окутан пятью оболочками, покровами, называемыми соответственно (1)
аннамайя-коша, оболочка пищи, или физического тела, (2) пранамайякоша,
оболочка жизненных дыханий, жизненное тело, или же эмоциональная оболочка,
местопребывание желаний, разделяемых человеком со всеми животными, иными
словами - жизненные функции, (3) маномайя-коша, оболочка ума, ментальное
тело; это тело отличает человека от низших животных, (4) виджнанамайя-коша,
тело интуиции, и (5) анандамайя-коша, тело блаженства. Посредством
ментального тела человек совершает жертвоприношения, с тем чтобы уйти на небеса;
именно пользуясь ментальным телом человек планирует злодеяния, помышляя
лишить других людей их собственности и завладеть ею. Поэтому ментальное тело
двулико, одно его лицо обращено к небесам, другое - к земле, один его лик
божественный, а другой - низменный. Божество, правящее этим ментальным
телом, называют 'Манью', именем, которое можно перевести как 'дух любви'
также как и 'дух гнева'. В первом смысле данного слова Манью отождествляют
с Богом в Его благосклонном аспекте, а во втором смысле - с Гневом, духом
разрушения и негодования. Так, в Риг Веде (X.83 и 84) мы находим
адресованные Манью гимны, в которых он выступает как дух Гнева, или
воинственности, заставляющий людей просить о победе и убивать друг
друга. К Манью обращаются так:
(1) Тот, кто почтил тебя, Манью, Смертельный гром, тотчас добыл
всепобеждающую силу. С твоею помощью победим мы арью и дасу, с тобой,
Победителем, быстро и успешно.
(2) Манью был Индрой, воистину Бог был Манью, Манью был Хотар, Варуна,
Джатаведас. Поколения человеческих племен поклонялись Манью. Со всем
своим пылом охраняй нас, Манью.
(3) Приди к нам, Манью, могущественнее могучих, своею страстью за друзей
разгони наших врагов.
Губитель врагов, Вритры и Дасью, принеси нам все виды богатств и сокровищ.
То, что Манью есть тип человека на его современной ступени эволюции,
являющегося наполовину животным и наполовину Ьогом, можно заключить из
другого гимна (Атхарва Веда, XI, гимн 8), в тридцати четырех стихах
описывающего сотворение человека и различных девов (богов), вошедших в тело
человека. Некоторые выдержки из этого гимна позволят нам лучше понять это:
(1) Когда Манью привез супругу домой из обители Санкалпы,
Кто были друзья новобрачной, кто был старшим из сопровождавших ее?
(2) Страсть и Деяние были ими, в глубинах великого бурного моря:
То были друзья новобрачной; Брахма был старшим из сопровождавших ее.
(3) Десять богов перед богами, вместе, рождены были в древние времена.
Всякий, способный узнать их лицом к лицу, способен сказать могущественное
слово.
(7) Может считать себя обученным в древние времена знающий по имени Землю,
бывшую прежде этой Земли, ведомую лишь мудрейшим из мудрых. После рассказа
о сотворении тела человека и формировании его Тваштой, текст продолжает
описывать, как различные боги вошли в тело человека и сделали человека тем,
чем он является.
(18) Когда Тваштар, великий возвышенный Тваштар, создал и обустроил
(человеческое тело),
Боги сделали смертных своей обителью и вошли, овладев человеком.
(19) Сон, особенно Лень, Ниррити, и божества, чье имя было - Грех,
Плешивость, старость и седые волосы, нашли свой пугь в тело.
(20) Воровство, злодеяния, обман, правдивость, жертвенность, прославленное
имя, Мощь, царственная власть и сила вошли в тело как в дом.
(21) Процветание и бедность, доброта и злобность, Всякого рода голод и жажда
вошли в тело как в дом.
(22) Упреки и свобода от упреков, все порицаемые и безупречные покупки,
Щедрость, вера и безверие вошли в тело как в дом.
(23) Все знание и все неведение и все постигаемое,
Вошли в тело, и молитвы, и гимны, и песни, и священные тексты.
(24) Наслаждения, удовольствия, радости, и веселье, и восторг, Смех, и
счастье, и танцы, вошли в тело, как в дом.
(25) Рассуждение и беседа, и бросающий в дрожь крик беды, Все вошли,
побуждения и цели, сочетаясь с ними.
(26)Вдох и выдох, зрение и слух, дряхлость и свобода от одряхления, Верхнее
и рассеянное дыхание, голос, ум, быстро они движутся вместе с телом.
(27) Серьезные помыслы, распоряжения, наставления и советы, Раздумья, все
обдуманные планы, вошли в тело, как в дом.
(28) И вложили в ужасное русло те воды. скрытые, прозрачные и мутные,
Что возникли внутри тела, из крови, грязи, от тяжелого труда.
(29) Топливо они обратили в кость, затем зажгли воды в русле, Топленое масло
сделали семенем: тогда боги вошли в человека.
(30) Все воды, все божества, Вирадж и Брахма рядом с ней;
Брахма вошел в тело; Праджапати - его владыка.
(31) Солнце и Ветер, по отдельности, создали зрение и жизненное дыхание
человека.
Прочую его личность боги отдали Агни, как дар.
(32) Поэтому всякий знающий человека относится к нему как к Я Брахмы;
ведь все божества пребывают в нем, как скот в загоне.
Эта длинная цитата показывает нам, в чем заключалась действительная роль
Манью. Манью - это Бог в Его ужасном, гневном аспекте. Также, Манью - это
человек в аспекте своей нерешительности, падений и взлетов, взлетов и
падений. Мантра- ачамана, следовательно, есть молитва грешного человека
Богу, во власти гнева которого он оказался, с просьбой о прощении его
грехов, грехов сделанного и несделанного. Это средство, которым смывается
прочь причина греха - умственная нечистота. Такое смывание грехов
символизируется ритуальным питьем воды. Считается, что вода уносит прочь
все грехи человека, что она вливается в великий водоем, великого
Очистителя, Бога, называемого Солнцем, Бога, называемого Агни. Именно
искреннее раскаяние является главным средством очищения ментального тела,
маномайя-коши.
Бога называют здесь 'Манью', Гнев, поскольку Он не только милостив, но и
наказывает злонравных. Поэтому Манью есть тот же аспект Бога, который
олицетворяет Рудра. В приложении к человеку это слово означает бессмертный
человеческий принцип, и именно этот манью отличает человека от всех низших
созданий. Так, в Шатапатха Брахмане (IX. 1.1,6) мы читаем:
Когда Праджапати стал расчлененным, божества покинули его. Лишь один бог не
оставил его - Манью (гнев); расширившись, он оставался внутри. Он
(Праджапати) плакал, и слезы его, падая, попали на Манью. Тот стал
стоглавым, тысячеглазым, обладающим тысячью колчанов Рудрой. А другие
падавшие вниз капли в неисчислимых множествах, тысячами, рассеялись по всем
