– Вы видели Мофасса перед тем, как он выехал, Честер?
– Так точно. Все еще спали, но старики почти не нуждаются в сне.
– Он был расстроен?
– Страшно расстроен. – Честер подтвердил свой ответ выразительным кивком.
– Вы разговаривали с ним?
– Недолго. У него с собой была только небольшая сумка. Наверно, в ней умещались лишь зубная щетка да запасные кальсоны. Я спросил его, не случилось ли чего. Он ответил, что дела плохи, очень плохи.
– Вот как? Говорил ли он что-нибудь о своей матери?
– Ни слова. Он вообще больше ничего не сказал. Влетел сюда пулей и так же поспешно вылетел.
По дороге домой я пытался сообразить, что все это значит. Мофасс заплатил за пребывание Поинсеттии в больнице и, вполне вероятно, вносил за нее квартирную плату в течение года или даже больше. Кроме того, были незнакомые мне имена и адреса, разбросанные по всему Лос-Анджелесу.
Почему он удрал? Может быть, его мать действительно заболела? Или он убил Поинсеттию? А если ее прикончил Вилли? Сплошная неразбериха.
Глава 28
Зари Бушар подняла трубку только после восьмого звонка.
Судя по голосу, она устала и была на пределе.
– Привет, Зари, как поживаешь? – спросил я.
– Ах, это ты, Изи? – Она явно не обрадовалась. – Кто из них тебе нужен?
– С кем ты охотнее расстанешься?
– Ты можешь получить их обоих за доллар и четвертак.
Я понимал, что не следует продолжать эту игру, и сказал:
– Позови мне Дюпре.
Я услышал, как она громко выкрикнула его имя, и вздрогнул от звука отброшенной трубки.
После минутной тишины прорезался голос Дюпре.
– Мистер Бушар! – воскликнул я. – Это Изи.
– Очень рад, очень рад, очень рад. – Его голос напомнил альтовый саксофон, спускающийся по гамме все ниже и ниже. – Мистер Роулинз, чем я могу помочь?
– Ты слышал о Тауне?
– Да, просто позор.
– Это я обнаружил его труп, вернее сказать, после Виноны.
– Я знаю, Изи. Когда я услышал об этом, мне сразу вспомнилось, что ты был последним, кто видел Коретту, прежде чем Джоппи Шэг расправился с ней.
Дюпре вечно винил меня в смерти своей подружки. Но я не злился на него, чувствуя себя в какой-то степени виновным в ее гибели.
– Фараоны затащили меня к себе и, боюсь, попытаются приписать все это мне.
– Угу, – произнес Дюпре. Возможно, он не возражал бы, если бы полиция доказала, что я тут замешан.
– Кто-нибудь знает эту девушку, которую убили вместе со священником?
– Люди говорят, ее звали Таня, а откуда она взялась, трудно сказать.
Дюпре был хороший человек. Мы остались друзьями независимо от тех чувств, которые он испытывал ко мне.
– Что происходит с Зари? – спросил я.
– Реймонд выводит ее из себя.
– С чего бы это?
– Он бесится из-за Этты, напивается и превращается в неряху и грязнулю. А вчера принарядился и приволок к нам двух белых девок.
– Неужели?
– Уж поверь мне, Изи. – Отзвук старой дружбы слышался в голосе Дюпре. – Я не мог уснуть из-за того, что они там вытворяли. Представляешь, он заставил их упрашивать себя, чтобы он их трахнул. Когда они тихо просили их ублажить, он отвечал: 'Что вы там шепчете?' И им приходилось орать.
– И это доконало Зари?
– Наверно. – Дюпре хмыкнул. – Но больше всего ее, похоже, заело другое. Когда Крыса залезал на одну из своих девок, у меня возникало желание и я начинал приставать к Зари. А когда она отвергла меня, я пригрозил ей пойти к одной из этих девок.
Да, Крыса явно не способствовал семейному счастью своих друзей!
– Дай-ка мне с ним поговорить, Дюпре.
