сказал я, что это состояние совершенно невыразимо словами?' Профессор
Тундалл в письме вспоминает о Теннисоне и говорит о его состоянии: 'Боже
всемогущий! Ошибиться невозможно! Это не смутный экстаз, а состояние
духовного изумления, сопряженное с абсолютной ясностью ума'. 'Воспоминания
Альфреда Теннисона, II.473' (Из James, 'The Varietes of Religious
Experience', стр. 383-384).
Это состояние сознания заключается 'в ощущении расширения способности
восприятия' и в том, что выступает как подлинный смысл санскритских слов
Гайятри - 'dhiyaH pracodayaat', 'расширь наше восприятие'. Слово 'dhiyaH'
есть множественное число слова 'dhii', означающего разум, интуицию,
сознание, молитву. Считается, что благодаря правильному повторению этой
Гайятри, являющейся молитвой о расширении нашей способности восприятия, или
интуиции, человек вступает в область четвертой оболочки, известной как
'виджнана-майя-коша', оболочка буддхи, интуиции.
Некоторые введенные в заблуждение люди пытаются искусственно стимулировать
(pracodanaH) свои мистические способности (dhiya). Хотя использование
наркотиков для 'pracodana dhi' (поощрения мистических способностей)
является совершенно неправильным, все же нижеприведенная выдержка из работы
того же автора показывает, что наркотические средства обладают таким
эффектом: Следующий шаг в глубь мистических состояний приводит нас в
область, которую общественное мнение и этическая философия издавна
заклеймили как патологическую, хотя личный опыт людей и определенные
поэтические, лирические переживания, как представляется, свидетельствуют об
их идеальности. Я имею в виду состояния, порождаемые опьяняющими и
анестизирующими веществами, особенно алкоголем. Власть алкоголя над людьми
несомненно связана с его способностью стимулировать мистические наклонности
человеческой природы, обычно, заглушенные холодными фактами и сухой
критикой в трезвое время. Трезвость сокращает, различает и говорит 'нет';
опьянение расширяет, объединяет и говорит 'да'. Фактически, это возбудитель
утверждающей функции в человеке. Оно доставляет своего приверженца от
холодного края вещей к сияющей сердцевине бытия. На некий момент оно
делает его единым с истиной. Не одна лишь порочность заставляет людей
стремиться к нему. Бедным и невежественным оно заменяет симфонические
концерты и литературу; и к области глубокой тайны и трагедии жизни
относится факт, что дуновения, проблески чего-то, немедленно признаваемого
нами возвышенным, столь многим из нас дано испытать лишь на мимолетных
ранних стадиях того, что в полной своей мере столь отравляет и разлагает.
Опьяненное сознание - чуть-чуть мистическое сознание, и наше общее
впечатление о нем должно найти свое место в нашем мнении о более полном
целом (стр. 386-387).
Вот почему джапа является важнейшей частью сандхьи, и нам незачем далее
останавливаться на этом.
Джапе (десятой по порядку) предшествуют (7) медитация на Гайятри, (8)
установление связи определенных частей тела и определенных частей Гайятри
и, наконец, (9) призыв Гайятри.
(11) За джапой следует прощание с Гайятри.
(12) Затем следует особая церемония, известная как 'сурйя-аргхья'. Данная
церемония до сих пор в ходу в Индии и используется при выражении почтения
гостю; гостю, при его прибытии, предлагается пана и атар, и это же
происходит при его отбытии. Порой предлагают и хукку, дым. В древней Индии
эта церемония приема и прощания была известна как 'аргхья-дана' и
проводилась различными способами, в зависимости от вида гостя или
призываемого божества. В случае обращения к божеству предложение аргхьи
состояло в наливании воды в медный сосуд, называемый 'коша', и в помещении
в эту воду сандаловой пасты, духов, цветка, неприготовленного риса, травы
дурва и т. д. Эта вода предлагалась призываемому божеству с
соответствующими мантрами.
(13) После предложения аргхьи божество почитается путем приветствия его
соответствующими мантрами. В случае Солнца это делается путем декламации
четырех мантр из Риг Веды (III.59.6-9).
(14) Затем божеству посылается молитва о защите духа, называемая
атма-ракшей, или молитва о защите жреца, а также молитва о сокрушении
врагов.
(15) Затем, в качестве подготовки к завершению сандхьи, приветствуются боги,
обитающие на всех сторонах света - востоке, юге, западе, севере, в зените,
в надире и на небесах, а также Гайятри в ее различных формах. И наконец,
жрец учится осознавать свою отрешенность от всех этих церемоний посредством
повторения, что все, сделанное им, в действительности было сделано его
природой камики (природой желания) и природой манасики (ментального тела),
известной как 'манью'. Это напоминает ему о необходимости оставаться всегда
в стороне от мира церемоний и связывать их не с собой, а с оболочками
своего тонкого тела, и с богами, правящими этими оболочками, то есть с
Камой и Манью.
(16 и 17) Все завершается повторным предложением отдельной аргхьи и
отдельной пранамы Сурье.
(18) В заключение выражается приветствие человеческому воплощению Бога,
божественному Кришне, принявшему человеческий облик ради спасения людей в
то грозное время, когда Земля стонала под гнетом формализма брахманов и
воинственности кшатриев. Это делается посредством приветствия Его в конце
каждой санкхьи, словами: 'Приветствие Брахманья-деве' (богу истинного
брахманизма, не пустых ритуалов, а подлинной духовности). Он - Бог,
рождающийся для блага брахманов, блага всех духовных людей, и для блага
коровы - формы Земли, во всякую эпоху и всякое время, желая возвысить
человечество в момент, когда Земля стонет под игом тиранов - духовных или
светских. Он рождается не только для Земли или брахманов, но и ради целой
Вселенной. Поэтому приветствуя его, человек говорит: 'Приветствия богу,
почитаемому всеми святыми людьми, рожденному ради блага Земли и брахманов,
для блага всей Вселенной, Кришне, Господу множеств миров и планет
(Говинде).'
Что слово 'Го' означает в данном контексте 'Земля', мы узнаем из Ведического
словаря (Нигханту), приводящего имена Земли - (1) Гау, (2) Гма, (3)Джма,
(4) Кса, (5) Кшма, (6) Ксоних, (7) Кшичих, (8) Авуних, (9) Урви, (10)
