ФСБ, начальник управления не в состоянии его отклонить.
– Работать будешь по своему плану, – продолжал Локтионов. – «Москвичи» вмешиваться в твою работу не будут.
– Есть, – как положено по уставу, ответил Егоров.
Он решил, что инструктаж окончен, но оказалось, что самую важную информацию генерал приберег на конец разговора.
– И вот еще что. Официально, для оказания практической помощи, а фактически, для наблюдения за ходом следствия, в Москву направлен специальный агент ФБР Майкл Суворов.
– Хорошо хоть не Резун, – хмыкнул Егоров.
Но Локтионов проигнорировал его язвительное замечание.
– Его участие в расследовании согласовано по линии МИДа. Он будет работать в контакте с нашей оперативной группой. Так что тебе тоже придется с ним взаимодействовать.
– Олег Николаевич! – опешил Егоров. – Я же языка не знаю! У меня в активе только фарси и арабский! Как же я могу «взаимодействовать» с американцем?! Вы же мне переводчика не дадите!
У него внезапно зазвонил мобильный телефон.
– Извините, – Егоров быстро достал трубку и, нажав клавишу соединения, сказал в микрофон: – Вероника, простите. Я сейчас не могу говорить. Как только освобожусь, сразу вам перезвоню. – Он отключил телефон и встретился с ироничным взглядом начальника управления.
– Та самая Вероника из СВР? – с улыбкой спросил Локтионов. – Вижу, вы сработались. У нее, кстати, с английским все в порядке. Вот тебе и переводчик.
– Вряд ли она согласится, – нахмурился Егоров. – И потом, у нее свое начальство.
– Вот тут ты ошибаешься, – еще шире улыбнулся Локтионов. – Насколько я могу судить, эта девушка не привыкла отсиживаться в кабинете и с энтузиазмом возьмется за такое задание. А с ее начальством, думаю, проблем не будет. Когда еще СВР представится такой случай понаблюдать за приемами работы сотрудников ФБР. Так что смело звони ей.
Егоров позвонил Веронике из собственного кабинета.
– Вы разговаривали с Астаховым?! – первым делом спросила она.
Андрей поморщился. Дался ей этот Астахов.
– Нет, – вздохнул он. – Вчера так и не дозвонился. А сегодня мне, честно говоря, было не до этого. Вероника, вы можете сейчас к нам приехать?
– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась девушка.
– Расскажу при встрече.
– Хорошо, я немедленно выезжаю.
– Буду ждать, – Егоров отключился.
Последняя фраза прозвучала мягче, чем все остальные. Да и само выражение больше соответствовало любовной лирике. Егоров усмехнулся. Уж не увлекся ли он молодой коллегой из внешней разведки. Она, конечно, симпатичная. Да и ее отношение к нему со вчерашнего дня определенно изменилось в лучшую сторону. Но служебные романы не приветствуются ни в одной спецслужбе... Егоров оборвал себя. Какой роман?! Что он себе вообразил?! С чего он вообще взял, что нравится Веронике? Симпатичная девушка взглянула на него с улыбкой, а он уже и поплыл! И потом, у него есть Ирина. Живет с одной женщиной, а заглядывается на другую... Егоров с силой тряхнул головой. Жизнь подкидывала такие вопросы, на которые он, как оперативник, не знал ответа.
Промчавшись над редкой лесополосой и занесенным снегом полем, отчего оно выглядело неестественно белым, горбатый «Боинг» авиакомпании «Дельта» наконец опустился на взлетно- посадочную полосу московского аэродрома. Выпущенные шасси спружинили о бетон, погасив силу удара. Тем не менее рослый, широкоплечий мужчина, сидящий возле иллюминатора в шестнадцатом ряду салона экономического класса, болезненно сморщился, когда его колени ткнулись в жесткую спинку впереди стоящего кресла.
