Оссидиан быстро раздвинул ветви кустов, выглянул и снова спрятался, пока его никто не заметил. Из своего укрытия он также хорошо видел арбу. Де Порта здорово смахивал на вождя, особенно с этим почетным эскортом из двух таев.
'Седан' допрыгал наконец до дома по ухабам и затормозил. Тотчас хрупкая девушка в черном о-дай открыла дверку и вышла. Вышел и водитель в выглаженном хаки, на боку кобура с пистолетом, бравая фуражка – всем своим видом он излучал самоуверенность и чувство собственной значительности. Он обошел автомобиль и остановился рядом с Квандой. К ним присоединился офицер с двумя солдатами.
Кванда показала на Де Порта, и ее спутник – Оссидиан признал его по наброскам – Фам Сон Ти, деловито двинулся к Джессу. Предала ли их Кванда? Если так, то ему как-то надо умудриться убить ее и Ти, прежде чем погибнуть самому. Ти поравнялся с местом, где прятался Оссидиан. Отсюда он хорошо видел вождя таев с его эскортом, и Ти остановился. Повернувшись к сопровождавшим его солдатам, Ти жестом велел им остановиться, а потом он с Квандой подошел к Де Порта. Оссидиан ползком пробирался по кустам, стараясь не отставать от Ти.
Ти встал перед Де Порта и с нескрываемым отвращением к этому грязному муа поглядел сверху вниз на вождя таев.
Завязалась беседа, и слышно было, как Кванда резким голосом спорила, а Ти явно пытался ее сдержать. По всей видимости, у них шли переговоры о цене. Оссидиан надеялся, что такое выгодное дельце и дальнейшее сотрудничество предостережет Ти от ссоры с новым вождем.
Де Порта на месте не стоял, а потихоньку продвигался к углу дома. Ничего не подозревавший Ти, как на поводу, следовал за ним, а Кванда с присущей ей грацией увлекала губернатора, пока они наконец не зашли за ферму подальше от посторонних глаз. Де Порта указал на корзину, стоявшую у старой, осыпавшейся стены дома. Они с Ти двинулись к ней. Затем губернатор ткнул пальцем, Де Порта нагнулся, вытащил из корзины коричневый конверт. Было видно, как Ти жадно выхватил конверт из его рук, нетерпеливо вскрыл и принялся рассматривать содержимое. Оссидиан осторожно изменил позицию, пока не оказался в пятнадцати футах от того места, где стояли Ти, Де Порта и Кванда. Здесь он еще раз убедился, что охрана их не видит. Ти был совершенно поглощен опиумом. Он тер его между пальцев, нюхал, поглаживал на ладони, поглядывал на корзину, думая только об этих пяти килограммах. Казалось, он вообще не обращал внимания на торги, которые устроили Кванда и Де Порта.
Оссидиан вытащил пистолет, который стрелял иглами с нервно-паралитическим веществом, медленно поднял его, для верности придерживая обеими руками, и прицелился. Он затаил дыхание – уж очень мала была цель – неприкрытая шея Ти. Медленно-медленно он надавил на курок. Пистолет дрогнул, что-то тихо шикнуло.
Ти хлопнул себя по шее и выругался. Кванда в свою очередь хлопнула себя по щеке, ткнула пальцем в сторону арбы и крикнула что-то Де Порта, Оссидиан выстрелил еще три раза.
Ти сунул руку в карман, вероятно, чтобы вытащить деньги, но тут же повалился всем телом на стену, по которой медленно сполз на землю. Секундой позже, когда Кванда все еще продолжала громко ругаться с тайским вождем, появился Во, схватил фуражку Ти и натянул ее на голову. Пока он обшаривал карманы Ти, Де Порта отстегнул ремень с пистолетом и подал Во. В следующее мгновение Во вышел за край дома, где опять попал в поле зрения охраны. Со стороны казалось, будто они с Квандой о чем-то приватно совещались.
Де Порта со своими двумя таями подхватили обмякшее тело губернатора и засунули его в тайник под арбой. Как только они прочно закрыли дверку, Де Порта подобрал вырезанную днем палку, отвязал буйвола и погнал его. Арба, заскрипев колесами, сдвинулась с места и стала выезжать со двора, когда Во закричал на Де Порта и замахал ему руками. Тот остановил вола и подошел к нему.
Во вынул из кармана тугую пачку банкнот и вручил ее Де Порта, тот трусцой вернулся к арбе, достал сверток с опиумом и отдал 'губернатору'.
