Елена вообще не создана для семейной жизни. Валерия воспитывала дочь, у Лены детей не было.
За последний год Калинина многого добилась. Из журналисточки, которую знали лишь сотрудники её еженедельника, превратилась в человека с довольно известным в их среде именем.
Причиной тому был ряд громких публикаций. Несколько раз её приглашали на телевидение. Иногда даже на улице узнавали. Это было приятно, тешило самолюбие. Всегда найдутся злые языки, которые будут болтать разное, но она-то знала, что всего добилась сама, своим горбом.
Странные вещи порой происходят в жизни. Живет человек, делает вроде бы все, как надо, с полной отдачей, честно трудится, а результата никакого. Она уже всерьез подумывала о том, что надо менять профессию. И вдруг… В один прекрасный момент ситуация изменилась. Ее заметили. Все сразу стало получаться. Когда женщина в тридцать лет находит себя, она любого мужика за пояс заткнет.
Один старый редакционный волк так ей и сказал:
— Ну теперь держись, всех переплюнешь!
— Почему? — не поняла Лена.
— Потому что ты не пьешь. Не сможешь пить столько, сколько мы. Лена никого не подсиживала, не делала подлостей, не ложилась в койку с нужными людьми, чтобы решить свои проблемы. Она просто работала. Бралась за тему, когда ей открыто говорили, что ничего не получится. У неё получалось.
— Ленка, ты доиграешься, — ахала Валерия, читая очередную скандальную публикацию подруги. — Зачем тебе все это? Разве нельзя жить поспокойнее?
Елена не отвечала. Что тут скажешь? Обрыдла обыденность, скучно и тоскливо заниматься изо дня в день одним и тем же. Видно, она ненормальная. Люди живут по-другому…
Ей завидовали, считали везунчиком, пытались понять причину успеха. Сидела себе тихохонько почти до двадцати девяти лет, и вдруг на тебе — такой взлет!
Сотрудницы помоложе пытались решить свои проблемы через койку. Откровенно предлагами себя.
— Ой, а с вами я еще, кажется, не спала? — воскликнула одна молоденькая журналисточка, открыв дверь в кабинет нового заместителя главного редактора.
Такое поведение не осуждалось.
Однажды, когда Калинина в составе редакционной бригады ехала в Питер, она была свидетелем, как одна подвипившая сотрудница в течение ночи переходила из одного купе в другое — они ехали в СВ, — обслуживая желающих.
Лена не была синим чулком, но такие манеры вызывали у неё протест. Прошлой осенью она, заменяя заболевшего сотрудника редакции, попала на конференцию, которую почему-то собрали в Сочи. Все произошло так внезапно, что она даже состава участников не знала.
Когда увидела собравшихся, онемела, а потом развеселилась. Она была единственной женщиной, но не это являлось главным. Почти все участники собрания относились к представителям сексуальных меньшинств. К ней тут же подошел симпатичный парень из популярного издания. Его звали Алексей.
— Лена, — сказал он, — на этом сходняке мы с тобой единственные люди с нормальной сексуальной ориентацией. Я предлагаю держаться вместе.
— Ну мне-то в данном случае опасаться нечего, — засмеялась она. — Они баб терпеть не могут, а вот тебе…
По ночам в гостинице, где их поселили, — вполне, кстати, приличной, — происходило какое-то движение. Ночной образ жизни, который вели обитатели номеров, был скрыт от посторонних глаз.
Местные шлюхи, дежурившие у здания, были разочарованы. Принес же черт постояльцев!
Перед закрытием конференции Калининой подарили картину внушительных размеров. Морской пейзаж, который ей очень понравился.
В полный ужас она пришла, когда один из устроителей презентовал ящик мандаринов.
— Да куда я с ним! — отказывалась она.
— В самолет посадим, до трапа на руках донесем!
Лена смирилась. Алексей обещал помочь в Москве.
Во Внуково, когда она ненадолго отлучилась, ящик я мандаринами украли.
— И слава Богу! — перекрестилась она, — успокаивая растроенного Алексея, который сам не мог понять, как это произошло.
— Все время здесь был. Отвернулся на минутку…
— Главное, картина цела!
С тех пор Калинина поддерживала с Алексеем отношения. Встречались время от времени. Они неплохо понимали друг друга, но страстной любви между ними не было.
Влюбилась она в другого человека. Да так, что до сих пор во рту кисло. Почему-то нормальные люди её не интересовали. Ее тянуло к подонкам.
— Где ты их находишь, таких мудаков?! — искренне возмущалась Стрелецкая. — Обыщешься…
То, что произошло с Леной месяц назад, она даже Лерке рассказать стесняется. Задушевная подруга её, конечно, поймет, но как же надоело быть идиоткой!
В конце лета она познакомилась с Вадимом Алексеевичем Большаковым. Познакомил их журналист Евгений Балин на одной из тусовок. Балина Лена не жаловала. Он подписывал свои публикации Е. Балин и имел кличку Паук.
Вадим Большаков ей понравился сразу. Сразу и бесповоротно, любила говорить Калинина. Ее даже не насторожил тот факт, что Большаков — приятель Балина, а у того приличных людей в знакомых быть не могло. Хотя, если разобраться, то иногда самой с таким дерьмом приходилось иметь дело, что даже Паук на их фоне выглядел почти приличным человеком.
Балин сразу же вспомнил, что несколько раз встречал Лену в ресторане казино «Белый жасмин».
Действительно, Лена видела там журналиста с Юрием Петровичем Яковлевым, бывшем директором казино, ныне покойным. Балин, глотая слюну, пялил глаза на Лерку. Он не мог равнодушно смотреть на женщин.
Стрелецкая не обращала на него никакого внимания.
— Паук, говоришь? — рассмеялась Лера, услышав прозвище журналиста.
— Они оба, и Яковлев, и Балин, как два паука.
Большаков мало походил на суетливого Балина с бегающими глазками. Эти двое странно смотрелись вместе. Великолепный, благонадежный Вадим и Паук в вечно мятом пиджаке, с которого, казалось, забыли смахнуть перхоть.
Большаков красиво ухаживал, и Лена была покорена. Да разве это для женщины самое важное?..
После случайного знакомства на тусовке они начали встречаться. Большаков занимался бизнесом, был генеральным директором какого-то акционерного общества. Все это Лену интересовало мало. Представительный, вылощенный, он очень мало походил на тех, с кем Лена общалась до сих пор. Он был очень внимательным. А главное… Главное, он был потрясающим любовником. То, что он делал в постели, не позволял себе никто.
— Ты совсем ещё девочка, — говорил он после очередной встречи. — Ты и мужика-то толком не видала.
Он обрушился на нее, как тайфун, и закрутил, заставив забыть обо всем.
Она похорошела. В редакции дамы таращили на неё глаза и приставали с роасспросами:
— Леночка, что ты с собой сделала? Выглядишь, как сто дорлларов. А кожа-то, кожа!.. — восхищались они. — Наверное, нашла какого-то косметолога. Давай, колись!
Никому не приходило в голову, что она просто влюбилась.
В начале зимы Вадим пригласил её в подмосковный дом отдыха. Она с радостью согласилась.
— У меня небольшой отпуск образовался, — сказал Большаков. — Приедешь дня на три — четыре, отдохнешь.
— А жена не нагрянет? — спросила Лена.
— Нет, каждый из нас давно живет своей жизнью. Только крыша общая. Лена перетряхнула весь свой гардероб, чтобы соответствовать Вадиму.
Женщины в её редакции назвали бы Большакова очень интересным мужчиной. Слегка за пятьдесят,
