Лабиринт

погибла в пламени, разожженном инквизиторами?

«Не могла», — решила Ориана. Она послала слуг в лагерь, и те вернулись с известием, что у Элэйс была дочь — девочка лет девяти-десяти. Отцом ее считали служившего Пьеру Роже де Мирпуа солдата. Ориана не допускала, чтобы сестра доверила свое сокровище кому-то из гарнизона. Солдат должны были обыскать. А вот ребенка?..

Она дождалась темноты и прошла туда, где держали женщин и детей. Заплатила охране, и стражники безропотно пропустили ее. Спиной она чувствовала на себе неодобрительные взгляды черных братьев, но их осуждение ее не трогало. Луи, сын, неожиданно возник перед ней. Его надменное лицо раскраснелось. Он всегда был слишком жаден до похвалы, слишком старался услужить.

— Oui? — резко произнесла Ориана. — Qu'est-ce que tu veux?[112]

— Il y a une fille que vous devez voir, maman.[113]

Он провел мать в дальний угол, где, поодаль от других, спала девочка.

Ее поразило сходство ребенка с Элэйс. Если бы не прошедшие годы, Ориана могла бы принять девочку за свою сестру. То же выражение отчаянного упорства на лице, те же черты, что у Элэйс в ее возрасте.

— Отойди, — приказала она. — Пока ты рядом, девочка мне не доверится.

У Луи вытянулось лицо.

— Уходи, — повторила мать, поворачиваясь к нему спиной. — Пойди займись лошадьми. Здесь ты мне не нужен.

Когда сын ушел, Ориана присела на корточки и похлопала девочку по плечу.

Та мгновенно проснулась и села. В глазах блеснул испуг.

— Кто ты?

— Una amiga, — сказала Ориана, переходя на язык, от которого отказалась тридцать лет назад. — Друг.

Бертрана не двигалась.

— Ты француженка, — упрямо возразила она, разглядывая прическу и одежду Орианы. — Ты не из крепости.

— Нет, — отозвалась Ориана, стараясь говорить терпеливо, — но родилась я в Каркассоне, как и твоя мать. Мы вместе росли в Шато Комталь. Я даже помню твоего дедушку, кастеляна Пеллетье. Наверняка Элэйс часто рассказывала тебе о нем.

— Меня назвали в честь него, — живо откликнулась девочка.

Ориана скрыла улыбку.

— Ну вот, Бертрана, я пришла забрать тебя отсюда.

Девочка насупилась.

— Сажье велел мне здесь его ждать, — сказала она чуть менее настороженно. — Он сказал, ни с кем не уходить.

— Так сказал Сажье? — с улыбкой повторила Ориана. — Ну да, он и мне говорил, что ты осторожная девочка, и мне придется кое-что тебе передать в доказательство, что я заслуживаю доверия.

И она раскрыла ладонь с каменным кольцом, украденным когда-то с мертвой руки отца. Как она и ожидала, девочка сразу узнала кольцо и потянулась к нему.

— Это тебе Сажье дал?

— Возьми, убедись сама.

Бертрана повертела кольцо, пристально его разглядывая. Потом встала:

— А он где?

— Я не знаю. — Ориана сдвинула брови. — Если только…

— Да? — подняла к ней голову Бертрана.

— Ты не думаешь, что он хотел увезти тебя домой?

Бертрана поразмыслила и осторожно согласилась:

— Может, и так.

— Это далеко? — небрежно спросила Ориана.

— День верхом, а может, чуть больше по зимнему пути.

— А как называется деревня? — еще небрежнее продолжала Ориана.

— Лос Серес, — ответила Бертрана, — только Сажье велел не говорить инквизиторам.

Noublesso de los Seres… Не просто имя стражи Грааля, но и место, где его можно найти! Ориана закусила губу, чтобы не расхохотаться вслух.

— Прежде всего, давай избавимся от этой гадости, — предложила она, срывая крест с платья Бертраны. — Ни к чему, чтобы нас принимали за беглецов. А теперь, тебе нужно что- нибудь взять с собой?

Если книга у девочки, никуда ехать не придется. Поиски здесь и окончатся.

Бертрана покачала головой:

— Ничего.

— Ну что ж. Теперь тихонько. Не привлекай внимания.

Бертрана еще немного дичилась, но Ориана, пробираясь с ней между спящими, болтала об Элэйс, о жизни в Шато Комталь. Она была очаровательна, убедительна и внимательна. Очень скоро девочка совершенно доверилась ей.