Но тут его со двора окликнула Кванда. Во повернулся и направился к ней. Пройдя мимо арбы, он брезгливо поморщился и прибавил шаг. Он еще был в поле зрения охраны, когда Кванда показала куда-то вдаль. Он кивнул и тоже ткнул куда-то пальцем.
Оссидиан незаметно выбрался из кустов и присоединился к таям. Тыча буйвола палкой, Де Порта провел арбу мимо солдат, которые, на чем свет стоит кроя грязного муа, раздались в стороны, чтобы пропустить повозку. Они проехали по ухабистой дороге на шоссе, где к нему устремился офицер охраны. Но оказавшись рядом, он внезапно передумал.
Окруженные облаком зловония, они уходили прочь от города. Медленно ехавшая арба скрипела на все окрестности, каждый обгонявший их грузовик или бронетранспортер действовал им на нервы. Если бы Во не удалась его роль, то в любую минуту за ними могла показаться погоня.
Уже стемнело, но на дороге все еще было много машин. Они не могли вытащить Ти из ящика, бросить арбу и потащить его на себе.
Через два часа после выезда с фермы они свернули к развилке, которая вела к горам. Но вынуть Ти из арбы так и не представлялось никакой возможности. По дороге катили повозки, шли люди, сновали машины – все старались поскорее выйти или войти в город, до наступления комендантского часа.
Впереди по дороге показались фары встречной машины, прыгавшей на неровностях. Де Порта невозмутимо гнал буйвола, надеясь, что автомобиль проскочит мимо. Но тот внезапно развернулся и остановился, перегородив дорогу. Это был старый французский джип, на заднем сиденье два офицера и солдаты. Один из солдат выпрыгнул на дорогу и встал перед Де Порта.
Де Порта молил Бога, чтобы Смитт выполнил его просьбу и организовал новую базу. Он невольно покосился на фальшивую бородавку с ядом.
Оссидиан стоял рядом как вкопанный, освещаемый подфарниками джипа. Если их примутся обыскивать, то будет невозможно объяснить, откуда взялись несколько пачек денег, которые он получил от Тона за продажу золота.
Солдат по-вьетнамски поинтересовался, почему Де Порта так поздно на дороге. Де Порта разразился речью на тайском, то и дело показывая на холмы. Солдат повернулся к офицеру и спросил, что же делать с этим грязным муа, который окажется на дороге и после наступления комендантского часа. Де Порта воткнул палку в месиво на арбе и принялся размешивать содержимое, беспрестанно болтая на тайском и то и дело тыча пальцем в поля, в холмы и горы.
Солдат шарахнулся назад, когда его обдало зловоньем. Офицеры принялись по-черному крыть этого паршивого тая с его буйволом и арбой. Солдат забрался в машину, и водитель, не дожидаясь, пока он захлопнет дверцу, рванул джип с места и понесся прочь, обдав Де Порта и Оссидиана волной гальки из-под колес.
Минут пять Де Порта с Оссидианом переводили дух, затем опять двинули на север. Прошел еще час, когда наконец один из таев с восторженным воплем указал на поворот, который им был нужен.
Таи, прибавив шаг, двинулись по тропе вперед. Де Порта, старательно погоняя буйвола изо всех сил, едва за ними успевал. Сумерки сгустились, но появившиеся на небе звезды все-таки освещали путь. Через три часа тропинка оборвалась перед джунглями у подножия гор. Де Порта распряг буйвола, несколько раз шмякнув по крупу вонючей палкой, прогнал его. Палку же зашвырнул далеко в кусты. Затем они вытащили из ящика слабо постанывающего пленника.
Из темноты появилось четверо таев с сержантом Пьероу. Тот невольно выругался, почувствовав зловоние, и, стиснув зубы, присел возле тела Ти. Подсвечивая себе фонариком, он поднял веки, потом пощупал пульс, прислушался к дыханию и поднялся.
– Похоже, что все о'кей, сэр. Думаю, можно дать ему вторую дозу.
– Валяй, – скомандовал Де Порта.
Медик вынул подготовленный шприц из кармана и воткнул в вену.
– Теперь он проспит до утра. Потом мы его разбудим, выгоним на физзарядку, дадим поесть.
Ти привязали к носилкам, и группа двинулась в горы. Они останавливались на отдых каждый час. Чем круче становилась тропа, тем чаще носильщикам приходилось менять друг друга.
К утру они поднялись довольно высоко и находились милях в пятнадцати от базы. Под лучами солнца Ти начал ворочаться и стонать на носилках. Не обращая внимания, Де Порта подгонял носильщиков до тех пор, пока Ти вдруг с криком не принялся метаться с такой силой, что носилки едва не вырвались из рук.
Де Порта подбежал к нему.
