пол.
– Простите меня, Надежда Игоревна. Вы…
– Это ты меня прости, – перебила Надя Дениса. – Я люблю другого мужчину, а с тобой совсем потеряла голову. – Она быстро заправилась, приводя себя в порядок. – Прости, я не должна была давать тебе повода. Останемся друзьями, договорились?
Надя подошла к Денису, положила руку ему на плечо и заставила посмотреть в глаза.
– Договорились, – через силу выдавил он.
– Вот и хорошо. – Она облегченно выдохнула, потом одобрительно улыбнулась. – А ты молодец, быстро поправляешься. – И, чтобы пресечь возможные возражения Дениса, добавила: – Не провожай меня. Я знаю дорогу.
Возле лабораторной палатки, к счастью, никого не было. Надя воровато оглянулась по сторонам и, стараясь держаться подальше от костра, где, как обычно, расположились свободные от караула разведчики, прошмыгнула к себе в палатку. Нужно было набраться сил перед завтрашним походом и обязательно привести в порядок спутавшиеся мысли. Ну, или хотя бы попытаться.
Черный правительственный «Мерседес» с номерами Минобороны и двумя синими маячками на крыше, сбавив скорость, миновал распахнутые ворота Боровицкой башни и въехал на территорию Кремля. Начальник Главного разведуправления Генштаба, напряженно сидящий на заднем сиденье персонального автомобиля, покосился на своего спутника – подтянутого, атлетически сложенного сухопарого мужчину в новой генеральской форме, но тот, впервые попав в святая святых Российского государства, остался абсолютно невозмутим. По роду занимаемой должности начальник ГРУ являлся одним из самых информированных людей в стране, но на этот раз он ошибался. Генерал-майору Озерову приходилось бывать в Кремле, причем неоднократно.
Первый раз это произошло в далеком 1989 году, когда Петр Леонидович Озеров, тогда еще просто майор, получал свой первый орден. Он был одним из тех, кто добыл уникальные материалы, характеризующие боевые возможности американских космических «шатлов», за что и получил «Красную Звезду» и внеочередное звание подполковника. После успешной реализации этой операции Озеров был включен в кадровый резерв на выдвижение. Но его докладная записка, поданная руководству ГРУ, в которой он доказывал, что американская космическая программа СОИ является не чем иным, как хорошо спланированной дезинформацией, направленной на подрыв экономики СССР, и без того непомерно ослабленной гонкой вооружений и все более затягивающейся афганской войной, едва не положила конец военной карьере молодого подполковника. Несмотря на то что Озеров привел убедительные доказательства своей правоты, за «еретические» взгляды, идущие вразрез с официальной точкой зрения руководства военной разведки, он был немедленно удален из оперативного управления ГРУ и переведен, с фактическим понижением в должности, в один из подчиненных НИИ. Последовавший вскоре распад Советского Союза и откровенные признания самих авторов СОИ подтвердили, что Озеров был прав, но сменившие руководство Минобороны СССР руководители Министерства обороны независимой России не спешили возвращать незаслуженно обиженного офицера обратно. О подполковнике Озерове попросту забыли.
Однако он не опустил руки, продолжая упорно трудиться на новом месте. Здесь он блестяще защитил кандидатскую диссертацию и вскоре возглавил одно из научных подразделений института. По его идее и под непосредственным руководством был разработан уникальный прибор, позволяющий обнаруживать вражеского снайпера на замаскированной позиции. Для испытания опытного образца изделия Озеров лично отправился на Северный Кавказ, где в ходе боестолкновений с боевиками федеральные войска несли огромные потери. За два месяца напряженных боев уникальное средство антиснайперской войны спасло не один десяток человеческих жизней и получило высочайшую оценку у бойцов и офицеров спецназа. Но в серию прибор так и не пошел из-за отсутствия необходимого финансирования. Ту же судьбу повторил и созданный научной группой Озерова не имеющий аналогов в мире лазерный танковый прицел и бортовой авиационный постановщик активных помех, делающий пролетающий самолет невидимым для радаров.
