— Станция и наши склады в руках бандитов!
— Черт знает что!.. — хватаясь за голову, закричал Кизельштейн, а ленивый, толстый Вольф только меланхолично вздохнул.
— Наша пехота спешно перебрасывается туда, хотя танки… — тут господин Ветцель снизил голос и зашептал так, что Богумил уже больше не разобрал ни слова из беседы своих господ.
Внезапно он затормозил. На дороге, держа ружья наперевес, стояли пять немецких солдат. Они что-то кричали и тыкали стволами винтовок в сторону автомобиля. Из-за домов выбежали еще двое солдат. Потом показался офицер.
— В чем дело? — высовывая голову, спросил господин фон Кизельштейн подошедшего к ним офицера. — Мы — немцы. Едем по срочным обстоятельствам на пристань…
— Вот и хорошо, что вы немцы, — перебивая его, сказал офицер. — Тем лучше. Нам нужен шофер. Наш свалился в яму и сломал себе ногу. Я обер-лейтенант Краузе, командир пулеметной роты 20-го Померанского полка. С кем имею честь говорить?
Господа Ветцель, фон Кизельштейн и Вольф поспешно вышли из машины, и в свою очередь представились офицеру.
— Я слышал о вас, господа. Полковник фон Арним называл нам вашу фамилию, господин фон Кизельштейн. Мы знаем о помощи, которую оказывают нам наши дорогие соотечественники в этой дикой стране, — сказал офицер.
Шофер сидел за рулем, глядя безразличным, скучающим взглядом на окруживших машину немецких солдат.
— Прошу прощения, господа, но поступаю так во имя дела. Я заберу вашего шофера. Я и мои 30 солдат вместе с пулеметами должны срочно быть в Нове-Градка. Это отсюда 30—40 километров. Там идет бой… Партизаны держат в своих руках вокзал. Мы, пулеметчики полка, срочно посланы туда, но, эта идиотская авария лишила нас шофера. Вы, конечно, понимаете меня и как немецкие патриоты, и как солдаты нашего фюрера…
При этом слове все четверо, вытянув руки, согласным хором воскликнули:
— Хайль!
— Конечно! Конечно! — в один голос сказали директор и Ветцель.
— Он серб и не знает нашего языка, — указывая на шофера, произнес господин Вольф. — Он не поймет ни слова из того, что вы прикажете ему в пути. Если ничего не имеете против, я поеду с вами в качестве переводчика, а эти господа пройдут пешком к судоверфи, кстати, она не так уж далеко.
— Вы истинный немец! — отдавая честь господину Вольфу, сказал офицер.
Шофер, господин Вольф и солдаты, оставив автомобиль, пошли по дороге. За поворотом, возле дома, стоял большой крытый грузовик с прицепом. Возле него сновали солдаты. Под зеленым брезентом стояли пулеметы и ящики с патронами. Выслушав от господина Вольфа приказ, шофер молча приподнял фуражку и сел за руль.
— Нове-Градка! Только быстро! — сказал господин Вольф, усаживаясь рядом с Богумилом.
Опять показались холмы, среди которых блестела дорога. Широкая река бурлила внизу. Обрывистые берега, окаймленные гранитом, высоко поднимались над водой.
— Скажите ему, чтобы увеличил скорость! Надо, спешить! — крикнул офицер.
— Больше скорость! — проревел над ухом шофера господин Вольф.
— Слушаюсь, господин управляющий! — покорно ответил шофер.
Машина, рыча и содрогаясь, неслась по шоссе. Мелкий гравий и песок брызгами летели из-под колес. Полосатые дорожные столбы с грохотом проносились мимо. В глазах тесно прижавшихся солдат рябило от быстрого бега машины и резких толчков.
— Еще, еще быстрей!.. Прикажите быстрее этой сербской свинье. От своевременного нашего прибытия зависит исход боя! — перегибаясь вперед, закричал офицер.
