шума мотора подъезжающей машины я не услышал. Я толкнул Юру локтем в бок:
– Знаешь его?
Юра отрицательно помотал головой. А незнакомец тем временем уверенно приближался к шоссе, а может быть, и к кустам с фотокамерой. Вскоре он подошел достаточно близко, и я смог его как следует рассмотреть. На вид парню было лет двадцать пять. Его комплекцию скрывала брезентовая куртка- штормовка, но впечатление качка он не производил, так как из ворота штормовки торчала довольно тонкая шея. На голове у парня была выгоревшая на солнце бейсболка, а в руках какая-то смешная авоська и удочки. Обыкновенные разобранные бамбуковые удочки.
– Здесь что, рыбу можно ловить? – стараясь говорить тише, спросил я у Юры.
– Здесь нет, но, если пройти дальше примерно пару километров, будет небольшой пруд. Там действительно местные мужички рыбу ловят. Только что же он в такую даль пешком поперся? – задал встречный вопрос Юра.
– Не у каждого же есть машина…
«Как у тебя», – хотел закончить я, но замолчал, так как в этот момент парень с удочками свернул к кустам. Юра завозился рядом со мной, очевидно, подтягивая под себя ноги, чтобы как можно быстрее выскочить из-под брезента. Он производил столько шума, что мне снова пришлось ткнуть его локтем в бок. Предупреждение возымело действие, напарник сразу притих. Парень с удочками тем временем обошел кусты, как раз со стороны фотокамеры, и мы потеряли его из виду. Правда, ни одна ветка в кустарнике так и не шевельнулась. Либо этот «рыболов» настолько ловко сменил в камере кассету, либо он действительно зашел в кусты, чтобы отлить.
Я осторожно отогнул край брезента и выбрался из-под него. Моему примеру последовал и Юра. Стараясь ступать неслышно, мы начали подбираться к кустарнику. Как раз в этот момент «рыболов» закончил там свои дела и вышел прямо на нас. От неожиданности он несколько растерялся, но никакого страха на его лице я не заметил.
– Привет, – окликнул я его. – Куда направляемся?
– К пруду, за рыбой, – ответил он и в доказательство своих слов продемонстрировал зажатые в левой руке удочки.
До того как парень свернул к кустам, удочки он нес в правой руке, а авоську – в левой. Сейчас же оба этих предмета он держал левой рукой. И еще я заметил, что нижняя пуговица его штормовки расстегнута. Неужели он действительно заходил в кусты лишь для того, чтобы помочиться?
– Пожалуйста, предъявите ваши документы! – потребовал молчавший до этого момента Юра.
Я уже представил, как рыболов пошлет Юру подальше, заявив, что на рыбалку обычно берут червей и удочки, а не паспорта и прочие ксивы. Но он вместо этого лишь пожал плечами и полез куда-то под полу своей штормовки. «Что он, паспорт в штанах носит?» – запоздало подумал я. И в этот момент парень выхватил из-под полы вовсе не паспорт, а пистолет-пулемет «клин»[6] и шарахнул по нас длинной очередью. Едва заметив оружие, я бросился в сторону и заорал что есть мочи:
– Юрка! Падай!
Ответом мне стал слабый стон моего напарника, подтверждающий, что этот ублюдок все-таки достал его. Но Юра на какое-то мгновение приковал к себе внимание стрелка, и это позволило мне выдернуть из кобуры свой пистолет, правда, выстрелить из него я не успел. Боевик с «клином», выбросив свои маскарадные удочки и авоську, уже мчался в обратную сторону. То ли он посчитал, что одной очередью уложил нас обоих, то ли просто решил не добивать оставшегося противника. Я не стал анализировать его поступки, а бросился следом. Боевик бежал быстро, тем не менее расстояние между нами уверенно сокращалось. Очевидно, в какой-то момент он заметил, что я его настигаю, потому что резко развернулся и снова пальнул в меня. Я опять нырнул в сторону, выполнил кувырок вперед и, растянувшись на земле, дважды выстрелил в ответ. Лучше всего было бы прострелить его правую руку, но я слишком боялся его застрелить (он нужен был мне живым, и только живым), и обе пули прошли мимо. Однако мне все же удалось его напугать. Не решившись продолжить перестрелку, он вновь бросился к лесу. И когда я вскочил с земли, то увидел лишь спину, мелькающую среди деревьев.
