Мальчишки из Икалто

Перед ним сидела Лена.

Никто никогда не видел слёз на глазах этого крепкого, как кремень, мальчишки, и ему был не по душе свидетель минутной слабости. Он поджал губы, собираясь сказать колкость; но в лучистых глазах девочки было столько сочувствия, что Сандро передумал.

— Ты давно здесь?

— С самого начала, — ответила Лена. — Я ждала тебя во дворе, но ты всё не выходил, и я вернулась.

— Зачем меня ждать? До дому я и сам дойду.

— Не сердись, Сандро! Что с того, что тебя поругали? Ты, конечно, был неправ, но не настолько.

Сандро махнул рукой.

— Нечего меня утешать, Лена! Ты-то ведь знаешь, что яблоки мы украли не с дурной целью. А вот как оно обернулось! Теперь дари их нам или не дари, делу уже не поможешь… А всё-таки, когда он сказал, что дарит нам яблоки?

— Никогда, Сандро! — еле слышно проговорила девочка. — Никогда дедушка не говорил этого. Он и сейчас не знает, кто украл яблоки.

— Что?! — вскочил Сандро. — Но ты же перед всем отрядом сказала…

— Да! — прошептала Лена. — Я обманула…

Сандро во все глаза смотрел на Лену.

Значит, эта девчонка, которая никогда не лгала, сказала неправду, чтобы облегчить его положение. Вот она, оказывается, какая!..

Сандро почувствовал, как какой-то комок подкатил ему к горлу.

— Ладно, Ленка, хватит об этом! Кто старое помянет, тому глаз вон! Только бы с Нико рассчитаться!

Лена замотала головой.

— Сандро, обещай мне, что ты не станешь мстить ему.

— Нет, Лена, что касается Нико — либо я, либо он. Вот увидишь, мы такое ему устроим, что придётся самим же на носилках тащить.

— Ох, Сандро! Ты только о драках и думаешь. Ты и раньше говорил: к носилкам прикуём его. Что это ещё за затея?

— Ладно, Лена, хватит о нем. И, пожалуйста, при мне не упоминай его имени. А теперь пойдём. Я должен попросить прощения у твоего дедушки.

Лена радостно схватила сумку и пошла к двери.

Сандро, опустив голову, вышел следом за ней.

СУРОВЫЙ ПРИГОВОР

Утром мальчишки собрались у родника, возле срубленного тополя, и направились вверх вдоль речки. У каждого за ремнём был просунут секач — предстояло срезать прутья для прохудившегося плетня вокруг пришкольного участка.

Шли молча, широко, по-мужски ступая по берегу.

Песок и галька хрустели под ногами.

Вдоль ущелья тянуло сквозняком. Ветер холодил и освежал лица.

Изредка перебрасывались несколькими словами.

Так дошли до Родника бессмертия и остановились передохнуть.

От реки в гору поднимались две арбы, с верхом гружённые речным песком.

Со стороны кладбища, грохоча кузовом, спускался самосвал. Он проехал мимо мальчишек, обдав их цементной пылью и запахом перегоревшего бензина.

Стоящий на кузове Парнаоз Лацабидзе выставил в улыбке белые зубы, помахал рукой и что-то крикнул, но мальчишки не расслышали его.

— Подвозят цемент и гальку, — сказал Вано Бердзенишвили. — Видно, начали строить водохранилище.

Мальчишки смотрели, как, размеренно ступая и мотая головами из стороны в сторону, приближаются снизу мощные буйволы с ярмом на крепких натруженных шеях. За ними со скрипом катились тяжёлые арбы.

— Нет, ребята, не впустую мы таскались сюда по ночам! — Ладо Харатишвили взбежал на пригорок и встал, уперев руки в бока.

Остальные тоже вдруг так загордились, что еле ответили на приветствие старого аробщика, сидящего на нагруженной арбе. Старик фыркнул и поперхнулся табачным дымом.

— Что, шпана, носы до неба задрали? Стойте, что воины царя Ираклия! Не велика заслуга копаться в земле и дуриком натолкнуться на воду.

Мальчишки обиделись. Кто-то хотел огрызнуться, но Гоги остановил его:

— Оставь! Это дед нашего вожатого…

Гигаури подобрал с земли камешек и бросил старику.

— Заложи его в фундамент, дедушка!

— На твоё имя! — Старик ловко перехватил камешек и воткнул в песок.

Вторая арба, наехав на валун, застряла на дороге. Мальчишки мигом расчистили ей путь.

— Какую ездку делаете? — спросил Сандро у аробщика.

— Вторую.

— Много ещё гальки понадобится?

— Не знаю. Сколько нужно будет, столько и подвезём. Питьевая вода в селе появилась, а ты о таких пустяках спрашиваешь!

— А воду скоро проведут?

— Уложат трубы, тогда и водичка по ним побежит. Не беспокойся, никуда теперь она не денется.

Мальчишки опять гордо переглянулись и по обе стороны арбы, как почётный кортеж, зашагали в гору.

У ограды академии арбы свернули в сторону, а мальчишки пошли дальше и через некоторое время вошли в лес.

Сперва все обступили огромную дикую грушу, растущую на опушке, но ни на дереве, ни под деревом не нашлось ни одного дичка.

— Э, вся свиноферма сюда таскается. Разве они оставят чего-нибудь человеку!

— Точно! Что бы они ели без этой груши?

— Пойдём дальше, может, там осталось, чем поживиться.

— Там и прутьев будет больше. Здесь вон всё повырубали, подлеска не видать…

Мальчишки шумной гурьбой стали углубляться в лес.

— Ребята! — вдруг остановился Блоха. — Я утром видел Нико: он вёл запряжённых в ярмо буйволов, а из-за ремня у него торчал секач. Верно, тоже в лес направлялся.

«Что? Нико? Стало быть, он в лесу. Ого! Куда же ему ещё с буйволами и секачом направляться. Не на танцульки же!»

— А ты не знаешь, в какую сторону он подался?

— Не знаю. Я видел его возле дома, там дорог много.

— Эх, Блоха, вышел из тебя толк, и осталась одна бестолочь! Надо было проследить, куда он идёт.

— Ребята, давайте прутьями в следующее воскресенье займёмся, — предложил Луарсаб, — а сегодня прочешем лес и найдём его.

Мальчишки возбуждённо зашумели.