Ветер свистел в ушах. Парапеты стали реже, и бурные стремительные воды реки тяжело мчались сбоку. Внизу, на двухсаженной глубине, играла река. Под обрывом бились и пенились водовороты. Седые, громадные валуны поднимались из воды. Машина на стремительном беге взлетела на холм.
— Вот и хорошо! Молодец, ты хороший шофер, Пашич! — похвалил господин Вольф.
— Вот и хорошо! Молодец, Богумил, ты хороший серб! — повторил за ним шофер и, резко рванув руль влево, кинул грузовик к обрыву.
Тяжелый, стремительно несущийся грузовик на всем ходу врезался в пролет между короткими столбами и, ломая слабую преграду, взлетел на камни и накренился. Из-под колес брызнула земля. Посыпался щебень.
Внизу играла река. Бурые волны перекатывались через водовороты. Острые, изъеденные ветрами и водой камни темнели внизу. Сзади кричали солдаты. Офицер вскочил на борт, и господин Вольф увидел, как серая фигура лейтенанта рухнула в воду.
Колеса грузовика потеряли точку опоры, и он, перевернувшись в воздухе, грузно полетел в реку. Тяжелый всплеск, шум еще работавшего мотора и крики придавленных, тонущих солдат заглушили тонкий, срывающийся вопль господина Вольфа.
Потом все стихло. И только долгое время широкие, сверкающие круги разбегались по реке над тем местом, где сомкнулись воды Савы, поглотившие немецкий грузовик и его 30 солдат, вместе с господином Вольфом и сербом Богумилом — хорошим шофером из Белграда.
В ТИХОМ ГОРОДКЕ
Возвращаясь после ранения из госпиталя в свою часть и разыскивая Н-скую гвардейскую дивизию, наступавшую на Бранденбург, я прибыл в небольшой городок Шагарт, но дивизии в нем не нашел. Недели две назад она выбила из него гитлеровцев и теперь ушла вперед, преследуя отступавшего врага. В городе находился небольшой гарнизон, оставленный одним из полков нашей дивизии. Я явился к начальнику гарнизона, моему старому знакомому, полковнику Андрею Ильичу Матросову, чтобы узнать у него, где находится моя часть. Я не встречался с Матросовым месяца полтора и, признаюсь, был поражен, когда увидел этого еще не старого человека сильно осунувшимся, изможденным, с болезненным и утомленным лицом.
— Что, дорогой мой, удивлены? — слабо улыбнулся Матросов. — Оставили меня здоровяком, а встречаете развалиной. Зато вы выглядите прекрасно. Как плечо? Прошло?
— Все в порядке. Рана была пустяковая, затянулась, рука действует. Теперь надо ехать в дивизию. Где она, Андрей Ильич? Гоняюсь за ней уже третьи сутки, а догнать даже ее тылы не могу.
— Километрах в ста тридцати западнее Шагарта, — ответил полковник, потом, словно что-то надумав, внимательно поглядел на меня и вдруг сказал: — Знаете что, Сергей Петрович, я понимаю, что вам хочется поскорее в дивизию, но если вы попадете туда и через некоторое время — ничего особенного не случится, а вот мне сейчас позарез нужен на эти дни в этом городишке офицер и особенно в вашем звании.
— Зачем же?
— Дело в том, что я должен завтра, в крайнем случае послезавтра выехать в Познань на операцию моего застарелого аппендицита.
Полковник болезненно улыбнулся.
— Я крепился, пока было возможно. Когда шли бои и я командовал частью, я откладывал до лучших дней. Здесь где меня оставили комендантом, я думал на покое дождаться передвижного госпиталя с хорошим врачом, но болезнь не ждет, и наш врач предупредил меня, что если я в течение ближайших дней не лягу на операцию, то возможно опасное осложнение в виде прободения и перитонита.
— Сочувствую вам, Андрей Ильич, но скажите: как же я могу сделать это, даже если б и хотел помочь вам?
— Очень просто. У меня есть предписание штаба армии найти себе замену на эти несколько дней. Для
