Общая тетрадь

уважения к Дому культуры «Светлячок», каким, но ты понимаешь. А у меня получилось, что не я его, а он меня вел. И все не туда. Надо было стараться, пробиваться, заявлять о себе – а я бутылочку в зубы, женушку очередную на коленки – и пошло-поехало, и плевать, и вейся, веревочка! «Ой вы, кони, залетные, слышен смех с облучка! Гимназистки румяные! От мороза чуть пьяные! Грациозно сбивают! Рыхлый снег с каблучка…»

ЛЮСЯ. Ты – чистый, легкий человек… Ты мне всегда нравился, Саш, но ты же пришел после армии к нам, в Институт культуры, на третий курс и женат был – второй раз. Уже тогда! Как тебе удалось в двадцать один год – второй раз! Саша, ты ходок. Это навсегда, это не пройдет. Так что я сразу тебя – ну, отмела в уме… Ты рыбочку совсем не кушал…

САША. Ты сама – моя рыбочка. Ры-боч-ка! Выпьем. Я – твой верный рыб. Нам нужна родная стихия – и вот она, прозрачна и бледна! Лейся, песня, на просторе! Не горюй, не плачь, жена-а! (Обнимает Люсю.) Какая ты… горячая…

ЛЮСЯ. Саша…

САША. А мосты развели. Развелись наши мосты… Помнишь песенку…

ЛЮСЯ. Помню.

САША. Споем?

САША и ЛЮСЯ поют:

Лишь стоит далеким звездам
В небе ночном засветиться,
Одна половинка моста
Шепчет – давай разводиться…
Ах, мосты, мосты, мосты,
Людям служите привычно,
Но никто не знает вашей жизни личной!
Вздохнули вдвоем упруго
Над пробегающей льдиной,
И вот уже друг от друга
Прочь разошлись половины…
Ах, мосты, мосты, мосты,
Людям служите привычно,
Но никто не знает вашей жизни личной!
Но стали такси и люди
У переправы толпиться.
Вздохнули мосты: ну, будет.
Видно, придется сходиться…
Ах, мосты, мосты, мосты,
Людям служите привычно,
Но никто не знает вашей жизни личной[3]!

ЛЮСЯ. Какие у тебя были чудесные песенки… И будут, и будут, тебе еще до пятидесяти ого-го! А сколько сделано…

САША. Ничего, моя Люсечка, не сделано… а, черт с ним… (Целует Люсю в шею.) А что тут у нас? Тут норка? Там живет ежик? Да?

ЛЮСЯ. Ой…

САША. Я никуда не ухожу… Мосты развели, я развелся, я теперь свободный человек…

ЛЮСЯ. Ой…

САША. Люся, ты – прекрасная женщина, ты – печка, ты – яблоня… Ты мой душистый стог сена… Я хочу зарыться в тебя… Люся…

Свет милосердно гаснет.

Рассвет. Люся и Саша спят. Люся вдруг резко садится на кровати.

ЛЮСЯ. Что? Сколько времени… (Взгляд ее падает на спящего Сашу.) А-А-А! (Люся зажимает себе рот рукой и вспоминает происшедшее ночью.) Мама дорогая! О-о-о. Что теперь делать. Шесть часов. Через час все встают. Я пропала. Какого черта! Двадцать лет дружили – и на тебе. О-о-о. Стыд какой. Сашка, Сашка, вставай, давай, просыпайся, аврал…

САША (просыпается и смотрит на Люсю без выражения лица. Потом удивляется). Люся? Люся? (Оглядывает обстановку.) Люся… Люся… О! Люся! Люся! Люся!

ЛЮСЯ. Тихо. Что Люся, Люся, разлюсился.

САША (укоризненно). Люся… Какая ночь!

ЛЮСЯ. Только молчи! Господи. Стыд какой. Друг называется. Двадцать лет дружили – и вот. Ну, как это называется?

САША. Секс.

ЛЮСЯ. Молчи! Кругом враги. Надо тебя вывести по-тихому.

САША. А завтрак? Кофе, круассаны… Поцелуй на дорожку… Люсь, что за дела… Мы не дети…

ЛЮСЯ. Там – мать. Там дочь. Там муж. Понимаешь? А тут – ты. Это кошмар.

САША. Это не кошмар. Это… дружеский визит. Кошмар – это пятнадцать лет без мужчины.

ЛЮСЯ. Ой, без мужчины! Не было мужчины, и ты не мужчина.

САША. Не согласен.

ЛЮСЯ. Нет, в этом смысле все было в порядке. Но есть другие смыслы.

САША (пытаясь обнять Люсю). А ну их, все эти смыслы…

ЛЮСЯ. Отлипни. Одевайся, быстро.

Саша, обиженный, одевается.

САША. Все гонят, все клянут… мучителей толпа… Носок один. Второго нет.

ЛЮСЯ. Ну, я не знаю, ищи.

САША. Нету носка.

ЛЮСЯ. Так пойдешь.

САША. Я не могу без носка. Нога замерзнет.

ЛЮСЯ. Тогда ищи!

САША. Нету!

ЛЮСЯ. Какого черта… Вон твой носок – на шкафу висит.

САША. Как он туда попал?

ЛЮСЯ. Так ты раздевался… в экстазе…

Саша и Люся захихикали.

ЛЮСЯ. Не стыдно – напоил девушку, пристал…

САША. А если у меня страсть запылала?

ЛЮСЯ. Знаю я, что у тебя запылало… Оно от огненной воды у тебя очень пылает.

САША. Не согласен. Я тобой увлекся. Поманило меня!

ЛЮСЯ. Я уже трезвая, так что не вкручивай. Давай уговор, как друзья: головой тряхнули и забыли. Совсем. Навсегда. Хорошо?

САША. Жалко…

ЛЮСЯ. Пошли, я тебя выведу… партизанскими тропами…

САША. Люся, дай щечку…

ЛЮСЯ. В другой раз.

САША. Суровая ты… Поехал, на свою холостяцкую квартирку. А там пусто и голодно… Может, зайдешь? Споем…

ЛЮСЯ. Когда мне по холостяцким квартиркам ходить? Я сутками на работе.

САША. А то заходи…

ЛЮСЯ (подумав). Нет. (Еще подумав.) Нет, все-таки нет. Не надо этого, Саша…

САША. Как скажешь, дорогая… (Задумчиво, в зрительный зал.) Вот ведь эти мосты, а? Каждый раз попадаю в историю… Идти некуда, ложишься где бог постлал – и пожалуйста…

ЛЮСЯ (задумчиво, в зрительный зал). Ладно, бывает… Только мечтать не надо. Десять лет назад тоже, помню, мосты развели, остался у меня один – а потом все глаза проплакала… Ох уж эти мосты…

Саша и Люся уходят.

ГОЛОС ИЗ-ЗА СТЕНЫ. Будет покой старому человеку? Будет или нет, я вас спрашиваю?!.. А Костя твой и чай весь ночью выпил – грел, грел чайник, шаркал по кухне, как таракан… Физкультуру Кате не забудь положить, мамаша! Побежала, на кривых ногах! А толку что с него, с козла разведенного… Говорила, предупреждала – мосты в два разводят, нет, сидят, ля-ля-ля, тополя, за двадцать лет не наговорились, водки не напились, тоже парочка, гусь и га-гарочка… Вот помру – каждый день меня будешь вспоминать, Людмила, вот попомни мое слово…

Конец первого па-де-де.

Па-де-де № 2