Вновь началась сумасшедшая гонка. Я мчался за парнем, он от меня. Дважды боевик оборачивался и отстреливался прямо на бегу. Однако у него не хватило выдержки, чтобы остановиться и как следует прицелиться, поэтому обе предназначавшиеся мне очереди прошли мимо. Судя по направлению его движения, наблюдатель прорывался к дороге, по которой мы с Юрой ехали, пока не свернули на спецшоссе. Вполне возможно, что именно там он оставил свою машину, поэтому я поднажал, чтобы не дать ему уйти.
Вскоре за деревьями забрезжил просвет, и мне открылась проходящая за лесополосой дорога. На ее обочине действительно стояла машина – «девятка» какого-то светлого цвета, точнее я не разобрал. Преследуемый уже пересек крайнюю линию деревьев и изо всех сил несся к машине. Мои шансы взять его стремительно падали. Сообразив, что на бегу мне его уже не достать, я прижался боком к стволу дерева, вытянул в сторону убегающего наблюдателя руку с пистолетом и, целясь в него на уровне коленей, трижды выстрелил. Есть! Одна из пуль достигла цели. Боевик пошатнулся и схватился за свое правое бедро. По- моему, я даже увидел кровь, выступившую у него между пальцев. Но даже хромая и таща за собой простреленную ногу, наблюдатель упрямо пер к машине. Непонятно, на что он еще надеялся.
– Брось оружие! – закричал я, выбегая из-за деревьев.
Чтобы он, чего доброго, от отчаяния снова не пальнул в меня, я все время держал боевика на мушке. Внимание оказалось настолько приковано к раненому боевику, что вспышку в салоне стоящей на обочине «девятки» я заметил лишь одновременно с прозвучавшим выстрелом. Наблюдатель, получив невидимый удар в грудь, опрокинулся назад и замер без движения с широко раскинутыми руками. В то же мгновение «девятка» сорвалась с места и унеслась в сторону города. Все произошло настолько стремительно, что я не успел рассмотреть не только номер, но даже цвет отъехавшей машины.
Проклиная себя за нерасторопность, я подбежал к растянувшемуся на земле парню. Как я уже догадался, он был мертв и смотрел в небо своими пустыми стекленеющими глазами. На его груди, точно напротив сердца, зияло пулевое отверстие, по краям уже окрасившееся кровью. Бесполезный в данный момент пистолет-пулемет «клин» валялся справа от тела. Я в сердцах сплюнул на землю и вынул из кармана мобильный телефон, намереваясь позвонить начальнику местного отделения ФСБ. Не тут-то было! Очевидно, при моем падении на землю в трубке что-то сломалось, и, кроме подсветки клавиатуры и шипения, она не подавала иных признаков жизни. Я беззвучно выматерился сквозь зубы и, подобрав с земли оружие мертвого наблюдателя, бросился обратно к Юре…
К моей великой радости, Юрка оказался жив. Очередь лишь вскользь задела его. Когда я его увидел, Юра лежал возле тех злополучных кустов с фотокамерой и зажимал пучком сорванной травы рану в правом боку. Он был в сознании, и это тоже убедило меня, что его рана не смертельна.
– Потерпи еще немного, я сейчас, – обнадежил я своего напарника, а сам бросился за его машиной.
Через несколько минут мы уже неслись на Юриной «Хонде» обратно в город. Только на этот раз за рулем сидел уже я, а мой раненый напарник полулежал на заднем сиденье. Вот и сбылась моя идиотская мечта прокатиться с ветерком. Только черт возьми! Как бы я хотел вместо этого ехать сейчас вместе с Юрой пассажиром.
Глава 31
БЕРШ
– Поздравляю, Петр Вениаминович. Это было великолепно, – заметил Артур Губанов, когда за Гончаровым закрылась входная дверь.
– Когда проведена вся предварительная подготовка, склонить агента к сотрудничеству, как правило, бывает несложно. – Берш улыбнулся в ответ. После успешно проведенной вербовочной беседы он не скупился на похвалу. – Кстати, твои люди успеют привезти кассету? В десять тридцать у меня обратный самолет в Москву.
– Не беспокойтесь, Петр Вениаминович. Они просто ждут моего звонка.
Губанов взял в руки трубку мобильного телефона и куда-то позвонил. Но уже по первым словам Берш
