тотчас послал ей с посыльным записку, извещая, что у меня находится подарок от ее двоюродного брата и я с большим удовольствием передал бы этот подарок лично. Через час пришел ответ, в котором она сообщала, что будет рада принять меня в четыре часа дня. Все оставшееся время я провел перед зеркалом — я семнадцать раз завязывал и снова развязывал галстук. Ровно в четыре часа я появился на пороге ее дома, и меня сразу провели в гостиную. Она меня ждала. Ее двоюродный брат сказал, что она не безобразна. Представьте, как я изумился, увидев молодую, enfin[27] еще молодую женщину, с благородной осанкой, величавую, как Юнона, красивую, как Венера, во взгляде которой светился ум Минервы.
— Ты совсем утратил чувство меры, — поморщилась его супруга. — Но всем уже и так ясно, что тебя здорово заносит.
— Клянусь вам, я не преувеличиваю. Я был так поражен, что чуть не выронил коробку с шоколадом. Но я тут же сказал себе: «La garde meurt, mais ne se rend pas».[28] Я передал ей коробку конфет и рассказал о ее двоюродном брате. Я нашел, что она очень общительна. Так мы проговорили четверть часа, после чего я скомандовал себе: «Вперед». И тогда я сказал ей:
— Mademoiselle, я должен признаться, что прибыл сюда не только ради того, чтобы передать вам коробку шоколада.
Улыбнувшись, она ответила, что у меня, вполне естественно, были более серьезные причины для приезда в Женеву.
— Я приехал сюда, чтобы просить вашей руки.
Она вздрогнула.
— Но, monsieur, вы сошли с ума, — сказала она.
— Умоляю вас не отвечать, пока вы не выслушаете факты, — прервал ее я и, не дав ей произнести ни слова, выложил все как было, от начала до конца.
Я рассказал ей об объявлении в «Фигаро», и она смеялась так, что по щекам текли слезы. Потом я повторил свое предложение.
— Вы это серьезно? — спросила она.
— Как никогда в жизни серьезно.
— Глупо отрицать, что ваше предложение является для меня неожиданностью. О замужестве я и не помышляла, возраст мой уже не тот, но тем не менее ваше предложение не из тех, которые женщины отвергают не задумываясь. Оно мне льстит. Мне нужно на размышление несколько дней.
— Mademoiselle, я в полном отчаянии, — воскликнул я, — но у меня абсолютно нет времени! Если вы не согласитесь выйти за меня замуж, мне придется вернуться в Париж и снова усесться за чтение, ибо тысячи полторы писем еще могут привлечь мое внимание.
— Но помилуйте, совершенно ясно, что я не могу вам дать ответ немедленно! Четверть часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании. Я должна посоветоваться с друзьями и родственниками.
— Да какое они к этому имеют отношение? Вы взрослый, самостоятельный человек. Дело очень срочное. Ждать я не могу. Я вам обо всем рассказал. Вы умная женщина. Разве может длительное раздумье повлиять на решение, принятое под влиянием минутного побуждения?
— Я надеюсь, вы не требуете от меня ответа сию же минуту? Это уж слишком.
— Именно об этом я и прошу. Мой поезд отправляется в Париж через пару часов.
Она задумчиво посмотрела на меня.
— Вы сумасшедший, это совершенно ясно. Вас нужно посадить под замок для вашей собственной безопасности и для безопасности окружающих.
— Так какой же будет ответ? — не отступал я. — Да или нет?
Она пожала плечами.
— Mon Dieu![29] —Минуту она молчала, а я сгорал от нетерпения, мучительно ожидая ответа. — Да!
Губернатор простер руку в сторону жены:
— И вот вам моя жена. Через неделю мы вступили в брак, и я стал губернатором колонии. Я взял в жены настоящее сокровище, уважаемые господа, женщину с прекрасным характером, какой встречается лишь у одной из тысячи, существо с мужским умом и женским сердцем, восхитительно женственное.
— Но, mon ami, попридержи хоть чуточку свой язык, — урезонивающе произнесла его супруга. — Теперь ты не только себя, но и меня выставляешь на посмешище.
Он повернулся к бельгийскому полковнику:
— Вы кажется, холостяк, полковник? Если это так, я самым решительным образом рекомендую вам отправиться в Женеву. Там настоящий цветник (он так и сказал: «une pepiniere») очаровательных молодых девушек. Такую жену, как там, вы не найдете нигде. Кроме того, Женева — чудесный город. Не теряйте времени, полковник, езжайте туда, я вам дам адрес племянницы моей супруги.
Черту под рассказом подвела она:
— Дело в том, что в браке по расчету вы не рассчитываете на многое, поэтому вряд ли вы будете сильно разочарованы. И поскольку вы не предъявляете друг к другу повышенных требований, причин для злости и раздражения нет. Вы и не ищете в другом совершенства, поэтому к недостаткам друг друга относитесь терпимо. Страсть, конечно, прекрасная вещь, но она не является надежной основой для брака. Видите ли, двое могут быть счастливы в браке лишь тогда, когда они в состоянии уважать друг друга, когда они занимают одинаковое положение в обществе, когда у них есть общие интересы. В этом случае, если они порядочные люди, если готовы не только брать, но и давать, если готовы жить не только для себя, но и для другого, их союз может оказаться таким же счастливым, как наш. — Она сделала паузу. — Но, кроме всего прочего, мой муж — в высшей степени достойный человек.
Нил Макадам
У капитана Бредона было доброе сердце. Узнав, что Ангус Манро, хранитель музея в Куало-Солор, посоветовал своему новому помощнику Нилу Макадаму остановиться в Сингапуре в гостинице «Ван Дейк», капитан охотно согласился взять парня под свою опеку. Бредон плавал на «Султане Ахмеде» и, когда судно становилось на рейд в сингапурском порту, неизменно поселялся вместе со своей женой-японкой в гостинице «Ван Дейк», всегда в одном и том же номере. Здесь был его дом. Когда через две недели капитан вернулся из плавания у берегов Борнео, голландец-управляющий сказал ему, что Нил уже два дня как приехал. В пыльном саду гостиницы сидел юноша и читал старые номера «Стрейтс таймс». Прежде чем подойти, капитан некоторое время изучал его со стороны.
— Полагаю, вы Макадам?
Нил встал и, покраснев до корней волос, смущенно ответил:
— Да.
— Меня зовут Бредон. Я капитан на «Султане Ахмеде». Вы отплываете со мной во вторник. Манро просил приглядеть за вами. Не выпить ли нам по стаканчику? Надо думать, вы уже попробовали местный джин.
— Благодарю вас, я не пью.
Юноша говорил с сильным шотландским акцентом.
— И правильно делаете. В здешних краях выпивка сгубила немало хороших людей.
Капитан подозвал боя-китайца и заказал себе двойное виски с содовой.
— Чем вы тут занимались после приезда?
— Бродил по городу.
— В Сингапуре нет особых достопримечательностей.
— Я видел много интересного.
Разумеется, первым делом Нил отправился в музей. Там он не обнаружил для себя почти ничего нового, но сердце его взволнованно забилось при одной мысли, что все эти звери и птицы,