За последний месяц это был уже его третий перелет через Атлантику. Правда, в Испанию и обратно он летел в салоне бизнес-класса, что не шло ни в какое сравнение с теснотой эконом-класса московского рейса. Но испанскую командировку санкционировал сам директор ФБР, потому что доставить в США для последующего суда опаснейшего террориста, одного из прямых виновников и организаторов трагедии 11 сентября, задержанного испанской полицией, было куда важнее, чем выяснить судьбу пропавшего в Москве дипломата. Экстрадиция, суд и справедливый приговор задержанному террористу были важны не только для всей системы правосудия и тысяч простых американцев, потерявших своих родных и близких в обрушившихся башнях торгового центра, но и для самого спецагента ФБР Майкла Суворова. Потому что именно он выяснил, кто стоял за тремя программистами-хакерами, нарушившими связь между авиадиспетчерскими центрами на всем Западном побережье в тот роковой день. Ясин Абдала Омар – владелец двух фирм по разработке и внедрению программного обеспечения, а также кадрового агентства, позволявшего ему привлекать к работе самых разных программистов и, в конце концов, завербовать трех негодяев, ставших инструментом в руках этого дьявола. Все трое уже мертвы. Одного подосланный убийца заколол прямо в прогулочном дворе следственной тюрьмы, практически на глазах у охраны. Двух других расстреляли вместе с охранявшими их агентами на конспиративной квартире ФБР. Боевики «Аль-Каиды» добрались до них даже там. Майкл был реалистом и понимал, что информацию о месте содержания задержанных мог выдать террористам только кто-то из своих. Выдал за деньги, польстившись на дармовой и, судя по всему, огромный куш, заставивший его забыть и о своем долге, и о памяти жертв трагедии 11 сентября, и об элементарной чести. В результате этого подлого предательства у ФБР не хватило доказательств, чтобы привлечь Омара к суду, вернее, чтобы испанцы решились на его выдачу. Майкл совершенно не раскаивался, что разговаривал на повышенных тонах с испанским прокурором, ответившим отказом на требование об экстрадиции Омара, хотя по возвращении ему и поставили это в вину. Он жалел лишь о том, что руководство не разрешило ему участвовать в розыске предателя-иуды, позволившего избежать справедливого возмездия одному из организаторов воздушной атаки Нью-Йорка и Вашингтона. Вместо этого его направили в Москву искать пропавшего там атташе, точнее, наблюдать за действиями российских спецслужб по его розыску. И хотя во время последнего инструктажа перед вылетом в Москву его начальник сказал, что это чрезвычайно ответственное и важное задание, сам Майкл считал, что его попросту удаляют от дел после позорного провала испанской миссии. Хотя, безусловно, его знание русского языка тоже сыграло свою роль в решении руководства. Тем не менее Майкл отнесся к предстоящему заданию со всей серьезностью, как привык поступать за все свои двенадцать лет службы в ФБР. Именно серьезное отношение к каждому порученному делу, помноженное на упорство и титаническую работоспособность, позволило ему, специалисту по организованной преступности из числа постперестроечной волны российских эмигрантов, выйти на след, а затем и задержать хакеров Омара, нарушивших работу авиадиспетчерской службы в день воздушного террористического удара.
– Пожалуйста, не вставайте с мест до полной остановки самолета, – обратилась к пассажирам прошедшая по салону стюардесса.
Майкл проводил взглядом ее статную фигуру. Она с сочувствием отнеслась к Майклу, с трудом поместившему свои ноги в узком проходе между рядами кресел, и во время полета уделяла ему куда больше внимания, чем другим пассажирам. Тронутый заботой стюардессы Майкл невольно представил ее в качестве хозяйки в своей холостяцкой квартире. Несмотря на неоднократные попытки Майкла создать семью, все женщины, которых он приводил к себе, никогда подолгу не задерживались. Одни, уходя, заявляли, что им не хватает тепла и ласки, другие жаловались на недостаток внимания с его стороны, третьих не устраивали его задержки на службе и загруженность работой. Сам Майкл объяснял все разрывы отсутствием взаимопонимания и, в конце концов, пришел к выводу, что он не создан для семейной жизни.
– Уважаемые пассажиры, наш рейс окончен. Направляясь к выходу, пожалуйста, не забывайте свои вещи в салоне, – донеслось из динамиков громкоговорящей связи.
Вслед за соседями Майкл встал со своего места. Кроме сданной в багаж дорожной сумки он имел при себе только небольшой портфель, куда положил билеты, личные документы и полученный от начальника отдела файл с общими установочными данными на исчезнувшего в Москве дипломата. Вопреки представлению Майкла материалов в файле оказалось немного. Филипп Уотерс, 53 года, женат, двое