Единственным итогом напряженной работы коллектива разработчиков стало то, что фамилия Озерова вновь замелькала в документах Генштаба. Тем не менее Озеров, очевидно, так и продолжал бы трудиться в своем НИИ, если бы его бывшие коллеги из ГРУ не установили, что в научных центрах США, финансируемых Министерством обороны, активно изучается феномен НЛО с целью создания принципиально новых летательных аппаратов, обладающих такими же возможностями. Овладение технологиями НЛО дало бы Соединенным Штатам абсолютное стратегическое превосходство над всеми остальными державами. Чтобы не отстать от американцев в этом вопросе, по приказу министра обороны возобновил свою деятельность некогда существовавший в структуре ГРУ Центр по изучению аномальных аэрокосмических явлений. Созданный еще во времена СССР сверхсекретный научный Центр собирал и систематизировал всю информацию о появлениях неопознанных летающих объектов и контактов с ними, но в результате реорганизации Министерства обороны Советского Союза в Министерство обороны России фактически прекратил свое существование. Воссоздание подразделения и поставленные перед ним новые задачи потребовали и новых людей. Подняв прошлые и нынешние списки офицерского резерва, кадровики центрального аппарата провели поиск кандидатов на заполнение вакантных должностей. Кандидат технических наук Петр Леонидович Озеров оказался в их числе. Через год он возглавил Центр. Помимо основной задачи сформированному Озеровым коллективу ученых пришлось решать и другие проблемы. Под его руководством в Центре полным ходом шли работы по созданию глобальной системы предупреждения астероидной опасности. А его последним детищем стала специальная научно-исследовательская лаборатория, сформированная для изучения проблемы заражения биосферы Земли инфекцией внеземного происхождения.
Именно с этой лабораторией начальника Центра связывали особые чувства и личные переживания. Там трудилась Надежда Панина – его поздняя и, как подозревал сам Озеров, последняя любовь. До знакомства с Надеждой Озеров и не предполагал, что будет испытывать столь сильные чувства. Он любил и уважал жену, которая всю себя посвятила их больному сыну, поскольку сам в силу своей занятости не мог этого сделать. К тому же служба в военной разведке вынуждает в принципе подавлять в себе любые сильные эмоции, потому что они могут стать причиной провала. Но, вопреки всему, это случилось. Генерал Озеров, как зеленый курсант военного училища, влюбился в молодую ученую с восхитительно стройной фигурой, ослепительно яркими глазами и прекрасным именем – Надежда. Он долго сопротивлялся внезапно нахлынувшим чувствам, разрываясь между ощущением вины перед женой и сыном и сжигающей его страстью. А потом, когда, сломав все преграды, любовь победила и страсть закрутила их обоих в головокружительном вихре, мысленно возблагодарил судьбу за то, что она подарила ему Надежду.
Но вот уже заканчивались третьи сутки, как помимо любви Петр испытывал нарастающую день ото дня тревогу. Известия, приходившие с севера Иркутской области, где сейчас вместе с коллегами находилась Надежда, напоминали сводки из района ожесточенных боевых действий. Число погибших и пропавших без вести уже исчислялось десятками. Но самое ужасное заключалось в том, что, похоже, никто, кроме него, этого не осознавал.
Бесшумно прокатившись по подъездной дорожке, «Мерседес» остановился напротив подъезда президентских апартаментов. На выложенной брусчаткой площадке уже стояло несколько таких же машин с проблесковыми маячками на крышах, среди которых Озеров узнал «Мерседес» министра обороны.
– Прибыли, – объявил начальник ГРУ, потянув на себя дверную ручку.
Озеров последовал его примеру. Дневная духота и зной сменились успокаивающей вечерней прохладой. Но хмурое лицо начальника ГРУ, напряженные позы часовых Федеральной службы охраны у подъезда, даже застывшие правительственные машины не располагали к успокоению. Как и вызов на внеочередное заседание Совета безопасности.
Миновав просторную приемную, Озеров прошел через двойные двери и оказался в знакомом по телевизионным выпускам новостей зале заседаний. Сейчас за овальным столом собрались далеко не все постоянные члены Совбеза, но это только подчеркивало важность обсуждаемого вопроса. Министры чрезвычайных ситуаций и внутренних дел недоуменно взглянули на вошедшего вслед за начальником ГРУ незнакомого генерала, но ничего не сказали, справедливо посчитав, что на встречу с Президентом случайных людей не вызывают. Сам Президент появился в зале уже спустя несколько минут, что также показывало, насколько волнует его вынесенный на рассмотрение вопрос. Коротко поздоровавшись с присутствующими, он занял свое место во главе стола и, не тратя время на