Сунув еще одну монету в руку стражника у ворот, Ориана провела Бертрану туда, где ждал ее сын, Луи д'Эвре и с ним шестеро верховых рядом с крытой повозкой.

— Они с нами поедут? — заподозрив что-то, быстро спросила Бертрана.

Ориана улыбнулась, усаживая девочку в повозку.

— Нам в пути понадобится защита от разбойников, верно? Случись с тобой что-нибудь, Сажье мне не простит.

Усадив Бертрану, она повернулась к сыну.

— А я? — спросил тот. — Я хочу ехать с вами.

— Мне ты нужнее здесь, — торопливо бросила Ориана, ей уже не терпелось уехать. — И хотя ты, кажется, забыл об этом, ты состоишь в армии и не можешь просто исчезнуть. Все будет проще, если ты останешься.

— Но…

— Делай, что сказано, — прикрикнула она шепотом, что бы не слышала Бертрана. — У тебя есть дело здесь. Позаботься об отце девочки, как мы условились. Остальное предоставь мне.

Гильом ни о чем не думал. Он искал Ориану. Он и явился в Монсегюр, чтобы помочь Элэйс и не позволить Ориане причинить ей вред. Почти тридцать лет он следил за ней издалека.

Теперь Элэйс умерла, и ему больше нечего терять. Год за годом в нем разрасталось желание отомстить. Следовало убить Ориану, когда была возможность. Больше он не упустит случая.

Закрыв лицо капюшоном, Гильом пробирался через лагерь крестоносцев, пока впереди не показался зеленый с серебром шатер Орианы.

Внутри разговаривали. По-французски. Молодой голос отдавал приказы. Вспомнив юношу, стоявшего рядом с Орианой, Гильом припал ухом к полотняной стенке.

— Он — солдат гарнизона, — холодно говорил Луи д'Эвре. — Известен под именем Сажье де Сервиан. Тот, что недавно устроил шум. Простолюдин-южанин, — презрительно добавил он. — Как бы мягко с ними ни обращались, они все равно ведут себя как животные, — послышался отрывистый смешок. — Его держат рядом с шатром Уго де Арсиса, отделив от других, на случай если он еще что-нибудь выкинет.

Луи понизил голос, и теперь Гильом с трудом разбирал слова.

— Вот это для вас. — Зазвенели монеты. — Половина сразу. Если он еще жив, исправьте положение. Остальное получите, когда сделаете свое дело.

Гильом дождался, пока солдаты выйдут, и проскользнул за оставшийся открытым полог.

— Я же сказал, не беспокоить, — буркнул Луи, не оборачиваясь.

Нож Гильома уперся ему в горло, прервав на полуслове.

— Один звук, и будешь убит, — предупредил Гильом.

— Бери что хочешь, что хочешь. Не убивай только!

Гильом обвел глазами полутемный шатер: дорогие ковры, теплые одеяла. Ориана добилась богатства и положения, о которых мечтала. Он надеялся, что это не принесло ей счастья.

— Назови свое имя, — приказал он хриплым от ненависти голосом.

— Луи д'Эвре. Не знаю, кто ты, но моя мать…

Гильом запрокинул ему голову.

— Не грози мне. Ты отослал охрану, помнишь? Никто тебя не услышит.

Лезвие ножа сильнее прижалось к бледной коже северянина. Эвре замер.

— Так-то лучше. Где Ориана? Если не ответишь, я перережу тебе глотку.

Услышав имя Орианы, молодой человек подобрался, но страх развязал ему язык.

— Она ушла в женскую тюрьму, — пробормотал он.

— Зачем?

— Искать… девочку.

— Не трать мое время, nenon! — прикрикнул Гильом и слегка провел клинком по коже. — Какую девочку? Какое до нее дело Ориане?

— Дочь еретички. Она… сестра матери, — выговорил он так, словно слова жгли ему язык. — Моя тетя. Мать хотела увидеть девочку.

— Дочь Элэйс! — недоверчиво шепнул Гильом. — Сколько ей лет?

— Откуда мне знать? Девять, десять…

От кожи француза пахло страхом.

— А отец? Тоже мертв?

Эвре дернулся. Гильом сильнее надавил ножом и повернул клинок так, что острие уперлось Эвре под левое ухо.