– Выстрелов?
– Да, – ответил он сурово, – выстрелов.
– Их застрелили?
– А как по-вашему?
– Их могли и зарезать, откуда я знаю.
Для полицейского Нейлора этого было достаточно. Он встал и вышел с чувством отвращения. Через несколько минут вернулся и сказал, что я могу идти. Хаима и Винону отпустили давным-давно, у полиции они не вызвали никаких подозрений. Истерика Виноны была слишком правдоподобна, а о том, что Хаим – член организации 'Красный террор', никто не знал.
Я вышел на улицу, доехал на автобусе до церкви, а оттуда добирался домой уже на машине. Столько всего свалилось на мою голову! Жизнь пошла вкривь и вкось. Главное, люди, знакомые мне, умирали один за другим, а это уже никак не укладывалось в голове.
Злоключения мои в этот день, похоже, еще не кончились. На моем крылечке в качалке сидел Крыса и потягивал виски. Запах спиртного я почуял за десять футов.
Обычно он проявлял редкостную щепетильность в отношении одежды. Шелк и кашемир были ему так же привычны, как для другого – хлопок. Его одевали женщины, а потом выводили на люди. Пусть весь мир знает, кто у них есть.
Крыса как-то рассказал мне, что одна женщина заменила обычные карманы у него в брюках на атласные, чтобы иметь возможность гладить его под столом или в кино, как она привыкла делать это дома.
Но сейчас на своем крыльце я увидел совсем другого человека. Он, похоже, несколько дней не брился, и его тощая бороденка торчала, как крысиная шерсть. Одежда заляпана грязью. Крыса молчал. Так человек может выглядеть только после длительного запоя.
– Привет, Изи.
– Привет, Крыса.
Я присел с ним рядом и вдруг почувствовал, будто мы снова молоды и никогда не покидали Техаса. Наверно, я надеялся, что вернутся прежние добрые времена.
– Я без пистолета, – сказал Крыса.
– Неужели?
– Я мог бы убить кое-кого, Изи, кого мне не хотелось бы убивать.
– Что с тобой, Рей? Ты нездоров?
Он засмеялся, согнувшись, будто от приступа колик.
– Да, – сказал он. – Я нездоров. Эта боль доведет меня до смерти.
– Что за боль?
Он вперил в меня стальной взгляд.
– Ты видел моего сына?
– Да, Этта приходила ко мне с ним, когда приехала.
– Красивый мальчик, правда?
Я кивнул.
– У него крупные ступни и большой рот. Черт побери, что еще нужно в этом мире.
Крыса умолк, а я продолжал:
– Он прекрасный мальчик. Сильный и умный к тому же.
– Он чистый дьявол, – прошептал Крыса.
– Что ты сказал?
– Сатана, злой ангел из ада. Посмотрел бы ты, как он подымает брови, они выглядят как рожки.
– Конечно, Ламарк – озорник, но он неплохой мальчишка, Реймонд.
– Он сатана из ада. Черные кошки и колдовство вуду. Ты помнишь Маму Джо?
– Еще бы.
Я никогда ее не забывал.
Крыса тогда уговорил меня отвезти его в угнанном автомобиле в городишко Пария в восточном Техасе. Нам было около двадцати, но характер Крысы уже вполне определился. Ему хотелось получить деньги матери, завещанные перед смертью. Он собирался жениться на Этте-Мэй и заявил: 'Я получу эти деньги, а иначе дедушке Ризу не жить'. Риз был его отчимом.
Но прежде чем поехать к отчиму Крысы, мы направились в самое средоточие болот. Там разыскали домик, со всех сторон окруженный грушевыми деревьями, стоявшими как колонны, двойными рядами. В этом домике жила Мама Джо, деревенская ведьма. Росту в ней было шесть футов и шесть дюймов. Она зарабатывала себе на жизнь своими сверхъестественными способностями, недоступными большинству людей. Ведьма, лет на двадцать старше, просто околдовала меня, когда ночью мы остались с ней вдвоем. Крыса обдумывал убийство, а Мама Джо держала меня за волосы. Я клялся ей в любви и чего только не говорил! Помню по сей день – от нее пахло сладким перцем, чесноком, горьким вином и табачным перегаром.
